Итоги президентских выборов в Иране не отразятся существенным образом на процессе сближения Тегерана с Москвой. При этом некоторые эксперты, опрошенные «Известиями», полагают, что победа реформатора Масуда Пезешкияна может привести к ослаблению отношений Ирана с РФ. По итогам первого тура голосования, прошедшего 28 июня, он набрал 42% голосов. Кандидата от консерваторов, активно выступающего за укрепление сотрудничества с Россией и Китаем, поддержали 38% избирателей. О перспективах внешней и внутренней политики Ирана после выборов президента — в материале «Известий».
Итоги первого тура выборов в Иране
В Иране 28 июня состоялись внеочередные президентские выборы, прошедшие в связи с гибелью президента Ирана Эбрахима Раиси в авиакатастрофе. 19 мая его вертолет разбился в густом лесу в иранской провинции Восточный Азербайджан. Исполняющим обязанности президента Ирана был утвержден вице-президент Мохаммад Мохбер, который, впрочем, отказался участвовать в выборах.
По итогам голосования во второй тур прошли два кандидата — депутат иранского парламента Масуд Пезешкиян и Саид Джалили, представитель духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи в Высшем совете национальной безопасности. Следующий тур президентских выборов намечен на 5 июля.
Консерватор Саид Джалили, получивший 38% голосов, — видный иранский дипломат. В МИД Ирана он проработал в общей сложности 18 лет. В частности, занимал пост замминистра иностранных дел по делам Европы и Америки, но больше всего запомнился как главный переговорщик по иранской «ядерной сделке» — Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД), который был заключен в 2015 году и действовал в целом до 2018-го, пока из него не вышли США. Кроме того, политик дважды баллотировался в президенты — в 2013 и 2021 годах.
Консервативный лагерь, помимо Саида Джалили, представили также спикер меджлиса Мохаммад Багер Галибаф и экс-глава МВД и минюста Мостафа Пурмохаммади (вице-президент Амир Хосейн Газизаде Хашеми и мэр Тегерана Алиреза Закани, также допущенные к участию в выборах, в последний момент сняли свои кандидатуры). Масуд Пезешкиян, выигравший первый тур президентских выборов (набрал 42% голосов), был единственным представителем реформистского лагеря.
В 2001–2005 годах Пезешкиян занимал должность министра здравоохранения, в 2016–2020 годах исполнял обязанности вице-спикера парламента. Как писала Financial Times, он получил поддержку среди части иранцев и за рубежом «за свою открытость и готовность критиковать жесткую политику» Ирана. Пезешкиян тоже баллотировался на выборах 2013-го, но снял кандидатуру, а в 2021 году допущен не был. Он периодически критикует власть, выступает за налаживание отношений с США и свободу женщин, в том числе и по вопросу ношения хиджаба. Тот факт, что Масуд Пезешкиян набрал так много голосов, свидетельствует о росте оппозиционного голосования в Иране, считает доцент Института общественных наук РАНХиГС при президенте РФ Сергей Демиденко.
— В Иране назрели реформы. Это было оппозиционное голосование, а Пезешкиян — новое лицо. Нельзя сказать, что он сильный политик, но он — символ оппозиционного лагеря, — сказал он «Известиям».
Аналитик подчеркивает: оппозиционно настроенное население считает, что идея «исламской демократии», возникшая в Иране после Исламской революции 1979 года, перестала себя оправдывать.
— «Исламская демократия» идет рука об руку с достаточно серьезными экономическими проблемами. В общественном сознании протестного электората сформировалось мнение, что «исламская демократия» не справляется с экономическими вызовами. Иран, по большому счету, живет в ситуации перманентного экономического кризиса. Если бы не экономическая зависимость от Китая, непонятно, где бы сейчас был Иран, — объяснил Сергей Демиденко.
Он полагает, что, если победу на выборах одержит реформист, в Иране возможно ограничение деятельности религиозной полиции нравов, которая следит за тем, чтобы женщины носили хиджаб и соблюдали другие правила исламского дресс-кода. Кроме того, по его мнению, возможны некоторое снижение давления на политическую оппозицию и определенные экономические реформы.
