Министерство юстиции США открыло антимонопольное дело против Apple, обвинив ее в несправедливой конкуренции. Многие претензии американских регуляторов выглядят сомнительно, но настроены они весьма серьезно, намереваясь получить миллиарды долларов в качестве компенсаций. Нынешнее дело станет очередным эпизодом прессинга интернет-компаний со стороны властей и практически наверняка не последним. О том, в чем провинились технологические гиганты и почему давление на них будет только усиливаться по обе стороны Атлантики, — в материале «Известий».
Вне конкуренции
Иск к Apple, который американский минюст подал вместе с 16 штатами и округом Колумбия, разместился на 88 страницах. Общая суть претензий сводится к тому, что основанная Стивом Джобсом корпорация нарушила антитрастовое законодательство при помощи практик, которые делали клиентов зависимыми от производимых компанией айфонов. Организация запрещала распространять на своей платформе приложения, которые угрожали бы конкуренцией продуктам Apple (например, цифровой кошелек). Таким образом, считают государственные юристы США, страдали права потребителей и мелких фирм, которые пытались конкурировать с Apple.
Эти претензии не новы: закрытая экосистема iPhone, самого успешного продукта корпорации, который позволил ей зарабатывать десятки миллиардов долларов чистой прибыли в год и нарастить капитализацию до $2,75 трлн, регулярно вызывала критику со стороны. Большое недовольство это вызывало у финансового сектора, чьи представители получали ограниченный доступ к NFC-чипу, отвечающему за бесконтактные платежи. В свою очередь, Apple отвечала, что такая закрытость обеспечивает безопасность клиентов.
Чем недовольны власти
Если в целом проанализировать конкретику по нынешним претензиям американских властей к Apple, то можно выделить пять основных пунктов. Во-первых, это упомянутые бесконтактные платежи. Во-вторых, отсутствие на айфонах поддержки смарт-часов других производителей. В-третьих, отсутствие поддержки облачных игровых сервисов. В-четвертых, помехи для установки «суперприложений», которые включают в себя несколько мини-приложений. Наконец, запрет для сторонних приложений посылать SMS, в то время как соответствующее приложение для самого айфона на Android не работает.
Bloomberg отмечает, что некоторые претензии уже устарели — Apple приняла изменения в свою политику в последние несколько месяцев, причем во многом из-за страха перед возможным наказанием. Непонятно, впрочем, что конкретно регуляторы хотят от корпорации: оплату штрафа, принуждение к выполнению условий либо же анонсированные планы разделения корпорации на несколько независимых и более «специализированных» компаний, которые не смогут так жестко диктовать свои условия рынку. Всё это выяснится в ближайшие несколько месяцев.
Сам по себе иск не представляет ничего особенного, но это в нем и интересно. Крупные корпорации без труда могут заплатить один отдельный штраф по каким-то нарушениям. Другое дело, когда на них идет наступление буквально по всем фронтам, что сейчас и наблюдается.
4 марта этого года Еврокомиссия признала Apple виновной в нарушении конкуренции в области стриминга музыки и обязала выплатить штраф в €1,8 млрд. Санкции были приняты после пятилетнего расследования. Американская корпорация должна одновременно устранить нарушения, иначе столкнется с еще более серьезными проблемами.
Широким фронтом
Это еще один эпизод регуляторной войны, которых становится больше месяц от месяца — редкое единомыслие контролирующих органов по обе стороны Атлантики, а также в других странах. По отдельности им было бы трудно обеспечивать данные решения, учитывая лоббистскую мощь интернет-компаний. Но против синхронной атаки даже такие гиганты, как Apple и Alphabet (материнская компания Google), мало что могут противопоставить.
Если для Европы такое стремление регулировать деятельность крупных технологических корпораций обычно, то усердие американского правительства еще недавно могло бы показаться из ряда вон выходящим. В США большую часть истории невмешательство в дела бизнеса, в том числе и крупного, со стороны государства считалось абсолютной ценностью. Тем более это было так в начале XXI века, когда правительство декларировало принцип laissez-faire (невмешательства) в дела компаний, связанных c IT и интернетом. Неудивительно: этот сектор бурно рос, давал огромное количество рабочих мест, нравился потребителям, обеспечивал технологический прогресс и даже в какой-то мере национальную гордость Америки.
Впрочем, у США довольно богатая история борьбы с монстрами крупного бизнеса. Достаточно вспомнить антимонопольные расследования, сотрясавшие Америку в «прогрессивную эру» конца XIX – начала XX века, когда американское государство объявило войну монополиям, подмявшим под себя множество отраслей экономики. Самым характерным случаем была борьба против Standard Oil Рокфеллеров: колосс, который контролировал 91% нефтедобычи и 85% розничных продаж нефтепродуктов в стране, был в 1911 году раздроблен на множество более мелких фирм.
Сейчас ситуация немного иная: IT-сектор начался как множество относительно небольших, но стремительно растущих фирм, на фоне которых одиноким гигантом была разве что Microsoft. После кризиса доткомов 2000–2002 годов сектор прошел через тяжелую чистку, в результате которой выжили сильнейшие. Рынок острой конкуренции в следующие 10–15 лет сменился рынком, на котором доминировало несколько тяжеловесов. Более того, эти корпорации (Apple, Alphabet, Meta (запрещена в России), Amazon и т.д.) превратились в суперкорпорации, являющиеся с большим отрывом лидерами всего фондового рынка по капитализации (каждая из них стоит больше, чем некоторые отрасли экономики, вместе взятые) и генерирующие сотни миллиардов прибыли ежегодно. На каком-то этапе к ним неизбежно должны были возникнуть вопросы.
Три вопроса
Активность американских регуляторов развернулась еще во времена президентства Дональда Трампа, но демократическая администрация только усилила давление на «большой хай-тек». Собственно, ключевых вопросов к гигантам было три.
Во-первых, это монополизация рынка и подавление потенциальных конкурентов. Во-вторых, это в той или иной степени легальный уход от налогов. Корпорации прячут в других юрисдикциях сотни миллиардов долларов прибыли. Достаточно вспомнить ту же Apple, которая осуществляет добрую половину своей деятельности в пятимиллионной Ирландии, реально обеспечивающей десятые доли процента от объемов производства и рынков сбыта корпорации. При таком раскладе совершенно бесполезно использовать такой инструмент, как повышение налогов: что толку, если компания легко найдет лазейку, чтобы задекларировать свои доходы в другой стране. Для Америки и Европы, страдающих колоссальными дефицитами бюджета, поиск источников финансирования является приоритетной задачей и технологические суперкомпании — самая первая легитимная цель из возможных.
Наконец, есть и третье соображение: влияние таких компаний на политическую жизнь. Как республиканцы, так и демократы крайне недовольны этим внезапным могуществом. Крупные корпорации на словах всегда готовы сотрудничать и часто «прогибаются» под решения регуляторов, но недоверие к ним среди политического класса остается высоким.
Нет никаких оснований полагать, что вопросы к фирмам вроде Apple внезапно исчезнут или станут неактуальными. Скорее противоречия между ними и государствами, особенно на фоне разработки ИИ (если он действительно сумеет произвести ожидаемый сейчас технооптимистами эффект), станут еще острее. А значит, иски, штрафы и попытки расчленения монополистов будут происходить всё чаще, даже если поводы выглядят не самыми убедительными.