Лидер ЛДПР Владимир Жириновский рассказал корреспонденту «Известий» Светлане Субботиной, на кого в партии он делает ставку, кто из партийцев пойдет по одномандатным округам, а также о перспективах коллег по Госдуме из других фракций и о шансах непарламентских партий.
— Владимир Вольфович, осенью нам предстоит сформировать новый состав Государственной думы. Ваш прогноз — какие у вашей партии шансы?
— Для нас это будет уже седьмая выборная кампания в Госдуму. Естественно, мы ставим задачу минимальную — сохранить численный состав фракции, максимальную — увеличить на 20–30%. Сейчас нас 56 в Госдуме, надеемся, что будет 60. Идеальный вариант — довести до 70–75.
— Не пугает смешанная система выборов?
— У нас из шести кампаний четыре были смешанные — это совершенно не ново для нас, только две прошли по партийным спискам. Поэтому возвращение к смешанной системе не является для нас чем-то новым и непонятным.
— Сколько будет фракций в новом составе Думы?
— Пока есть четыре. Но реально может быть от трех до пяти. «Справедливая Россия» останется, если будут тянуть за уши, потому что у нее нет ядерного электората. Она пытается отщипывать что-то от КПРФ, что-то от «Единой России». Но после всех событий: Илья Пономарев, Алексей Митрофанов, выход Оксаны Дмитриевой, уход Елены Мизулиной в Совет Федерации, я думаю, у обычного избирателя от всего этого впечатления ниже среднего.
Но в этом году обещают выборы по партийным спискам максимально честные и чистые. «Единая Россия» может рассчитывать на 30–40%, постарается добрать за счет одномандатников. Мы будем стараться, чтобы и у нас они тоже прошли.
— На какое количество одномандатников рассчитываете?
— Минимум — 10, а максимум — сколько получится. В первый созыв в 1993-м у нас было 6, потом — меньше. Но мы надеемся на седьмой созыв. Михаил Дегтярев пойдет в Москве, Алексей Диденко — Кемеровская область, по Московской области, возможно, пойдет Сергей Жигарев, он очень опытный депутат. Может быть, у Дмитрия Савельева в Новосибирской области тоже получится. Сергей Катасонов — очень упертый парламентарий, в Оренбургской области у него хорошие позиции. Иван Абрамов — Амурская область, он второе место занял на выборах губернатора. У нас много перспективных политиков. Сергей Фургал пойдет от Хабаровского края. От Хакасии — Виктор Соболев. В Архангельской области у нас есть шанс — там Ярослав Нилов. Мы можем выйти и на 15, и на 20 одномандатников.
Вопрос в том, как за эти округа уцепятся кандидаты от «Единой России» и коммунисты. У «Единой России» есть административный ресурс. Коммунисты — это старая гвардия, которая ходит из квартиры в квартиру. В РСФСР было 10 млн коммунистов. С членами семей это 30 млн. Половина как минимум из них живы. Их огромное количество.
— Как вы оцениваете договоренность между парламентскими партиями: по 10 округов отдать друг другу и не мешать?
— Мы выставляемся везде. Если мы договоримся где-то, естественно, нам выгоднее тоже знать, что в каком-то округе нам не будут мешать сильные кандидаты от «Единой России», «Справедливой России», еще от кого-то.
— Коммунисты хотят отказаться.
— Пусть отказываются. Они всегда отказываются. Вот были выборы в ЦИК, и страна получила двухпартийную систему: ЛДПР и все остальные. Коммунист Колюшин при голосовании за главу ЦИК нарушил принцип тайного голосования и вслух объявил: «Я буду голосовать за Памфилову!» Его никто не просит: тайное голосование, молчи! Ты же коммунист! А Левичев — ты же «Справедливая Россия», — поддержи Сироткина! Но он же предлагает беспартийного Эбзеева. Где партийная солидарность?
— На выборах кто ваш основной конкурент?
— Все парламентские партии. Естественно, «Единая Россия», потому что за ней — правительство. Коммунисты — это вековая идеология, «Справедливая Россия» — денежные мешки. Нам со всеми ними придется конкурировать. Плюс еще Титов — Партия роста. Ему прогнозируют возможное прохождение.
— Как вам это название — Партия роста?
