Далеко не каждая выставка в России сопровождается изданием каталога. Но в проекте «Россия. ХХ век в фотографиях» альбомов сразу четыре. Выходят они по одному, с интервалом в несколько лет. С такой же частотой Московский дом фотографии / Мультимедиа Арт Музей проводит выставки, отражающие содержание каждого тома.
Первую экспозицию цикла показали пять лет назад. Из сорока архивов и музеев собрали фотоматериалы, посвященные дореволюционной жизни страны, начиная с 1900 года. Императорский двор и деятельность Дягилева, Лев Толстой и литераторы Серебряного века, популярные актеры и герои мировой войны.
Нынешняя выставка в Доме фотографии посвящена следующим двум десятилетиям — от 1918 до 1939 года. Здесь другие герои. Еще можно увидеть бывшего императора — уже как гражданина Романова, пилящего дрова в Тобольске. А вот Дягилева, да и многих художников и поэтов Серебряного века уже нет: одни уехали навсегда, другие расстреляны в ЧК.
Путь России из XIX в XXI век выглядит извилисто: много надежд и не меньше разочарований. Эволюция, проделанная страной за несколько лет, от февраля 1917-го к парадам физкультурников, поражает воображение. В 1920-е уместилось все: краткое буйство авангарда (процентами с того всплеска художественных форм арт-Россия кормится до сих пор), рождение и разгром нэпа, расцвет и уничтожение оригинальных экономистов и мыслителей новой генерации — от Рыкова и Томского до Института красной профессуры.
200 фотографий, размещенных на двух этажах Дома фотографии, предоставлены двумя десятками музеев, от «Горок Ленинских» и Бахрушинского до музеев Ахматовой и Маяковского, не говоря уже о грандах вроде Исторического. Участников почти вдвое меньше, чем на первой выставке, зато к экспонентам присоединились более десятка частных архивов и коллекций (любой желающий может присоединиться к проекту, поместив фото из своего личного архива на сайте www.inphoto.ru).
Хронологически снимки разбиты на четыре раздела — 1918–1922, 1923–1928, 1929–1934 и 1935–1940 год. Интуитивно такое деление понимаешь, но хочется придать ему историческую определенность, развеять сомнения в условности дат.
На Остоженке показывают немало снимков, непонятно как уцелевших в жерновах истории. Здесь и вожди левой оппозиции вроде Бухарина, и создатель новой экономики Алексей Рыков, и верные коммунисты типа Косиора. В какой-то момент они еще вместе позируют неизвестному автору с товарищем Сталиным в центре кадра, но вскоре судьба оставит в живых лишь «кремлевского горца».
Того же Косиора, бывшего первым секретарем компартии Украины, организатора «голодомора», в январе 1938 года назначат заместителем председателя Совнаркома СССР, а уже в мае арестуют. Несмотря на пытки, он не признает за собой никакой вины, но подпишет все обвинения после того, как на его глазах следователи изнасилуют его 16-летнюю дочь. Дочь бросится под поезд, Косиора же расстреляют.
Таких историй, стоящих за снимками, много. Но узнавать о них приходится не по подписям к снимкам.
Драматически экспозиция выстроена не столь интересно, как могло бы быть, комментарии в большинстве случаев оставляют желать лучшего. В утешение — каталог, он же второй том задуманного как четырехтомник издания. Многие из 427 опубликованных фотографий прокомментированы, есть указатель имен и географических названий. Но напрасно искать в книге эссе историков и философов, социологов и искусствоведов, способных предложить интерпретацию прошлого.
В итоге альбом, вслед за выставкой, выглядит сборником фотоматериалов, не подвергшихся интеллектуальному анализу, книгой для рассматривания, но не чтения.
В этом проявляется одна из тенденций сегодняшнего дня: предлагать зрителю картинку, образ, и не настаивать на осмыслении визуальной информации. Такое поведение кажется безопасным лишь на первый взгляд. Музей — не телевидение, зомбирование не входит в число его задач. Но в России жанр выставки-провокации (какой поневоле оказывается любая выставка-размышление) еще не в чести. Это исключает музей из поля общественной жизни, он остается пространством эстетического, а не политического.