При составлении проекта бюджета на 2024–2026 годы власти, вероятно, будут вносить корректировки в нацпроекты. При этом основная задача правительства — выйти на профицит казны и при этом реально поддержать экономику. Об этом в интервью «Известиям» на ВЭФ-2023 заявил глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин. Он также уверен, что проект по созданию единой валюты БРИКС уже всерьез прорабатывается. Какие вопросы по налогу на сверхприбыль еще не решены, есть ли альтернатива «токсичным» валютам в расчетах между дружественными странами и сколько компаний страдает от нехватки персонала — в интервью Александра Шохина «Известиям».
«Первоначально идея о новом налоге нам не очень понравилась»
— В августе президент подписал закон о налоге на сверхприбыль — так называемый windfall tax. Как вы оцениваете конечную редакцию проекта? Были ли учтены правки, предложенные РСПП? И в каких изменениях, на ваш взгляд, еще нуждается законопроект?
— Этот законопроект мы обсуждали с правительством больше полугода — месяцев семь-восемь. Первоначально идея о новом налоге нам не очень понравилась. Мы предложили просто повысить налог на прибыль и этим ограничиться. Дело в том, что этот налог легко администрируется, и всем понятно, как он работает: есть прибыль — плати больше, нет прибыли — не платишь. Но правительство не могло принять нашу рекомендацию, поскольку уже начался финансовый год. В итоге было выдвинуто совместное предложение, согласно которому налог будет оплачиваться в 2024-м, однако, если будет внесен обеспечительный платеж в 2023-м, плательщик получит 50-процентную скидку.
Вторая предложенная идея заключалась в том, чтобы освободить от сбора малые и средние компании, а также предприятия, прибыль которых составляет менее 1 млрд рублей. Также было много споров насчет того, что считать налоговой базой. В итоге приняли решение взять в качестве основы доходы двух ковидных и двух постковидных лет и посмотреть на разницу прибыли по среднегодовым величинам. При этом всё еще остались некоторые вопросы без ответа касаемо разового сбора. Например, что делать, если будут какие-то неточности в уплате 50% суммы налога в этом году, а выяснится это в начале следующего? Будут ли доначисления или скидка всё еще будет действовать?
В принципе 300 млрд от сбора, которые Минфин, вероятнее всего, получит, не чрезмерная нагрузка на бизнес. Однако хотелось бы, чтобы налоги были предсказуемыми. Для бизнеса очень важно понимать, что будет с фискальной нагрузкой через год или два. Стабильность налоговой системы — одно из главных наших достижений в последнее время в диалоге бизнеса и власти.
Главное, чтобы наши договоренности были реализованы в правоприменительной практике. В будущем хотелось бы, чтобы власть могла объяснить свою налоговую политику не только задним числом, но и как минимум на пятилетку вперед. И желательно, чтобы таких чрезвычайных сборов больше не было.
«Вероятно, идея о единой валюте БРИКС не просто витает в воздухе, а уже лежит на столе»
— В прошлом году вы предложили России и дружественным странам создать свой международный фонд ликвидности по аналогии с валютой МВФ. Сейчас уже идут разговоры о создании единой валюты БРИКС. Как вы считаете, насколько этот проект реализуем сегодня?
— В процессе председательствования Южной Африки эта тема обсуждалась очень широко, и несколько месяцев назад считалось, что в Йоханнесбурге будет принято соответствующее решение. Поэтому, вероятно, идея о единой валюте БРИКС не только витает в воздухе, а уже лежит на столе.
Однако пока не так просто прийти к окончательной формуле этой единой валюты. На наш взгляд, нужно скорее вести речь о единой платежной системе, в которой будут участвовать цифровые валюты стран БРИКС. При этом важно выстроить инфраструктуру и механизм обеспеченности новой расчетной единицы реальными ресурсами — в отличие от доллара, который ничем не обеспечен, кроме печатного станка. То есть золотом и валютами, входящими в корзину МВФ, прежде всего юанем. А также теми ресурсами, которые могут предоставить другие страны. В частности, это биржевые товары с устойчивой ценовой позицией.
Вероятно, в следующий раз, когда Россия станет председателем БРИКС, будут предложены конкретные формулы, которые удовлетворят и страны типа Китая, у которых всё в порядке с нацвалютой, и государства с мягкими валютами, которые могут включиться в эту единую платежно-расчетную систему со своими ресурсами. РФ тоже не может похвастаться крепостью рубля, зато у нас есть редкие металлы, золото и платина. Также мы могли бы предложить такие биржевые товары, как зерно и нефть, в качестве обеспечения этой валюты.
