На фоне событий в Дагестане в России заговорили о запрете никабов и хиджабов. Интересно при этом, что в союзном России регионе Центральной Азии религиозная сфера уже давно жестко регулируется. Так, в Таджикистане женщинам запрещено носить хиджабы и никабы, мужчинам — отращивать бороды, молодежи — ходить в мечети. Строго отслеживается деятельность мулл и проповедников, родственники убитых террористов поражаются в правах. «Известия» разбирались в том, насколько эти меры эффективны.
Борьбы с радикальным исламом в Таджикистане
Таджикистан хорошо знаком с радикальными исламистами и результатами их деятельности. В 1990-е годы в стране бушевала гражданская война, одну из сторон активно поддерживали как раз национал-исламисты. В ходе конфликта погибло более 60 тыс. человек, сотни тысяч стали беженцами, урегулировать ситуацию удалось только при посредничестве с Россией. Кроме того, Таджикистан граничит с Афганистаном, где на протяжении ряда лет правят боевики из радикального движения «Талибан» (запрещено в России), страна никак не может преодолеть глубочайшую нищету и разруху.
Для борьбы с радикальным исламом в Таджикистане принят целый комплекс мер. Одно из направлений — искоренение показной религиозности. Так, в 2018 году правительство страны рекомендовало женщинам отказаться от ношения религиозной одежды, в том числе от хиджаба, никаба и других видов накидок. С женщинами, которые пренебрегали рекомендацией, проводились разъяснительные беседы, их перестали пускать в госучреждения, больницы, школы и ЗАГСы, многие работодатели перестали принимать их на работу.
В июне нынешнего года президент Эмомали Рахмон подписал закон, который прямо запрещает не только ношение, но также ввоз и продажу «чуждой одежды». Согласно документу, штраф за нарушение запрета для физических лиц составит 8 тыс. сомони ($750), для юридических лиц — 57 тыс. сомони ($5,2 тыс.). Таджикские СМИ пишут, что власти готовятся к проведению массовых рейдов на улицах и рынках, для этого созданы специальные группы, в которые входят силовики и представители комитетов по делам женщин.
В свою очередь, мужчинам в Таджикистане запрещено отращивать бороду. Особое внимание к тем, кто бреется на «ваххабитский манер», то есть оставляет растительность на подбородке и щеках, но соскабливает усы. В общественных местах также регулярно проводятся рейды, с выявленными бородачами проводятся беседы, а потом их ведут в парикмахерские. Работа кипит нешуточная, только в Хатлонской области сообщали, что за год заставили побриться 13 тыс. человек. Жертвой одной из облав стал блогер Рустам Гулов. Позже он жаловался, что на все протесты милиционеры отвечали «грубым матом».
Кроме того, таджикским подросткам в возрасте до 18 лет запрещено посещать мечети, молодым людям в возрасте до 35 лет — совершать хадж в Мекку, чиновникам — посещать пятничные намазы. Наконец, в стране запрещено слишком активное соблюдение религиозных обычаев. Например, в конце июня в стране вне закона оказалась традиция идгардак, когда дети обходят дома и выпрашивают угощения. Известно, что правоохранительные органы проводят беседы с родителями, требуя присматривать за детьми.
Какие еще меры принимаются
Второе направление — тщательный контроль за религиозными деятелями и религиозным образованием. Так, в 2016 году в стране запретили частные исламские школы. В 2021 году — нелицензированное исламское онлайн-образование. За нарушение этих норм предусмотрена в том числе уголовная ответственность. Согласно ст. 334 УК республики, нелегальное обучение карается штрафом или лишением свободы на срок до трех лет.
Кроме того, в стране тщательно отслеживают работу мечетей, нелегальные молельные дома моментально закрывают и перепрофилируют. Так, в 2018-м в республике опечатали больше 1 тыс. молелен, у которых не было разрешительных документов. В республике также строго контролируют деятельность имамов и проповедников. Действующие священнослужители регулярно проходят специальные тренинги по противодействию экстремизму, последнее такое мероприятие прошло в мае нынешнего года. Незаконных проповедников привлекают к уголовной и административной ответственности.
В начале марта президент Таджикистана Эмомали Рахмон сообщил, что всего за последние три года в стране выявили 5 тыс. учащихся нелегальных религиозных школ, к ответственности привлекли 520 религиозных деятелей. «Незаконное образование во многих случаях приводит к формированию религиозного фанатизма и последующему совершению экстремистских и террористических актов. Анализ показывает, что большинство лиц, причастных к таким преступлениям, в подростковом возрасте отстранились от учебы в средних школах», — подчеркнул он.
Наконец, третье важное направление — непосредственная борьба с экстремизмом. Например, в таджикских СМИ много пишут о том, как проходит реинтеграция женщин, которые вернулись в республику из зоны боевых действий в Сирии и Ираке. Согласно ряду публикаций, их детей забирают в школы-интернаты, чтобы оградить от влияния родственников. Кроме того, в прошлом году в стране приняли закон, согласно которому тела убитых террористов перестали выдавать родственникам, их стали хоронить в безымянных могилах на закрытых кладбищах.
Таджикские СМИ также довольно подробно пишут о том, как живут родственники террористов. Сообщается, что они становятся жертвами травли и преследования. Так, в одной из публикаций сообщается о семье некоего Амрулло Нурова, которого в 2015 году приговорили к 23 годам лишения свободы за участие в радикальной группировке. Супруга заключенного Дилбар Гургова говорит, что постоянно проходит «все круги ада». По ее словам, соседи нападают на нее и ее детей, а милиция никак не реагирует. На работу тоже не берут, поэтому подрабатывать приходится детям, которые носят тяжелые сумки на рынке.
Что говорят эксперты
Западные правозащитники регулярно критикуют Таджикистан за крайне жесткую политику. Так, в прошлом году Комиссия США по международной религиозной свободе (USCIRF) включила республику в список из 17 стран, где наблюдаются системные нарушения свободы убеждений. Чиновники рекомендовали правительству США оказать давление на Душанбе, в том числе рассмотреть вопрос о введении санкции.
Тем не менее жесткая политика показывает свою эффективность. Главный показатель — с 2019 года в Таджикистане не произошло ни одного крупного теракта. Похоже, что сторонники радикального ислама не выдерживают давления и переезжают в другие страны, где к ним относятся мягче. Самый крупный теракт с участием уроженцев республики случился в марте нынешнего года в московском «Крокус Сити Холле», когда погибли 145 человек. Кроме того, граждан Таджикистана обвиняли в причастности к взрывам в Иране и Турции, задерживали за подготовку нападений в Германии и Нидерландах.
Директор Агентства этнонациональных стратегий Александр Кобринский говорит, что борьба с терроризмом должна быть системной.
— Я считаю различные запреты необходимым, но недостаточным условием грамотной религиозной политики. В первую очередь надо развивать образование, повышать уровень культуры граждан, популяризировать науку и светский образ жизни. К сожалению, некоторые власть имущие думают иначе, считают, что управлять необразованными людьми проще, это приводит к печальным последствиям, — утверждает он.
Завсектором Центральной Азии ИМЭМО РАН Станислав Притчин говорит, что запрет хиджабов и никабов важен для защиты национального суверенитета.
— В Таджикистане работает много различных мусульманских фондов из арабских стран, они навязывают гражданам не совсем традиционные формы ислама. Перед властями стоит вопрос унификации, приведения этой сферы в порядок. При этом одними запретами вопрос, понятно, не решить. Например, более сложной задачей будет создание собственных богословских школ, — заключает он.