На Западе всё чаще говорят о необходимости переговоров между Россией и Украиной, однако это не означает реальную готовность ЕС и США к мирному процессу, говорят «Известиям» эксперты. В интервью Le Monde президент Финляндии Александр Стубб заявил, что Киев якобы находится в более сильной позиции, чтобы дать старт диалогу с Москвой, хотя ситуация на поле боя складывается отнюдь не в пользу ВСУ. Не подает явных признаков желания начать содержательный разговор о будущей конфигурации отношений с РФ и Украины и Киев. Чего добивается Запад и насколько возможен старт мирного процесса в ближайшее время — в материале «Известий».
Кто и зачем говорит о мире на Украине
Западные политики постепенно внедряют в общественное сознание мысль о возможности старта переговоров между Киевом и Москвой для урегулирования конфликта на Украине. Помимо уже традиционных адвокатов скорейшего начала мирного процесса — премьеров Словакии и Венгрии Роберта Фицо и Виктора Орбана — в интервью французской газете Le Monde такую возможность допустил президент Финляндии Александр Стубб, которого можно отнести к так называемой партии войны в Европе. Причем он предполагает, что диалог можно начать без вывода российских войск на границы 1991 года — ранее основного требования со стороны Киева.
«Мы приближаемся у тому моменту, когда должны начаться переговоры. Украина и [Владимир] Зеленский находятся в гораздо более сильном положении, чем два месяца назад», — утверждает он, добавляя, что подобные переговоры не будут означать, что Киев пойдет на уступки.
Свои слова о «более сильном положении» он подкрепляет тем, что западная помощь снова направляется Украине беспрерывным потоком в отличие от ситуации весной, когда США не могли согласовать пакет для ВСУ.
Причем что именно имеет в виду Стубб, не очень понятно, поскольку только за июль ВС РФ освободили более десяти населенных пунктов и в целом продолжают владеть инициативой в зоне спецоперации, указывают военные аналитики. ВСУ же страдают от нехватки личного состава и явных проблем с мобилизацией.
Так или иначе на Западе меняется политический ландшафт, вылившийся в рост популярности правых партий во время выборов в Европарламент. Даже канцлер Германии Олаф Шольц был вынужден признать, что далеко не все немцы поддерживают продолжение материальной и военно-технической поддержки Украины.
— Действительно, есть много граждан, которые не согласны с тем, что мы поддерживаем Украину, не согласны с тем, что мы ввели санкции против России. Это отражается в том числе на результатах выборов. Но тут, с моей точки зрения, альтернатива не может состоять в том, чтобы мы сейчас это изменили, — говорил он в конце июня.
Конечно, здесь важен и другой контекст: в текущей конфигурации ключевым игроком в вопросах продолжения финансирования конфликта со стороны Запада выступают США, политическая ситуация в которых в будущем пока не определена. Чехарда с лидерством внутри Демократической партии и возможный приход к власти Дональда Трампа заставляют опасаться смены внешнеполитического вектора. Команда республиканца давала понять, что новая администрация в случае прихода в Белый дом может пересмотреть главные подходы к конфликту.
Такая ситуация, когда, с одной стороны, настроения внутри Европы меняются, а с другой, главный донор конфликта может отказаться от своей лидирующей роли в нем, заставляет западных политиков искать запасные варианты будущего развития событий.
Чего хотят на Западе
В этом контексте обращает на себя внимание другая фраза Стубба в интервью: «Мы должны различать возможный процесс дискуссии, который не является самоцелью, и мир. Начало переговоров не означает, что вы пойдете на уступки». Учитывая опыт коммуникации с Западом вокруг украинского кризиса, можно предположить, что в это предложение вложен тот же смысл, который ЕС и США вкладывали в минские переговоры. Фактически Запад имитировал диалог с целью накачать Украину оружием, в чем, собственно, признавались главные фигуранты этого процесса — и экс-президент Франции Франсуа Олланд, и экс-канцлер ФРГ Ангела Меркель, и предшественник Владимира Зеленского Петр Порошенко.