— Дурацкое! Что «Яблоко», что «Справедливость», что коммунисты, что Партия роста. Ну что это такое — «роста»? Какого роста? А вот не будет никакого роста — они что, партию закроют? Нет!
— Что скажете про идеологии ваших конкурентов?
— Левые тянут страну назад — в социализм с какими-то сталинскими элементами, «Единая Россия» — консерваторы. «Справедливая Россия» — как та щука. Непонятно, что они хотят. Я у Миронова спрашиваю: «Какой социализм вы хотите — шведский или наш?». В ответ: «Нет». Так какой? Читайте их книги, видите ли. Что это за глупости: я буду читать их книги? Они что, не могут сформулировать, какой хотят социализм?
Так что покупная демократия у «Справедливой России», идеологическая у коммунистов, консервативно-кремлевская у «Единой России» и нормальная, европейская, действительно демократия как демократия — только у ЛДПР.
— А у кого из непарламентских партий есть еще шанс попасть в ГД?
— Поскольку 14 партий допущено к выборам, то и в дебатах будут участвовать все 14 представителей. Например, тема «сельское хозяйство». Три минуты каждому. Избиратель же ничего не поймет: 14 позиций, и почти все они будут одинаковыми. В этом смысле новым партиям тяжело — как им выделиться? Они же все будут предлагать снижение налогов, повышение зарплат и пенсий. В этом смысле благоприятные условия только у ЛДПР, поскольку мы одни такие.
«Гражданская платформа», Партия роста, еще какие-то, может быть, чуть-чуть ближе к нам, но кто за них будет голосовать? Если Титов на посту уполномоченного по правам бизнеса ничего не сделал, то что он в парламенте сделает, не имея большинства? Нормальный избиратель скажет: «А чего, ребята, за него голосовать, когда у него уже был пост уполномоченного по правам бизнеса и он ничего не сделал?». Избиратель прекрасно понимает, что «Единая Россия» все это делает уже и у нее большинство. Поэтому мобилизовать электорат, чтобы провести туда какую-то целевую партию вроде того, что хочет Титов, не получится. Скорее всего будет только четыре, а может быть, даже и три.
Идеальный вариант, конечно же, две: всех левых объединить в Социал-демократическую партию России — СДПР, а всех консерваторов — в Консервативную партию России. Вот и всё. Потому что при обсуждении любого вопроса есть только две позиции: делать — не делать, снижать или повышать, строить — не строить. Какая третья позиция? По пенсионному возрасту какая третья позиция? Повысить или оставить прежним. Так зачем нужно пять партий для этого? Это же расходы!
— Почти закончились полномочия Думы шестого созыва. Есть какие-то реперные точки, которые вы могли бы отметить и сказать, что ЛДПР поработала хорошо?
— Оппозиционной партии трудно показать: вот наши достижения. В Смоленске, где губернатор — член ЛДПР, можем показать, что нет элементов коррупции на губернском уровне. В сельсовете каком-нибудь, куда глаза главы региона не достанут, может быть. А так — нет. Вот в регионе есть результат. А по законам — все законы принимает только «Единая Россия». Мы можем поддержать, когда это связано с улучшением.
Очень много наших идей через некоторое время, когда нам отказывают, вносят другие. Мы предлагали платить 100 рублей в час. Нам отказали. Теперь «Справедливая Россия» предложила. Мы также вносили закон о досрочном прекращении полномочий депутата. Отказали. «Справедливая Россия» внесла — в первом чтении приняли. Сами мы в Думе не можем даже принять закон о содержании животных. Каждый год они загрызают несколько человек — Госдума не реагирует.
Мы можем бесконечно перечислять, что мы вносили. Как и на протяжении всей Думы, мы выступали против любых соглашений с Украиной — нас не послушались, теперь вот видим, что там происходит. Также предлагали свое видение по Турции, по курдам. Мы против прощения долгов, но ратификация происходит, ну и что толку, что мы против? Ратификация произошла — Россия прощает.
— Вы довольно часто комментируете события международной повестки.
— Да. И все сбывается. Проходят годы — 10 лет, 15, 20, — всё сбывается. Вот Ближний Восток — мы говорили об этом весной 1993 года, ровно 23 года назад. Полностью весь сценарий сбылся, включая Среднюю Азию и Ближний Восток.
