— По данным СК, будучи депутатом ГД, вы входили в состав директоров словацкой компании Inbister.r.o. Являетесь учредителем 16 российских компаний, а по данным налоговой, еще и числитесь директором двух предприятий — «Регион-2000» и ЗАО «Ростовстройматериалы». Почему не провели процедуру отчуждения заранее? Вы ведь понимали, что рискуете потерять депутатский мандат?
— Когда мои юристы готовили предвыборную декларацию, в ней были указаны все компании, где у меня хоть одна акция была. Информация о двух компаниях, о которых я узнал из «Известий» и СК, в которых я якобы являюсь руководителем, не соответствует действительности. Из всех компаний я вышел после выборов, когда мне прислали официальное уведомление из избиркома о получении мандата. Во всех предприятиях были проведены собрания. Были назначены новые директора. Все это делалось в рамках отведенных нам сроков. После я вручил все документы об отчуждении в избирком. Их все устроило.
В «Ростовстройматериалах» я действительно был директором. 12 декабря 2011 года я подал туда заявление об увольнении. На следующий день гендиректором был назначен мой отец. Пусть они покажут мне эти 16 компаний, я готов дать объяснения по каждой.
— Вы можете предоставить документы, подтверждающие ваши слова?
— Конечно. Все есть (передает увесистую папку с бумагами на русском и словацком языках. — «Известия»). У меня сегодня помощники целый день бумаги собирали. Точно такую же папку я передам в комиссию Владимира Васильева по проверке достоверности деклараций. У меня целый коллектив юристов штудировал бумаги, еще с того периода, когда я в Думу этого созыва избирался.
— Тогда почему при таком подходе в вашей декларации не была указана словацкая компания Inbister — одна из причин разбирательств?
— Я хотел продать свою долю там, но деньги за нее небольшие бы были. Поэтому еще в ноябре месяце отдал долю в доверительное управление своему партнеру. Мы знакомы с детства. Я ему сказал: я в политику собрался, у меня выборы начинаются. Надо соблюдать правила.
Я никогда не входил в органы управления, а был просто ее учредителем. Вероятно, у СК вызвал вопрос слово «канатели» в документах. Что означает в переводе на русский «участник», а не «директор». Более того, я не подписывал ни одного финансового документа этой компании. Я не получал ни копейки прибыли в Inbister. Я уже запросил ее отчетность. За 2012 год нулевые балансы. А теперь придумали, что у меня в Словакии вид на жительство есть. Чушь. Это просто надуманная ситуация.
— По вашим словам, кто-то организовывает против вас кампанию? Кому и чем так не угодили?
— Меня в последнее время стало пугать то, какие обороты она набирает. Одно дело, когда это в своих блогах представители оппозиции пишут. И совсем другое, когда на таком серьезном уровне, руководителем пресс-службы СК Владимиром Маркиным, делаются подобные заявления. Просто так ничего не бывает. У меня не так много врагов. Здесь вопрос в заинтересованности.
За мной в списке целая плеяда известных депутатов, которые не прошли в Думу. Один из них комитет в прошлом созыве возглавлял, другой — простой российский миллиардер. Я вижу, что этот вопрос кем-то серьезно подогревается. Хотя очевидно, что мое дело ничего общего с делом Геннадия Гудкова не имеет. Он на протяжении многих лет был депутатом, и занятия его бизнесом в четвертом и пятом созывах доказано. И в этом созыве нарушения выявили. Я могу заявить на 100%, что информация Следственного комитета не подтвердится. Но при этом хочу заметить, что к такой информации я буду относиться со всей серьезностью. Потому что меня на избирательной кампании в 1999 году сняли за то, что я машину по доверенности продал. Хотя тогда я лидировал и у меня был очень хороший рейтинг.
— То есть вы уверены в том, что продолжите свою депутатскую работу в Госдуме?
— В нашей стране ни в чем нельзя быть уверенным. И эти заявление, в том числе в СМИ, оптимизма мне не добавляют.
— Около месяца назад лидер фракции ЕР Андрей Воробьев заявлял, что никаких доказательств вашей причастности к управлению бизнесом нет. Сегодня он с вами общался? Как ваши однопартийцы отнеслись к заявлению СК?
— Нет, мы с ним еще не общались по этой теме. У нас нет личных отношений с Воробьевым. Эту ситуацию я обсуждал с главой внутрифракционной группы, первым замом Воробьева — Вячеславом Тимченко. Я ему объяснил, что ситуация надуманная. Он сказал: «Я понимаю, Алексей. Оппозиция не сидит сложа руки». Высказал поддержку. У нас во фракции понимают эту проблему. Те, с кем я дружу и общаюсь в ЕР, также выражают мне поддержку.
— С главой комиссии по проверке депутатских деклараций, который будет рассматривать ваше дело, Владимиром Васильевым пытались пообщаться?
— Пока не успел. Мне даже еще приглашение не было отправлено на эту комиссию. Хотя решение о том, что она будет в этот четверг, 18 октября, уже было. Сейчас документы отправлены на дополнительную проверку.
— Какие будут дальнейшие шаги по защите? Будете бороться за свой депутатский мандат?
— Я точно не буду так цепляться за мандат, как это делал Гудков. Бегал, писал письма о поддержке. Я никогда этого делать не буду. Понимаете, для многих людей присутствие в Думе является более важным, чем собственное самолюбие. В жизни есть много более значимых и важных вещей.
— Значит, просто сможете легко бросить мандат на стол и уйти?
— Нет, я бы не бросил мандат. Но если возникнет необходимость, партия скажет, что сегодня мне надо уйти, я сделаю это. Это не вопрос для нормального человека. Тебя партия призвала, а завтра может отозвать. Многие на моем месте поступили так же. Мой коллега Андрей Бочаров так и поступил, когда от него требовалось, написал заявление и пошел работать федеральным инспектором, несмотря на то что шел в это время на выборы по Брянску. Это нормальная ситуация.
Поэтому пригласят на комиссию — пойду, предоставлю документы, объясню, что бизнесом, будучи депутатом, не занимался.
— На ваш взгляд, чистки, которые сегодня проводятся в Госдуме и Совфеде, принесут ожидаемые результаты? Насколько они необходимы?
— Один из сенаторов посчитал, что на 180 представителей СФ порядка 40 долларовых миллиардеров. Наверное, на 180 сенаторов это многовато. В то же время в парламенте должны присутствовать представители всех слоев общества, в том числе и бизнес-слоев. Но перегибов и тотальных зачисток быть не должно.
Я хочу признаться, что, после того как я отошел от личного руководства своим бизнесом и стал депутатом, обороты компаний упали вдвое. Поэтому я не могу сказать, что пришел в Думу и у меня все «наладилось». Но, считаю, раз я здесь — надо идти до конца.