Тогда, в далеком 1941 году, 15 июля исполнялось 100 лет со дня гибели на дуэли Михаила Лермонтова. За четыре с небольшим года до этого вся страна, все газеты (и «Известия» в том числе) отдали дань первому гению русской поэзии Александру Пушкину — в связи с такой же датой и такой же трагедией. Конечно, подобные даты — не повод для юбилейных торжеств, но они дают возможность лишний раз вспомнить великие имена, отдать дань памяти сынам отечества, чьи имена составляют гордость народа. Особенно в драматические периоды истории страны. Лермонтовская дата пришлась на такой период: только что началась четвертая неделя Великой Отечественной войны.
Но «Известия» нельзя упрекнуть в забывчивости: с первых дней войны все сотрудники редакции поступили на военную службу. Многие — в буквальном смысле: разъехались по разным фронтам военными корреспондентами. Те же немногие, кто оставался в Москве, вполне возможно, не раз повторяли про себя знаменитую строчку из «Бородино» «Ребята, не Москва ль за нами?» — враг рвался к столице.
…В те дни все материалы «Известий» были так или иначе связаны с военной тематикой. В соседних с обозреваемым номерах — гневная публицистика Алексея Толстого («Германский фашизм — в страхе перед славянством») и Василия Гроссмана («Коричневые клопы»). В данном номере (от 15 июля) на первой полосе — сообщение о Соглашении между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии (и его текст), указы о награждении группы летчиков морской авиации и первыми из них — Героев Советского Союза капитана Алексея Антоненко и лейтенанта Петра Брынько. На второй полосе — оперативные сводки Совинформбюро, корреспонденции и репортажи своих спецкоров с линии фронта, на третьей — рассказы о трудовых подвигах народа в тылу, на четвертой — тревожная хроника жизни планеты, охваченной мировой войной (среди других бросилась в глаза заметка, сегодня прозвучавшая бы парадоксально: «Американцы желают победы СССР»).
Что говорить? Было не до Лермонтова. И всё же одну зацепку в номере от 15 июля по интересовавшей меня теме я нашел — в театральной афише, набранной нонпарелью, сообщение: «19 VII в театре Евг. Вахтангова — «Фельдмаршал Кутузов». Несколько слов о спектакле. Его по пьесе Владимира Соловьева поставил у вахтанговцев в 1939 году знаменитый Николай Охлопков. Главную роль исполнял Михаил Держвавин (отец популярного в будущем актера из театрального дуэта Александр Ширвиндт— Михаил Державин). И вот — факт, характеризующий тревожное время: театр еще не эвакуирован, он дает спектакль, призванный поддержать в людях патриотический дух, на сцене почти вся труппа, а в зале… 13 зрителей. Москвичи ушли на фронт — на военный или трудовой...
Так вот — фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов. Даже в памяти нынешнего усердного школьника это в первую очередь Отечественная война 1812 года, историческое сражение под Бородино. А «Бородино» — это вершина русской патриотической поэзии. Так мы вернулись к Лермонтову. И захотелось через 75 лет вернуть долг «Известий» поэту, напомнив некоторые страницы его биографии и историю создания гениального стихотворения.
…В 1832 году, в канун 20-летия Бородинского сражения, юный корнет Михаил Лермонтов (ему было 18 лет), подхваченный очередной волной национального патриотизма, взялся за перо и написал стихотворение «Поле Бородина». Фактически это набросок «главного» «Бородина», далекий от совершенства, дань юношескому романтизму: «Мой пал товарищ, кровь лилася, / Душа от мщения тряслася, / И пуля смерти пронеслася / Из моего ружья»
Но уже в этом «черновике» сверкают жемчужины будущего шедевра: «Ребята, не Москва ль за нами? / Умремте ж под Москвой, / Как наши братья умирали». / И мы погибнуть обещали, / И клятву верности сдержали / Мы в бородинский бой».
Все же в двух текстах больше различий, чем сходства. Первый ровно на треть меньше, в нем 66 строк, во втором — 98. Знаменитое обращение «Ребята…» вложено не в уста полковника, «рожденного хватом»: «И вождь сказал перед полками: / «Ребята, не Москва ль за нами?». Намек на Кутузова?
Во всяком случае, это еще не ответ бравого служаки-«дяди» на пытливый вопрос необстрелянного солдата. Лишь через 6–7 лет, к славному юбилею великой битвы возмужавший поэт создаст эпическое полотно, которое прославит силу русского оружия и имя самого автора.
Точно не известна дата написания «Бородина». Предположительно — во второй половине февраля 1837 года. Но с большой долей вероятности — после 10 февраля (29 января по старому стилю). В этот день после смертельной раны на дуэли умер Пушкин.