По курдам. Мы не просто предлагали поддержать создание независимого Курдистана. В России находился лидер турецких курдов — самый значимый человек Абдулла Оджалан. Это было осенью 1998 года. Мы предлагали — оставьте его в России. Он готов курдскими боевыми отрядами Турцию положить на лопатки. Не стали. Решили, что мы будем считаться сторонниками террористов, ибо Курдская рабочая партия, в которой Оджалан состоял, значилась в американских списках как экстремистская организация. А теперь что можно сделать? Вот тогда за эти 17 лет мы бы добились создания независимого курдского государства и события в Сирии пошли бы по-другому.
Мы и про Крым говорили все время, что это Россия. Визу мне Евросоюз из-за этого не дает уже 15 лет. Они не отказывают, я не был в официальных черных списках Евросоюза, просто при обращении они не дают визу. Только когда делегация парламентская: в Совет Европы, например, я выезжал, или когда НАТО проводит свои миссии, в ОБСЕ ездил. А вот так, отдельно, отдохнуть — 15 лет.
— Вас 15 лет уже не пускают в Европу?
— Мне не дают визу такие страны, как Германия. Америка дает, пожалуйста. А Британия, Франция и Германия стараются не давать. Италия, Греция, Испания, Португалия — можно. То есть меня наказывают за мою позицию — за защиту русских. Наш президент не случайно сказал, что русский народ — самый большой разделенный народ. Я ровно 25 лет назад говорил, что русский народ надо защищать. А мне в ответ — у нас советский народ, какие русские? У нас дружба народов. И вот через четверть века это стало актуальным.
— Каковы ваши прогнозы по Украине и русскоязычному населению?
— Прежней Украины больше не будет. Даже если в НАТО ее не возьмут, то там устроят лагеря подготовки диверсионных отрядов. Кроме того, Европе выгодно заменить 3–4 млн мигрантов с Ближнего Востока на 3–4 млн украинцев. Страну в перспективе разделят. К нам отойдет юго-восточная часть, поскольку это русская земля, русские города — Россия. Закарпатье заберет Венгрия. Западную Украину — Польша. Южная Украина — Буковина, Черновцы — Румынии. От Украины ничего не останется.
— А в Сирии как долго будет продолжаться война с ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация. – «Известия»)?
— Правительственные войска, может быть, и до Ракки дойдут — столицы ИГИЛ. Но у террористов есть большая подмога — к ним на помощь могут подойти боевики из Ирака, из Ливии прилетят, из Афганистана, турки им перебросят. Деньги есть, как и контрабандная нефть. Мы же там уничтожили только половину бензовозов, а вторая половина существует. То есть был доход $4 млн в день, теперь $2 млн. Так на это тоже можно воевать. Поэтому это надолго.
— А Турция?
— С Турцией всё, мы рассорились навсегда.
— Обратного пути нет?
— Нет, конечно. И так у нас с ними были напряженные отношения до советской власти. Это Ленин решил, что это будет наш друг против империализма. Даже Антанта пошла против Турции, а он решил, что там могут коммунисты оказаться. Ленинская национальная политика — большая ошибка. Мы дали деньги, золото, оружие, обучали, вооружали. А так бы Турции вообще не было. Была бы большая Армения, большой Курдистан, большая Греция, большая Болгария. Ошибка Ленина дорого нам обошлась. Потом Сталин мог Турцию немножко окоротить. К нам перешли бы города Карс, Ардоган. Он не захотел, потому что Армения получила бы их, а не Грузия.
— А если Эрдоган уйдет, отношения могут наладиться?
— Ничего не наладится. Это заблуждение. Это же не политика Эрдогана. Я страну изучаю 52 года. Они все антирусски настроены, и все мечтают о Великом Туране (государстве всех тюркских народов. — «Известия»), взять все тюркоязычные народы под свои знамена. Они же мечтают захватить часть Сирии, часть Ирака. Даже когда придет другой президент, будет другая правящая партия — это все останется. Они, конечно, могут схитрить, чтобы мы стали у них покупать что-то, но враждебная антирусская международная линия остается. Мол, да, Эрдоган, ошибки, мы извиняемся — купите наши помидоры, персики, виноград. Но нам это не нужно!
— Антироссийские санкции надолго?
