В «Википедии» в примечаниях к статье о Викторе Дени (1893–1946) дана ссылка на персональный сайт художника. Открываешь ее — а там реклама шуб из мутона.
Дени бы, наверное, расстроился. Все-таки идейный был товарищ. Автор карикатур в «Правде» и «Известиях», он колебался лишь вместе с партией. В этом убеждает выставка, открывшаяся в московской галерее «Проун».
Здесь представлены работы из архива художника, оказавшегося в частном владении в Праге, — в основном плакаты и эскизы к ним, а также документы, связанные с его жизнью. Вторая половина архива хранится в Москве. В «Проуне» не знают, кто ею владеет, но рассчитывают на появление владельца на «Винзаводе».
Помимо плакатов, связанных с революцией и Великой Отечественной войной, на выставке много портретов вождей. Сталина Дени рисовал в самых разных видах, включая «наполеоновскую» позу с засунутой под обшлаг шинели рукой. Но есть и Ворошилов, мечтательно глядящий в небо, где самолеты выложили имя отца народов, и Каганович, победительно рассматривающий мелкую фигурку инженера-скептика на плакате «Ученые лилипуты и идущий в гору транспорт». Скептик утверждает, что в день можно загружать и отправлять 56 тыс. вагонов, а нарком — что 73 тыс. Плакат напечатали в 1935 году, а четыре года спустя появилась новая версия — рядом с Кагановичем уже Сталин, а количество вагонов увеличилось до 100 тыс.
Дени никогда не противостоял веяниям эпохи. В 1920-е он еще рисует Зиновьева как лидера-трибуна (в «Проуне» показывают рисунок, связанный с зиновьевским докладом об итальянской революции), но уже в 1930-е все уклонисты и оппортунисты буквально насаживаются на кончик его пера.
Особенно достается Троцкому. Художнику помогает постоянный соавтор Демьян Бедный, сочинивший для него множество текстов, в том числе по-своему бессмертный стих «Шагают к гибели своей» (1937). На рисунке пару внушительных габаритов фашистов ведет за собой, словно крысолов с дудочкой, маленький невзрачный Лев Давыдович: «Иуды Троцкого бородка / Обмокла бешеной слюной. / Гад этот мерзостный — находка / Фашистам, бредящим войной».
К этому времени, правда, Демьян уже лишился расположения Сталина, был вынужден покинуть Кремль и распродать свою уникальную библиотеку. Дени же оставался на плаву: художник «Правды» был меньше на виду, чем первый пролетарский поэт, каковым считал себя Бедный.
Неудивительно, что и в воспоминаниях современников имя Дени отыскиваешь с трудом: идеологическая невзрачность у него есть следствие общей невзрачности, какой-то затертости, человеческой серости. Хотя начало было многообещающим.
Выходец из обедневшей дворянской семьи, он стал известным карикатуристом еще до революции. Сотрудничал в «Сатириконе», «Будильнике», «Солнце России» и других популярных изданиях, был отмечен Репиным как талантливый рисовальщик. Первые годы после революции, когда Дени принял сторону большевиков, его работы для «Окон сатиры РОСТа» были яркими. Дени заметили: Луначарский нахваливал его в письмах к Ленину, потом опубликовал о нем статью.
Тандему Дени–Бедный противостоял союз Маяковский–Родченко. Он просуществовал меньше, но в истории искусства запомнился всем. Дело не в серебряной медали, которой наградили их цикл плакатов в 1925 году на парижской Международной художественно-промышленной выставке. Творчество Маяковского и Родченко — прежде всего поиск и лишь затем идеология. Творчество же Дени и Бедного — прежде всего пропаганда и только иногда искусство.
Имена советских плакатистов революционной поры, таких как Моор или Дени, уже мало кто помнит в XXI веке. Хотя в советскую эпоху их работы воспроизводились сотнями тысяч экземпляров, ими полнились учебники и хрестоматии. Нынешняя выставка в галерее «Проун» возвращает историю во всем ее неприглядном, порой отталкивающем виде.
Выставка продлится до 20 декабря.