— То есть фактически речь уже идет не столько о какой-то конкретной валюте, сколько о новой системе?
— В 1960-х ввели так называемый переводный рубль — платежное средство для стран Совета экономической взаимопомощи в целях обслуживания многосторонних расчетов. А в Евросоюзе до перехода на евро были экю — они использовались не как физические деньги, а как условные единицы расчета. В мире и сейчас есть такая практика — специальные права заимствования, которые имеют только безналичную форму: их эмитирует МВФ. Что-то вроде этого можно создать в рамках БРИКС. Но кроме нацвалют в корзину нужно добавить что-то более весомое, и тогда новая расчетная единица будет альтернативой «токсичным» доллару и евро.
«Нельзя ограничиваться только целями макроэкономической политики, но и в равной степени ими нельзя жертвовать»
— В скором времени будет приниматься федеральный бюджет на ближайшую трехлетку. На ваш взгляд, каким проектам и целям нужно уделить особое внимание при его составлении?
— Сейчас заканчивается шестилетний цикл действия национальных проектов, которые были приняты еще в 2018 году. Новый бюджет, вероятно, будет предусматривать их необходимую корректировку. С 2018-го много воды утекло, ситуация в мире изменилась. Поэтому нужно уже понимать, какие нацпроекты и в каком формате будут действовать до 2030-го. То есть одна из задач — связать цели стратегического развития с трехлетним планом расходов и доходов.
Этот бюджет будет во многом ориентироваться на изменения в платежном и торговом внешнеэкономическом балансе. И одна из главных задач — удержать дефицит в приемлемых рамках. А может быть, как заявил на площадке ВЭФ помощник президента Максим Орешкин, выйти на профицит.
При этом, с одной стороны, стоит задача макроэкономической стабильности, а с другой — реальная поддержка экономики при выходе на высокотехнологичные рельсы и импортозамещение. Очень важно найти этот баланс. Нельзя ограничиваться только целями макроэкономической политики, но и в равной степени ими нельзя жертвовать. И конечно, самое главное — чтобы была понятная налоговая система.
«60% российских предприятий говорят об остром дефиците кадров»
— Президент поручил правительству вместе с РСПП и властями регионов спрогнозировать потребности российской экономики в специалистах на пять лет. На ваш взгляд, в ком бизнес особенно нуждается сегодня?
— Сегодня почти все отрасли экономики испытывают кадровый голод. Это связано прежде всего с демографической ямой. Также часть специалистов участвует в СВО. Еще одна причина — релокация. Тут стоит отметить, что многие из переехавших за рубеж продолжают работать на российские компании. Хорошо, что правительство решило не создавать для них дополнительную налоговую нагрузку.
По нашим опросам, почти 60% российских предприятий говорят об остром дефиците персонала. Речь в основном идет о рабочих профессиях. В этой ситуации компании переманивают друг у друга сотрудников, причем часто берут не самых квалифицированных, но платят приличные деньги.
Поэтому одна из главных задач кабмина, РСПП и властей регионов — научиться точно определять потребность в специалистах, которых нужно готовить в колледжах или университетах. Уже есть программы профессионалитета, которые позволяют сократить процесс обучения, — тем самым происходит бесшовное и скоростное перемещение выпускника на рабочее место.
Важно, чтобы бизнес вместе с университетами нашли образовательную траекторию, ориентированную на настоящие и будущие потребности рынка уже сейчас. Для нас в перспективе стоит задача не только прогнозирования, но и дальнейшей подготовки востребованных специалистов.
— Такой образовательный конвейер в хорошем смысле.
— Да, раньше промышленность ассоциировалась с конвейером Форда. Сейчас мы уже говорим об образовательном конвейере.
— Кстати, о промышленности. В конце ноября пройдет форум «Российский промышленник» с участием РСПП и Минпромторга. Что там будет обсуждаться?
— Прежде всего будут обсуждаться вопросы подготовки кадров. На форуме будет проведен чемпионат профессий, в которых нуждаются ключевые отрасли промышленности. Есть идея пригласить президента на открытие этого мероприятия. Также на форуме будет проходить выставка, планируется и деловая часть с участием регионов. Всё это позволяет говорить о том, что событие может стать ключевым в экономической повестке. Мы, конечно, не можем конкурировать с такими традиционными площадками, как «Иннопром», ПМЭФ и ВЭФ. Но надеемся, что ворвемся в большую четверку.