— Надолго, конечно. Куба — 60 лет под санкциями, Иран — 30 лет. Нам же выгодно, пусть на вечные времена будут. Новые технологии мы получим через третьи страны: Индия, Китай, Япония, Тайвань. Сегодня нельзя ничего сберечь и спрятать. Это не времена Советского Союза: где-то бомбу делают, и нужно украсть какие-то тайны. Сегодня все в работе. Таких, как Сноуден, огромное количество. Они с чертежами сюда приедут. Уже не надо везти рулон чертежей: маленькая дискеточка, и всё. И даже ехать не надо: оттуда все передадут сюда. Поэтому новые технологии им не уберечь. Потом, там много работает наших инженеров, все по-русски говорят. Если уже американцы нам помогают, то русские-то тем более помогут.
Сельское хозяйство мы уже процентов на 30 увеличили. Еще три года — будет на 70%, еще три года — 100% закроем. Мы себя можем всем обеспечить. Зачем польские яблоки, при советской власти были венгерские? Зачем? Краснодарских полно, смоленских. Все есть у нас. В теплицах всё растет.
Потом, есть Средняя Азия. Сейчас апрель, в Таджикистане уже свежая клубника. Идете в магазин — а там резиновая израильская. И нам решить проблему мигрантов из Средней Азии очень легко: всё у них покупать. И никакие таджикские рабочие к нам не придут — у себя будут работать. Шерсть нам нужна, хлопок нужен, мясо — все нужно, что у них есть, фрукты. Они всё готовы поставлять — мы не покупаем, а везем из Греции, Италии, Израиля. Вино из Чили везем. Вон Северный Кавказ — купите у них. Поэтому нам выгодно, чтобы санкции были бы минимум лет двадцать.
— Лидер коммунистов Геннадий Зюганов недавно встречался с послом Америки, а вы?
— Я никогда с ним не встречался. Они всегда недовольны нашей линией, боятся. Ну, вот предыдущий посол Макфол приглашал на праздники в посольство. Они всех зовут 4 июля. До него посол приглашал в Кусково. Я Макфола видел в посольстве 4 июля.
— А Теффт?
— Никуда не зовет. Макфол, кстати, сюда хотел приехать ко мне (в Государственную думу), но чего-то испугался и тоже отверг.
Коммунисты — это их интернациональная политика, они со всеми заигрывают. Западу выгодно, чтобы коммунисты имели большее влияние здесь — тем хуже будет России. Америка же поддержала в советское время коммунистов. Потому что интернационализм — это идеи Запада. Вот это понятие «терпимость» в Европе — это их коммунистическое понятие дружбы народов. Какая разница? Они назвали по-русски дружбой народов, в Европе — терпимость. В Европе так и говорят: «Мы интернационалисты». Это прямо мед для ушей Зюганова. Евросоюз — это по сути Советский Союз. Им выгодно поддерживать коммунистов, потому что они идут по советскому пути.
— А с кем из членов российского правительства общаетесь?
— На вашем месте недавно сидел министр образования Ливанов, потом промышленности Мантуров, скоро придет министр транспорта Соколов.
— Что обсуждаете на таких встречах? Они в закрытом режиме проходят?
— В открытом. Ливанову говорил, что ЕГЭ надо убрать. Все недовольны. Образование сделать бесплатным, потому что это все коррупция и большие кошельки. Дети из бедных семей не смогут учиться. Идет сокращение бюджетных мест, всё больше коммерческих. Недавно ехал в машине, опять обсуждают: 91% граждан России хотят, чтобы были введены в школах Основы полового воспитания. Но тут же выясняется, что нет ни преподавателей, ни учебников.
Я говорю, давайте я прочитаю лекцию. Пришел в школу несколько лет назад, провел урок и отправил кассету министру со словами: «Направьте в школу учителям, пусть они повторят то, что я сказал». Ничего не делается — якобы нет преподавателей. Как это — нет преподавателей? Вы дайте задание, пусть на факультетах психологии, социологии будет специальность — преподаватель дисциплины «Основы семейной этики и психологии».
— Вы всегда окружены молодыми депутатами. Готовите себе смену? Кого-то можете выделить?
— У нас есть люди, готовые к руководящей работе, — глава высшего совета ЛДПР Игорь Лебедев, замглавы комитета Госдумы по науке Михаил Дегтярев, первый замглавы фракции Алексей Диденко, замглавы фракции Ярослав Нилов.
