Продюсер сериала «Физрук» как-то признался: «Если в первом сезоне Володя Сычёв играл Психа, то во втором и третьем — уже Псих играл Владимира Сычёва». Артист не хочет застрять в однотипных образах — ему интересны герои, которых еще не играл. Ради роли монаха он даже получил благословение у патриарха и год готовился, но она досталась другому. Актер верит в сотрудничество с Сариком Андреасяном. Режиссер всегда удивляет неожиданным предложением. В прокате идет его комедия «Добро пожаловать в семью: Повар из Неаполя», в которой Владимир Сычёв сыграл крестного отца мафии. «Известия» встретились с артистом и узнали, что скрывается за маской балагура и весельчака.
«У меня был свой прообраз героя»
— В фильме «Добро пожаловать в семью: Повар из Неаполя» вы играете крестного отца мафии Леонида Бойцова. Фильм Копполы наверняка у вас был в топе любимых?
— Ну конечно, «Крестный отец» — потрясающая картина, классика мирового кино. Но у меня был свой прообраз героя, никоим образом не связанный с прекрасным образом Марлона Брандо или Аль Пачино.
— При этом фильм начинается с расстрела вашего героя. Как и легендарный «Крестный отец».
— Это режиссер [Владимир] Зинкевич приветы так передавал, и не только фильму Копполы. Какие-то отголоски и к другим картинам у него есть.
— Режиссер даже повторил сцену покушения на Вито Корлеоне. Только вместо него вы, а апельсины поменяли на арбузы. Лишь в этом ваш герой похож на Корлеоне?
— Какие-то общие черты всё равно есть: оба лидеры преступной организации, у того семья, у этого семья. У них определенные понятия и принципы. Но кто-то их придерживается, а кто-то нарушает.
В этом фильме по сюжету появляется итальянская мафия Cosa Nostra. Они хотят торговать наркотиками на территории нашей страны. Мой персонаж принципиально против. Хотя там большие деньги. Но его не соблазнить. За что я очень уважаю Бойцова. Он остается тверд в своей позиции.
— Фильм называется «Добро пожаловать в семью: Повар из Неаполя». А вы готовить умеете?
— Умею и люблю, но делаю это нечасто. В основном готовлю на мангале. Коронные блюда — каре ягненка, телячья печень в жировой сетке и баклажаны на углях.
— Вас кто-то учил этому?
— У друзей учился: приходишь, смотришь какое-то блюдо вкусное, интересуешься, как, что.
Не скажу, что у меня мама потрясающий кулинар. Она очень чистоплотная, хозяйственная, но кулинария не её конёк. Я вырос на еде из детского сада. Мама всю жизнь в детском саду воспитательницей проработала. Там вкусно кормили, да и в школе хорошо готовили. Запеканочки, вареники ленивые были замечательные.
«Я — разноплановый актер»
— Как вы относитесь к тому, что вас всё чаще приглашают на роли криминальных авторитетов?
— А вы как считаете, какое у меня амплуа?
— Весельчак.
— Наверное, так все считают. Когда я поступил в ГИТИС к Алексею Владимировичу Бородину, у меня были этюды максимально драматические. Но почему-то как начали роли давать, то всё комедийные: Бальзаминов и всё в таком роде. Но я-то считаю себя драматическим артистом.
— Режиссеры не дают продемонстрировать драматическое дарование?
— Слава Богу, сейчас появились роли. Например, «Начать сначала» — спортивная драма. История не хи-хи и не ха-ха.
Я — разноплановый актер. Другой вопрос, какой проект выстрелит. Если драма, предлагать драматических персонажей. Когда вышло «Бабло», где я играл криминального элемента, предложили Психа в «Физруке». Поэтому прилипло амплуа криминального авторитета.
— Вас не преследуют роли?
— Как сказал продюсер сериала «Физрук»: «Если в первом сезоне Володя Сычёв играл Психа, то во втором и третьем — уже Псих играл Владимира Сычёва». Я этого персонажа всего уже под себя подмял, аккуратненько. Близок мне по духу этот Псих.
Есть что-то общее с героем или категорически нет ничего, всё равно, я всегда стараюсь пропускать его через себя. Дальше уже идешь от противного, задаешь вопросы: «Если я был бы вот таким, как бы поступил?» И уже ищешь, лепишь. Ну и учитываешь видение режиссера. Без этого нельзя.
— У вас случается с работой напряженка?
— Ну, бывает так, что приходится отказываться. Сейчас один проект перенесся на весну. Слава Богу, не слетел. А тот проект, из-за которого я его перенес, отвалился. Это была картина, которую я очень хотел, во многом пошел на уступки и себе, и продюсерам. Год готовился: занимался верховой ездой, сценическим боем. И вот за две недели до съемок…
— Что за картина?