— Если бы у стран Запада было консолидированное мнение относительно необходимости переговоров, они бы уже давно были инициированы официальным Киевом, в этом вопросе он максимально зависим от своих европейских и американских партнеров. И сейчас складывается впечатление, что эти бесконечные инициативы, разговоры о переговорах поднимаются для того, чтобы заболтать проблему, отвести взгляды от сложной ситуации, в которой отказались Киев и его партнеры, — говорит «Известиям» эксперт Финансового университета при правительстве РФ Денис Денисов.
Фактически Запад не настроен на достижение какой-то результативной части переговоров, и усиливающееся вливание оружия в украинский режим свидетельствует об этом. Еще ярче говорит о реальной настроенности Запада вести переговоры реакция на мирные инициативы Виктора Орбана. В ЕС поездки венгерского лидера в Москву и Пекин назвали неприемлемыми.
— Мы обсудим поездки Орбана , а также позицию правительства Венгрии по конфликту на Украине, — заявил 22 июля глава евродипломатии Жозеп Боррель.
По словам еврочиновника, такое обсуждение необходимо, чтобы определиться, «что им делать с председательством Венгрии в Совете ЕС в ближайшие несколько месяцев». Получается, что, говоря о мире, Брюссель фактически подвергает обструкции единственного европейского политика, который обсуждает с Россией саму возможность установления этого мира.
В такой дуальной позиции эксперты видят определенный расчет, направленный отнюдь не на прекращение кризиса.
— Усталость от конфликта и желание его прекратить — это несколько разные вещи. Конфликт можно заморозить, а чтобы его прекратить — нужны вполне конкретные идеи. Вероятно, Россию хотят вывести на переговорный процесс с тем, чтобы именно заморозить конфликт, а потом его возобновить, когда это снова понадобится. То есть одну и ту же торпеду запустить дважды: если в первый раз не попала, попадет во второй, — объясняет «Известиям» логику действий западных политиков старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский.
Готова ли Украина к переговорам
Впрочем, о необходимости диалога в последнее время заговорил и Зеленский, очевидно, понимая, что одержать победу на поле боя и «нанести России стратегическое поражение» в интересах Запада у него не получится. Тем более что даже тотальная мобилизация, осуществляющаяся на Украине с мая, видимо, не дает нужных Киеву результатов.
Более того, число безвозвратных потерь в рядах ВСУ, по данным российской стороны, исчисляется сотнями тысяч.
— Украинская же сторона сегодня уже, наверное, мы можем сказать, что за 600 тыс. — это было еще в начале этого года, уже, наверное, за 700 тыс. безвозвратно потеряла, — заявил 29 июля командир отряда спецназа «Ахмат» генерал-майор Апти Алаудинов.
При этом ряд специалистов полагает, что и эта цифра существенно занижена. В таких условиях на Западе действительно может расти понимание, что на данный момент альтернативы переговорам может не оказаться. «Безусловно, эти переговоры предполагают территориальные уступки со стороны Киева. Это всем понятно, и, думаю, Запад будет подталкивать украинское руководство к этому. Это будет молчаливое признание, неофициальное», — говорит «Известиям» политолог Кирилл Аверьянов.
Однако на данный момент Киев посылает противоречивые сигналы: с одной стороны, во время визита в КНР глава МИД Украины Дмитрий Кулеба сказал ровно то, что хотели услышать в Пекине, а именно — о готовности к диалогу о мире. Позже, правда, украинское ведомство фактически дезавуировало его слова, заявив, что для этого еще не сложились некие обстоятельства.
С другой, на что указывает российское руководство, если Киев действительно хочет продемонстрировать готовность к коммуникации, он для начала должен отменить свой же указ, фактически запрещающий вести подобные переговоры с РФ. Пока же Украина этого не сделала, а значит, и слова о мирном процессе воспринимаются не более чем отработка определенного сценария. Учитывая двойственность позиции Запада, не исключено, что в его интересах. Тем более что ключевые вопросы Москвы о гарантиях безопасности России на Западе предпочитают оставлять без ответа.