Владимир Путин дал интервью российскому журналисту Павлу Зарубину, в котором в том числе прокомментировал состоявшийся разговор с Такером Карлсоном. «Известия» публикуют самые яркие цитаты российского лидера.
О роли Такера Карлсона как посредника
Если нам сегодня по каким-то причинам, связанным с ними, не удается вести прямой диалог, то мы должны быть благодарны господину Карлсону за то, что мы можем это делать через него как посредника. Так что то, что они смотрят, слушают, — хорошо.
О причинах СВО
Я не говорил, что начало нашей специальной военной операции на Украине связано с угрозой нападения НАТО на Россию. Где это в моем интервью? Есть же запись, пусть покажут, где конкретно я об этом сказал. Я говорил о другом, я говорил о том, что нас постоянно обманывали с точки зрения нерасширения НАТО на восток. Кстати говоря, это было сказано прежде всего устами тогдашнего генерального секретаря НАТО, и им был представитель Федеративной Республики Германия. Это он сказал: ни дюйма на восток.
Но непосредственным триггером послужил полный отказ сегодняшних украинских властей от выполнения Минских соглашений и непрекращающиеся атаки с многочисленными человеческими жертвами на непризнанные нами в течение восьми лет республики Донбасса — Луганскую Народную Республику и Донецкую Народную Республику, которые обратились в конечном итоге к нам с просьбой о признании, видя бесперспективность решения вопросов в рамках Минских соглашений.
Как я сказал, мы войны не начинали, а только пытаемся ее прекратить. На первом этапе мы пытались это сделать с помощью мирных средств — с помощью Минских соглашений. Единственное, о чем мы можем сожалеть, это о том, что не начали наших активных действий раньше, полагая, что мы имеем дело с порядочными людьми.
О Такере Карлсоне
Я думаю, что ваш Карлсон — когда я говорю «ваш», имею в виду, что он представитель вашего журналистского цеха, — опасный человек. И вот почему. Потому что я-то, честно говоря, думал, что он как раз и будет вести себя агрессивно и будет задавать эти так называемые острые вопросы. Я не просто был к этому готов, а я этого хотел, потому что это давало бы мне возможность так же остро отвечать, что, на мой взгляд, придало бы определенную специфику всей нашей беседе. Но он избрал другую тактику.
[Он] на удивление для западного журналиста, оказался терпеливым, выслушивал мои длительные диалоги, особенно касающиеся истории. Не давал мне повода сделать то, к чему я был готов. Поэтому, откровенно говоря, полного удовольствия от этого интервью я не получил. Но он шел жестко по своему плану, и он свой план исполнил.
Об угрозе санкций со стороны США в отношении Карлсона
С точки зрения самого Карлсона, это было бы печально, я ему как бы не завидую, но это его выбор. Он знал, на что он шел. Но с точки зрения того, чтобы люди во всем мире поняли, что такое современная «либерально-демократическая» (в кавычках) диктатура, которая якобы представлена в сегодняшнем правящем классе США, это было бы, наверное, неплохо, они бы показали тогда свое истинное лицо.
О разговоре за кадром
Вопрос демонизации России, связанный, скажем, с теми же межэтническими событиями, с еврейскими погромами в Российской империи, конечно, они должны были бы возникнуть и в ходе такой официальной части. Но одной из тем, о которой мы с ним говорили, уже когда камеры были выключены, это как раз то, о чем говорил госсекретарь Соединенных Штатов, несколько раз господин Блинкен говорил об этом, о том, что его родственники, его прадед бежал из России от еврейских погромов.
Об исторической ответственности
Я не считаю, что сегодняшние поколения немцев должны нести полную политическую ответственность за всё, что творила нацистская Германия. Нельзя на людей сегодняшнего поколения перекладывать ответственность за то, что творил Гитлер и его приспешники, не только в Германии, но и в других частях мира, Европы и так далее. Я думаю, что это было бы несправедливо. И вообще лепить этот лейбл на весь немецкий народ — это нечестная позиция, это злоупотребление тем, что пережил народ, пережили народы Советского Союза. Мне кажется, что это не по-честному, да и не к чему.
Что я имею в виду: какая-то исключительность каких-то народов перед другими, какая-то избранность и так далее. Ну послушайте: вот с этого нацизм и начинался! Поэтому, если уж это имеет такое широкое распространение, надо бы также, во всяком случае, подумать о том, чтобы на таком глобальном уровне выстроить эту антифашистскую, антинацистскую пропаганду и работу. Повторяю, на глобальном уровне.
Об отношении к НАТО
Я-то считаю, что НАТО вообще ни к чему уже, смысла никакого нет. Смысл только один — это инструмент внешней политики США. Но если США считают, что этот инструмент им не нужен, это их решение.
О президенте Байдене
Послушайте, когда я встречался с Байденом в Швейцарии, это было, правда, несколько лет назад, три года, но и тогда уже говорили о том, что он недееспособен. Ничего подобного я не увидел. Ну да, он подглядывал в свою бумажку. Я, честно говоря, подглядывал в свою. Ничего такого в этом нет.
Мы должны смотреть не на это. Мы должны смотреть на политическую позицию. Я считаю, что позиция сегодняшней администрации в высшей степени вредна и ошибочна. И я в свое время президенту Байдену об этом говорил.
О том, кто выгоднее для России — Байден или Трамп
Байден. Он человек более опытный, он прогнозируемый, он политик старой формации. Но мы будем работать с любым лидером США, которому окажет доверие американский народ.
О роли Джонсона в переговорах с Украиной и участии Вашингтона
Господин [бывший премьер-министр Великобритании Борис] Джонсон не мог приехать [в Киев] сам, по личной инициативе, без консультаций с Вашингтоном на этот счет. Наверняка, такие консультации не только были, а я думаю, что он просто поехал в командировку за счет американской администрации, они ему командировочные заплатили за это.