— Исторический проект «Злой город». Про защиту Козельска, на который напал хан Батый. Люди держали осаду полгода. Все погибли. Проект был для меня приоритетным. Несколько раз переносились его съемки. То город не построили, то спецоперация началась и некоторые актеры уехали.
— В итоге снимается этот фильм?
— Да. Сегодня у меня должен был быть первый съемочный день.
«Я разных отрицательных персонажей играл, но таких мразей не приходилось»
— А каких вам ролей еще хочется?
— Тех, которые не играл еще: разных по характеру, по духу и на сопротивление.
Почему мне нравится работать с Сариком Андреасяном, потому что все типажи, образы героев, которых он предлагает, разные. Сейчас вышло несколько его проектов с моим участием. Если бы не Сарик, то в «Жизни по вызову» я бы сниматься не стал.
— Что вас напугало?
— Я разных отрицательных персонажей играл, но таких мразей не приходилось. Мне было очень тяжело погружаться в образ и выходить из него. После каждой съемки я ездил в баню, отпаривался, в себя приходил. Что-то изобразить на площадке — не мое. А лезть под шкуру герою было тяжело. Потому что у него никаких моральных принципов нет. Жуткий негодяй.
Что парадоксально, таких положительных отзывов в свой адрес от поклонников и от критиков не помню, когда получал. Был удивлен. Зашел в соцсети вчера, а там такое послание: «Потрясающая мерзость!»
И на контрасте вышел «Вася не в себе» с Пашей Прилучным. Там у меня небольшая роль — бомж. Любому актеру хочется, чтобы роли отличались. А мечтал я как раз об историческом кино. Чтобы туда куда-то, к Рюриковичам.
— Чтобы не смешить никого?
— И чтобы не смешить никого. Поэтому я зацепился за роль в «Злом городе». Я ее так ждал, так трепетно готовился. Мой герой — монах. На эту работу я получил благословение у патриарха. А с наставником мы выбирали, какие молитвы можно читать в кадре, какие были в 1300-х годах.
— Ну, значит, не судьба. Чем вы готовы пожертвовать ради кино?
— Когда снимали фильм «Родина», режиссер Петр Буслов четко сказал: скинуть 10 кг. Шесть скинул сразу, а когда поехали в Индию на съемки, было еще минус 11.
— На чем худели?
— Когда есть цель, сразу все «пазлы» в организме встают на место и ты худеешь. Это же всё от головы. Любой пост тяжело держать первую неделю. А потом ты привыкаешь и ешь травку. А организм начинает подстраиваться. Главное — захотеть.
Я всю жизнь занимаюсь спортом, даже прыгал с трамплина на лыжах. А когда из-за съемок в зал долго не ходишь, приходится начинать с нуля. А это тяжело. Но всё равно, раз сходил, два сходил и вернулся в форму.
Недавно перенес на ногах второй коронавирус. Даже не знал, что он у меня есть. Он дал сильное осложнение — одышка. Начал с палками ходить, скандинавская ходьба. А сейчас до леса дохожу — и побежал. Теперь 5 км в дождик, в грязь, в выходной — хорошо, настроение поднимается. А в юности бегать не любил.
— Вы ведь в прорубь ныряете.
— Не то что я морж, а окунаюсь постоянно на Крещение. В свое время я себя перегрузил спортом, пошло давление скакать, и — гипертония. Мне посоветовали обливаться холодной водой по системе Иванова. Год обливался — и гипертонии как ни бывало.
— Каких персонажей не будете играть никогда?
— Принципиально не буду играть содомитов. Может, это не совсем профессионально, но это мои внутренние понятия.
«Когда ты начинаешь грязью поливать родину свою, ну кто ты?»
— Вам важно, что о вас думают окружающие?
— Жить надо по совести. Как сказал мой друг Сосо Павлиашвили: «Уйдем-то мы все отсюда грешниками, главное подлецами не уйти». Или еще мне нравится, как говорил мой любимый Иосиф Кобзон: «Если каждый будет выполнять свою работу честно, то всё у нас в стране будет хорошо». А когда сидит какой-то черт диванный и говорит, что это вы не так делаете, то. А сам тяжелее бутылки пива ничего в жизни не поднимал. Только и может, что сыну дать подзатыльник да на жену накричать. Ну тогда, конечно, будет непонятная белиберда.
В нашей профессии невозможно отыграть в полноги. Зрителя не обманешь. Надо отдаваться делу на 100%.
— В «Бедном олигархе» вашего героя зовут Виктор Гнида.
— ГнидА.
— Часто ли в жизни вы хотите кого-то назвать таким словом?
