Пик перегрева российской экономики уже пройден или почти пройден. Так можно интерпретировать результаты очередного опроса Банком России около 15 тыс. отечественных предприятий. Индикатор бизнес-климата, а также оценки спроса и выпуска снизились, условия кредитования продолжили ужесточаться. Повлечет ли снижение деловой активности рецессию в будущем или как минимум «мягкую посадку» экономики, разбирались «Известия».
Бизнес-климат ухудшился
Согласно исследованию, индикатор бизнес-климата в России в июле снизился до 7,7 пункта после 10,6 пункта месяцем ранее (показатель выше нуля означает рост, ниже — падение). При этом текущие оценки бизнес-климата упали до 2,6 пункта. Это в два с лишним раза меньше, чем во II квартале, но примерно столько же, сколько в среднем в 2023 году.
Оценки текущих бизнес-условий снизились практически во всех отраслях, заметнее всего — в оптовой торговле и добыче полезных ископаемых. В числе наиболее актуальных проблем в текущей деятельности многие респонденты отмечали нехватку рабочей силы и сохранение сложностей в расчетах по импорту за поставки сырья, комплектующих и оборудования.
Текущие оценки выпуска и спроса снизились, но превысили средние значения прошлого года. Краткосрочные ожидания стали более умеренными. Что касается условий кредитования, то, по оценкам предприятий, они продолжили ужесточаться.
Если же брать данные за II квартал, то инвестиционная активность компаний продолжала расширяться, хотя и меньшими темпами, чем в I квартале. Предприятия ожидают замедления роста в следующие три месяца. По-прежнему низкими были показатели обеспеченности работниками, которые установили минимум за весь период наблюдений. Стоит, однако, отметить, что произошло некоторое падение спроса на рабочую силу. Планы по дальнейшему расширению персонала предприятий сохранились, но их оценочный уровень отступил от максимумов. Тогда как именно спрос на труд, как правило, реагирует с опережением экономической конъюнктуры.
Замедление роста — необязательно плохо
Таким образом, большинство показателей явно сигнализируют о некоторой стабилизации ситуации в экономике. Экономика разогналась до давно невиданных темпов в 5% (приблизительная оценка по первому полугодию) и сейчас может постепенно перейти к остыванию.
Учитывая, что некоторые индикаторы упали достаточно сильно, появились первые подозрения на угрозу рецессии в стране в более отдаленном будущем. Но как минимум замедление выглядит всё более реальной перспективой. Это необязательно плохо — одним из последствий такого замедления может стать, например, торможение инфляции.
Как рассказала в интервью «Известиям» руководитель отдела макроэкономического прогнозирования ФГ «Финам» Ольга Беленькая, о признаках рецессии говорить пока преждевременно, но, возможно, темпы роста в ближайшие месяцы поубавятся — и об этом свидетельствуют многие индикаторы.
— В частности, PMI от S&P Global показывает, что деловая активность в секторе услуг два месяца подряд (май–июнь) находится в зоне сокращения (ниже 50). Индекс потребительских настроений (инФОМ) во II квартале незначительно снизился от мартовских максимумов, но остается намного выше, чем годом ранее, — комментирует аналитик.
Она добавила, что на замедление роста экономики работает и жесткая денежно-кредитная политика Банка России, осуществляемая регулятором для замедления инфляции и устранения ее причины — роста внутреннего спроса темпами, превышающими возможность увеличения предложения без ускорения роста цен.
По словам эксперта, до сих пор повышение ключевой ставки ЦБ до 16% не оказывало угнетающего влияния на экономику, так как в значительной мере компенсировалось стимулирующей бюджетной политикой и госзаказом, ростом доходов населения, импортозамещением и освоением бизнесом освободившихся после ухода иностранных компаний ниш.
— Однако ограничения роста идут со стороны предложения — рекордный кадровый дефицит, высокая загрузка производственных мощностей, усилившиеся трудности с оплатой импорта. А денежно-кредитная политика действует с длительными временными лагами, и за последние месяцы произошло ее дополнительное ужесточение (повышение стоимости кредита) даже без повышения ключевой ставки — за счет жестких сигналов регулятора. В следующую пятницу ЦБ, скорее всего, еще повысит ключевую ставку, — считает Ольга Беленькая.
Как отмечает главный экономист «БКС Мир инвестиций» Илья Федоров, скорее всего, июнь окажется точкой разворота для российской экономики, и мы все-таки увидим ее охлаждение во втором полугодии.
— О том, что разворот близко, говорят данные по кредитованию, заявки на получение ипотечных и корпоративных кредитов. Рынок осознал, что высокие ставки будут долго, а рост выручки уже не сможет покрывать растущие процентные платежи. Внимательно следим за состоянием рынка труда. Данные hh.ru за июнь пока свидетельствуют о сохранении дефицита рабочих рук, но фонд оплаты труда уже начинает замедляться: до 17% по итогам мая против 19–21% в январе-феврале.
Рецессии не будет
По словам партнера «S+Консалтинг» Алексея Нестеренко, говорить о рецессии российской экономики пока не приходится, потому что это предполагает сокращение уровня ВВП и загрузки мощностей производства, а также повышение уровня безработицы.
— Сейчас же мы видим обратную ситуацию: согласно отчету ЦБ, почти во всех регионах страны загрузка мощностей увеличилась, рост доходит до 20%. Основная причина сокращения индекса — это растущий недостаток кадров, который не соответствует растущей инвестиционной активности бизнеса. Уровень безработицы на сегодняшний день составляет менее 3%, это рекордный показатель, — подчеркнул эксперт.
Он добавил, что для преодоления дефицита предприятиям необходимо начать тотальную технологическую трансформацию и существенно повышать производительность труда — рост должен составлять не менее 5% в год. Об этом же говорят представители ЦБ, Минпромторга и самого крупного бизнеса.
Ольга Беленькая ожидает замедления роста экономики уже во втором полугодии и продолжение этого процесса в будущем году.
— Если в 2024-м рост ВВП ожидается около 3%, то в будущем году — лишь около 1,3–1,5%. Будет ли посадка «мягкой», удастся ли избежать рецессии — пока вопрос неочевидный, — заключила она.