Почему-то все нам предлагают пойти по монархической линии: монарх готовит себе наследника. Как созреет кто-то когда-то... Если появится тот, кто лучше меня сможет обеспечить руководство партией и вести пропаганду, я сам скажу: «Ну-ка давай, начинай». Пока я предлагаю — никто не хочет. Даже выступать. Вот десятиминутки есть, не всегда идут. Потому что тяжело десять минут выступать, говорить на какие-то политические темы. Это же не политинформация в классе, это же высший орган власти. Поэтому это нужно знать, уметь — это очень сложно.
— В приказном порядке назначаете?
— Нет, я просто говорю: «Если вы не будете учиться выступать, то как вы пойдете на выборы, дебаты».
Мы специально в ЛДПР ничего такого не делаем, чтобы только молодежь была в партии. Так получилось, что мы не мешали молодым. У нас нет старой гвардии. Зюганова как раз старая гвардия давит — все бывшие члены обкомов, райкомов, горкомов, куда их девать? У нас этого нет. Наши форматы работы привлекают молодежь. Мы сейчас здесь сидим, а наш очередной поезд скоро пойдет по стране — стартует 7 апреля.
— К выборам готовитесь?
— Никакой связи с выборами, это обязанность депутата. Мы ее выполняем на отлично в том плане, что мы к людям приезжаем туда, куда вообще доехать невозможно. На будущий год мы еще объедем там, где нет железной дороги, — на автомобилях. У нас 150 единиц транспорта — самая моторизованная партия в мире. Все, что можно, мы делаем. Больше уже некуда, потому что нельзя же врываться в квартиры и людям надоедать. Партия должна все-таки выдерживать свой какой-то уровень. Больше, чем мы, ни одна партия в мире не делает.
— Вы на свой юбилей арендовали Манеж. А кто оплачивает банкет?
— Я оплачу — мой же праздник. Но такого никто не делал в свой юбилей. Вот Гуцериев (бизнесмен. — «Известия») свадьбу устроил. Хорошая свадьба, но это застолье, это артисты. У нас ничего этого не будет. Я 25 апреля ноу-хау хочу сделать: без алкоголя, без табака. Это будет променад — как вот по Арбату вы гуляете или в парке — поставим скамеечки, можно сесть и поговорить. Будут и фильмы, и дискотека, и оркестр, и хор выступит — все наши — члены ЛДПР, все будет бесплатно. Мы никому ничего не платим. Да, забыл — еще и тир поставим!
— И сколько человек сможет посетить ваше торжество?
— Там вместимость 5 тыс., но нам это невыгодно, потому что слишком тесно будет, но тысячи на две мы рассчитываем — минимум тысяча. На Манежной площади — уже для всех — народные гулянья. Там будут стоять экраны, музыка, чай, пирожки, мороженое, конфеты. Такого никто никогда не делал. За всю историю человечества. Обычно все идут в самый дорогой ресторан, заказывают самые дорогие угощения, оплачивают самых дорогих артистов. Но молодежи-то не нравится сидеть за столом. И не будет такого формализованного, запрограммированного: когда ведущий навевает тоску, «а давайте поздравим, кто еще». «Дорогой Владимир Вольфович, мы вас знаем, вы нам...». Такой классический вариант, старческий маразм консервативный никому не нужен. Хочется, чтобы все было в свободном режиме, экспромт.
— А если кто-то из политиков, коллег захочет вас поздравить?
— Мы всем сказали — приходите. Свободно, не надо делать заявку. Мы просим взять пригласительный от нас, чтобы был какой-то порядок. На выходе от нас будет подарок, сувенир.
— Это же фактически предвыборная кампания начинается?
— Почему? Юбилей просто совпал, и все. Хотя на 80 лет опять будет выборная кампания. Год выборов и юбилей.
— В Госдуме много говорили про «золотые парашюты» депутатам, которые не идут в следующий созыв. Как вы к этому относитесь? Будут ли депутаты из вашей фракции настаивать на их получении?
— Мы категорически против любых «золотых парашютов» вообще по стране. Мы требовали отмены. Вот уходит с работы какой-нибудь менеджер, и несколько миллионов ему дарят.
Здесь тоже решили: три оклада, а это получается тоже почти миллион. Мы были категорически против. Наш закон лежит в Думе, никак его не рассмотрят, чтобы отказать всем.