Как может измениться внешняя политика Ирана
Следует понимать, что президент в Иране не имеет решающего голоса во внешней политике. Согласно местным правилам, ее определяют высший руководитель и Верховный главнокомандующий. С 1989 года этот пост занимает верховный аятолла Али Хаменеи. Что касается президента, он выполняет полномочия главы правительства. Он назначает кабинет министров и руководит его работой.
При этом президент не имеет контроля над вооруженными силами страны. Хоть он и назначает министра обороны республики, но сделать это можно только по согласованию с высшим руководителем государства. Верховный руководитель имеет право сместить президента с занимаемой должности, если две трети депутатов парламента проголосуют за импичмент.
В связи с этим маловероятно, что общая внешняя политика Ирана в случае победы либо Масуда Пезешкияна, либо Саида Джалили претерпит серьезные изменения. Оба претендента, вышедшие во второй тур, будут стремиться сохранить стабильность в реализации внешнеполитического курса страны, считает научный руководитель Центра внешнеполитического сотрудничества им. Е.М. Примакова Руслан Мамедов.
— Масуд Пезешкиян был допущен до выборов Советом стражей. Это говорит о том, что он не должен препятствовать курсу, который задает иранский рахбар Али Хаменеи. В Иране система вокруг консерваторов выстроена таким образом, что они движутся к понятному внешнеполитическому курсу как на Ближнем Востоке, так и в целом в Западной Азии, — сказал он «Известиям».
В случае победы Пезешкияна могут возобновиться переговоры по возобновлению СВПД, однако для этого необходимо, чтобы победу на президентских выборах в США, которые пройдут осенью, одержал кандидат от Демократической партии, считает аналитик. При этом, кто бы ни выиграл выборы президента в Иране, Тегеран будет и дальше стараться избежать прямого столкновения с Израилем, уверен Руслан Мамедов.
Что касается отношений с Россией, Иран продолжит курс на сближение с Москвой, полагают эксперты. 10 июня и.о. министра иностранных дел Али Багери Кани на СМИД БРИКС в Нижнем Новгороде заверил своего российского коллегу Сергея Лаврова, что «события и изменения ситуации не смогут внести никаких перемен в сотрудничество» между странами, «оно станет еще более успешным и плодотворным». Али Багери Кани подчеркнул, что существует «огромный потенциал для расширения и укрепления взаимодействия». Кроме того, этому способствует экономическая зависимость Ирана от Китая, считают эксперты.
— Иран очень серьезно экономически зависит от Китая. Около 45% импорта и 55% экспорта приходятся на КНР. Китай сейчас стоит за многими внешнеполитическими действиями как КНДР, так и Ирана. Он их, разумеется, направляет не напрямую, но как минимум не препятствует их действиям. А курс Китая на сближения с Россией во всех аспектах намечен. Последние визиты президента РФ Владимира Путина в Китай и КНДР говорят об укреплении этих связей. И с Ираном происходит то же самое, — сказал «Известиям» Сергей Демиденко.
Однако если президентом страны станет Масуд Пезешкиян, движение в сторону РФ будет не столь стремительным, как при Саиде Джалили, считает эксперт по Ближнему Востоку, иранист Маис Курбанов. К слову, Иран и Россия временно приостановили работу над всеобъемлющим договором о сотрудничестве, которая велась с 2022 года.
— Отношения России и Ирана при Масуде Пезешкияне не испортятся, но могут ослабнуть. У них (реформаторов. — «Известия») есть недоверие к России, а консерваторы, Саид Джалили и команда духовного лидера, стремятся к сотрудничеству с Россией, — полагает он.
Россия и Иран продолжают наращивать сотрудничество главным образом в экономической сфере. В 2023 году товарооборот России и Ирана составил около $4 млрд. В прошлом году Тегеран подписал соглашение о создании зоны свободной торговли со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Согласно ему, Иран предоставит тарифные преференции на более чем 95% текущего российского экспорта в страну, а также установит предсказуемый и прозрачный режим торговли.