— Даже среди тех, от кого не ожидаешь подлости, попадаются.
— А коллеги, которые бросили страну и уехали, с ними как?
— Некоторым даже «по щам» хочется дать.
— За слова, которые они говорят?
— За слова, за поступки. Уехал. Сиди и молчи. Когда ты начинаешь грязью поливать родину свою, ну кто ты? Мне кажется, есть персонажи, которых если увижу, даже не сдержусь.
— Не кажется ли вам, что очень много стало сниматься комедий? Уместно ли веселиться, когда в стране не так всё просто?
— Всегда не так всё просто. А если на себя надевать колпак, то вообще будет мрак. Жизнь продолжается, дети рождаются, в школу ходят, в институты. Если не быть позитивными, то будет совсем плохо. Тоже накрывает периодически от всего этого, тем не менее стараюсь смотреть на всё с улыбкой.
«Когда попадаешь на Афон, там такая благодать»
— У меня один приятель-артист, когда его накрывает, едет в Ростов, а потом в Донбасс. Для него помощь другим, даже пение песен для людей — лучший вариант выхода из стресса. Вы как справляетесь с неприятностями?
— Я в свое время неоднократно летал в Сирию. И сейчас езжу по госпиталям. У меня практически не бывает выходных. И в таких ситуациях спасает семья. С ней хочу побыть. Или если хочу собрать все свои «пазлики», еду на Афон. Правда, уже два года не был. А так улетаешь и дней десять проводишь в молитве, в раскаянии, в покаянии. Меня это восстанавливает духовно, эмоционально, психологически.
Я сам-то — матершинник. А когда попадаешь на Афон, там такая благодать. Питаешься ею, наполняешься. И уже каждое слово грубое слух режет. А потом это всё расплескаю и опять чувствую потребность поехать туда.
У меня была одна история. Когда в Москве прошел ледяной дождь, у меня на участке кусты повалились. Я к ним никогда вообще не подхожу, а тут думаю: дай-ка я их обобью от сосулек. Взял палку лыжную и стал колотить. Одна ветка отрывается от земли, и в глаз мне залетает ледышка. Я сначала даже не понял, только почувствовал резкую боль. Домой захожу, дочка на меня смотрит и плачет: «Папа, что у тебя?» А у меня глаз кровью затёк. В больнице офтальмолог испугался: «У него глаз вытекает». И я в обморок упал.
Слава Богу, догадался в другую клинику поехать. Там сказали, что буквально миллиметра не хватило до хрусталика. Врачи ставили прогнозы, что с физиотерапией, уколами и остальными процедурами на восстановление уйдет минимум месяца три. Из-за этой травмы у меня слетели все съемки. Походил неделю по врачам, а потом полетел на Афон.
— Вы же рисковали остаться без глаза.
— Там живешь в келье, ходишь на службы. Первая начинается в 4:30 и до 10:00. Потом трапеза. И — по святым местам. Потом еще одна служба с 17:00 до 19:00. И вечерняя — с 20:00 до 21:30. Первый день проходит, второй, а на третий после утренней службы выхожу на трапезу. И тут друг говорит: «Вов, а ты сегодня себя в зеркало видел?»
— Чудеса?
— Да. Накануне мы были в монастыре, где я приложился к мощам Андрея Первозванного. Там голова его и кисть Марии Магдалины. Не поверите, у них всегда температура 36,6.
Когда я приложился к голове Андрея Первозванного, от губ будто какие-то колики пошли, а пошли они по всему телу. Я не стал никому говорить. Думал, ну странно как-то. И вот на следующее утро после службы я к зеркалу подхожу, а у меня глаз белый. Чуть-чуть какая-то желтизна от кровоподтека осталась. Когда вернулся в Москву, глаз был здоров. Я к доктору прихожу, а он: «Такого быть не может!» А меня не было неделю.
— Вы, как человек воцерковленный, как относитесь к шумихе вокруг «Троицы»? Икону вывезли из Третьяковки и передали церкви. После непродолжительного нахождения в храме Христа Спасителя заволновались реставраторы.
— Всё правильно сделали, икона должна быть в церкви. Чтобы люди могли приложиться, чтобы люди могли помолиться и исцелиться. Сколько случаев, когда иконы начинают мироточить. На Афоне несколько мироточащих икон. Я когда еду туда, мама просит привезти миро. У нее онкология была. Когда простынет, рука воспаляется. Она миром помажет, и опухоль сходит.
В России тоже много святых мест. Самое главное — верить.
— Вы общаетесь со старцами. Что они говорят? Когда всё закончится?
— Мы же русские, с нами Бог. С другой-то стороны — сатанизм, к сожалению. Но у нас будет всё хорошо. По-другому быть не должно.