О том, кто будет реставрировать Пальмиру, где могут всплыть похищенные боевиками экспонаты и каким образом сирийским музейщикам удалось спасти 95% ценностей из музея Дамаска, обозревателю «Известий» Елене Лория рассказал заведующий отделом искусства и археологии античного мира Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Владимир Толстиков.
— Владимир Николаевич, можно ли уже сейчас сказать, что именно в Пальмире утрачено навсегда, а что всё же можно восстановить?
— Я этого сказать не могу, но поскольку Пальмира является наследием мировой культуры и включена в список ЮНЕСКО, то все чертежи и фотографии объектов, которые там есть, существуют. Поэтому обломки храмов, оставшиеся после взрывов, можно собрать и склеить. Есть технологии. Но это очень кропотливая работа, рассчитанная на много-много лет.
— Примерно так, как в Афинах восстанавливают Парфенон?
— Понимаете, всё зависит то того, в каком состоянии эти взорванные объекты. Если можно будет склеить куски и восстановить единое целое, то это одно. Если нет, будут из того же материала делать заново и показывать — вот это древняя часть, а вот эта новая, воспроизводящая древнюю. Так обычно делается. Берется песчаник, или известняк, или базальт. В общем, тот камень, из которого построен объект.
— Как вы думаете, что-то из музеев Пальмиры появится на черном рынке?
— Конечно, террористы ведь не просто так взрывали. И всё можно было вывезти, они вывозили и продавали. Частным коллекционерам и перекупщикам. В основном американцам.
— Музеи отслеживают такие вещи?
— Да, отслеживают. И если какие-то предметы появляются на аукционах и есть доказательства, что они из Пальмиры или какого-то другого памятника, то их обязаны вернуть. Но всё очень сложно — работает ведь целая сеть черных маклеров с большим опытом. Они подкупают таможенников, нелегально вывозят. Это целый мир бандитов, которые губят памятники искусства.
— Нет такой практики, чтобы музеи через подставных лиц участвовали в аукционах?
— Дело в том, что на аукционе тоже спрашивают провенанс — происхождение того или иного предмета. И если есть документы, удостоверяющие, что эта вещь не краденая, то это одно дело. А идти на серьезные аукционы с краденой вещью тоже рискованно. Поэтому черные маклеры продают музейные экспонаты частным коллекционерам, у которых есть хорошие консультанты. И за хорошие деньги они скупают это всё и прячут в своих личных коллекциях.
— Михаил Пиотровский сказал, что «Эрмитаж» готов оказать помощь в реставрации Пальмиры. Какие еще музеи могли бы принять участие в восстановительных работах?
— У «Эрмитажа» есть опыт сотрудничества со специалистами, которые восстанавливали памятники, взорванные немцами. Это Петергоф, Ораниенбаум, какие-то псковские храмы. «Эрмитаж» — это целое государство, у них огромный штат, есть реставраторы. В нашем музее таких специалистов нет. Мы в основном реставрируем живопись, графику и прикладное искусство. Раньше в СССР был Всесоюзный производственный научно-исследовательский комбинат, который занимался памятниками архитектуры. Они много чего восстанавливали, начиная от Кремля и заканчивая колоннадой в Пантикапее, где я веду раскопки. Но не забывайте, что еще есть Лувр, есть Британский музей — они тоже могут принять участие в восстановлении Пальмиры. Я думаю, ЮНЕСКО призовет соответствующих специалистов.
— Если судить по фотографиям и видеокадрам из Пальмиры, как вы оцениваете разрушения?
— Разрушения очень сильные — террористы старались взорвать самые важные объекты.
— Но, судя по всему, колонны неплохо сохранились?
— Колонны стоят вдоль улиц, это просто обрамление. А вот храмы они взорвали. И вовсе не потому, что эти храмы как-то противоречили исламу. Эти люди вообще не знают, что такое ислам. Это просто убийцы и подонки. Когда я был в Сирии, мне рассказали интересную вещь. С представителями ИГИЛ (организация запрещена в России. — «Известия») встречались самые большие знатоки Корана из Сирии. Были переговоры. Так вот, никто из этих членов ИГИЛ не смог ответить ни на один вопрос. Они не знают Коран. Это звери, наемники и фанатики.
— В Сирии вы были по работе?
— Да, в ноябре 2015 года мы ездили в департамент древностей Национального археологического музея Дамаска. Вели предварительные переговоры о том, чтобы они предоставили нам экспонаты для выставки.
— Там экспонаты не пострадали?
— Сотрудники департамента рассказали, что успели спрятать 95% музейных ценностей в специальные хранилища. Все сохранено. И они хотят сотрудничать с Россией и готовы предоставить эти уцелевшие экспонаты для выставки в ГМИИ имени Пушкина.
— Что будет на этой выставке?
— Сейчас специалисты музея Дамаска составляют списки. Но коллекция у них богатейшая, там есть всё — от неолита и до ислама. И всё это будет выставляться в Пушкинском музее.