На трагическую весть о гибели своего кумира Лермонтов тут же откликнулся знаменитым экспромтом — «На смерть поэта». Стихотворение в списках молниеносно разлетелось по Петербургу и сразу сделало знаменитым имя его автора.
Но и власть взяла смутьяна под прицел. По делу «О непозволительных стихах» корнет лейб-гвардии гусарского полка был отправлен под домашний арест, а вскоре сослан с разгневанных царских глаз долой — прапорщиком в действующую армию на Кавказ. Лермонтов отбыл в Чечню, но судя по всему, именно перед отъездом на Кавказ он и написал «Бородино».
До этого момента Лермонтов печатался мало — небольшая поэма «Хаджи Абрек», несколько стихотворений, отнес драму «Маскарад» «на театр», но там ее не приняли. Однако Пушкин успел заметить новое яркое имя на литературном небосклоне, отметив «блестящие признаки великого таланта». И именно в пушкинском «Современнике» появился первый публичный поэтический шедевр Лермонтова.
Номер журнала вышел в марте 1937 года. Пушкин уже не руководил его выпуском, «Бородино» прочитать не успел. Этот символический жезл, как эстафету от одного гения другому, принимали и передавали друзья поэта, подхватившие его журнал, — Василий Жуковский, Петр Вяземский, Владимир Одоевский, Андрей Краевский и Николай Плетнев (между прочим, выручку от реализации журнала они передали вдове Александра Сергеевича — Наталье Николаевне, так что косвенным образом Михаил Юрьевич поддержал осиротевшую семью).
«Смерть поэта» и «Бородино» и по времени создания, по главной своей сути стоят рядом. Оба стихотворения — высшее выражение патриотических чувств, охвативших тогда сверхэмоционального поэта: в первом случае — с трагическим оттенком в связи с горем России, потерявшей одного из лучших своих сыновей, во втором — с патетическим накануне национальных торжеств, связанных с годовщиной героической битвы.
…Многие годы лермонтоведов волнует вопрос: кто же этот «дядя», который так живо донес до нас горячее дыхание бородинского сражения? Существует множество точек зрения. Само слово «дядя» подсказывает «родственную» версию. Лермонтов по материнской линии приходился внучатым племянником Николаю, Дмитрию и Афанасию Столыпиным, братьям Елизаветы Алексеевны Арсеньевой (в замужестве), владелицы имения Тарханы в Пензенской области, где провел несколько лет будущий поэт. Мать Михаила — Мария Михайловна — умерла, когда мальчику исполнилось чуть больше двух лет. Все заботы по его воспитанию взяла на себя бабушка, обожавшая внука Мишеля до его последних дней.
В доме Арсеньевых в Тарханах — культ героев Отечественной войны 1812 года. На стенах столовой — портреты Кутузова, Барклая де Толли, Багратиона, гравюры «Сражение при Бородино» и «Пожар Москвы». Все три брата Арсеньевой участвовали в военной кампании 1812–1813 годов. Николай и Дмитрий дослужились впоследствии до генеральских званий. Афанасий отличился в Бородинском сражении, был замечен самим Кутузовым и награжден золотой шпагой — «За храбрость».
Так что рассказы о подвигах русского воинства юный Лермонтов мог слышать из первых уст. Еще с одним «дядей» он встретился уже после своего «Бородина» на Кавказе в 1837 году. В то время генерал-майор Павел Иванович Петров (муж сестры Е.А. Арсеньевой — Екатерины Алексеевны) возглавлял штаб войск Кавказской линии, а в годы французской кампании доблестно сражался с солдатами Наполеона на русской, польской и французской землях. Встретив Лермонтова в Ставрополе, Петров принял горячее участие в судьбе ссыльного поэта.
И еще одно имя в ратный список Лермонтовых-Столыпиных вписал наш современник … Михаил Юрьевич Лермонтов, полный тезка поэта, его правнучатый племянник, кандидат технических наук, доктор культурологии, президент ассоциации «Лермонтовское наследие», созданной в 1991 году, а теперь еще и председатель комиссии по культуре общественной палаты Москвы. В 2012 году на пресс-конференции, посвященной 200-летию войны 1812 года, он сделал интересное сообщение — о том, что «Бородино» его великий предок посвятил (опять внимание!) Михаилу Лермонтову. Это — троюродный брат поэта (их отцы — кузены). Михаил Николаевич был на 22 года старше своего родственника и стал для юного впечатлительного брата воплощением храбрости: мичман гвардейского флотского экипажа, он отличился в морских баталиях России, за что дважды удостаивался звания кавалера Георгиевского креста…
Вобрав в себя семейные были и легенды, Михаил Юрьевич Лермонтов создал на века литературно-исторический памятник под названием «Бородино».
Автор — председатель Исторического клуба российской прессы