Спектакль должен играться два-три раза в месяц, а не пять-шесть, иначе он обесценивается, считает Дмитрий Астрахан. Художественный руководитель бывшей «Школы современной пьесы», а ныне Театра на Трубной намерен максимально расширить репертуар и сетует, что многие талантливые драматурги ушли в кино и на телевидение, — там больше платят. Сам он о кино тоже не забывает и собирается снять продолжение своего самого известного хита. А 12 сентября его труппа откроет сезон «Красавцем мужчиной». О новом спектакле, празднике актерской игры, занимательной экономике, а также о том, почему торопятся современные авторы, худрук рассказал «Известиям».
«Не можем себе позволить наращивать состав. Но можем приглашать»
— Год вы возглавляете новый для вас театр. Какие впечатления от руководства, труппы?
— Впечатления совершенно рабочие. Состоялось знакомство. Понятно, что это сложившийся коллектив со своими традициями, системой взаимоотношений. Естественно, что мои представления о том, как и что надо делать, немножко иные. Я пытаюсь делать другую театральную модель. Она, во-первых, касается репертуара. Расширение рамок — максимальное. Не упираться в современные пьесы, ставить и классику, и зарубежных, и советских авторов. Главное условие — высокого уровня драматургия. Артист растет только в хорошем материале.
Когда я пришел в театр, в репертуаре шло 13 названий на две сцены, малую и большую. Это очень мало. Нужно порядка 30, чтобы театр нормально работал. Спектакль должен играться два-три раза в месяц, а не пять-шесть. Иначе он, что называется, расходуется, обесценивается.
— У вас труппа всего 30 человек. Немного для 30 названий.
— Правильно. Так было. Небольшая труппа и маленький репертуар. Конечно же, 30 человек — мало. Чтобы выпускать четыре названия в сезон, надо иметь 70–80.
Задача стоит сделать нормальный репертуар — разнообразный, широкий. В прошлом сезоне мы показали три премьеры, чего давно не было. Сейчас в производстве шесть новых названий.
— С точки зрения кассы насколько выгодны эти изменения?
— С одной стороны, экономика никогда не становится главным показателем жизни театра, главное — творчество, тем не менее эти вещи связаны. Ну чтобы понять — посещаемость театра за этот год выросла на 20%. Три новых спектакля уже окупились. Сборы выросли в среднем на 17–18%. И заработки артистов выросли.
— Будете наращивать состав?
— Не можем себе этого позволить. Но можем приглашать. Создавать спектакли объединенными усилиями своих и приглашенных артистов. Мне это кажется очень правильным. Режиссер не замкнут на выборе. Имеет возможность пригласить того, кто его интересует и кто сам интересуется его замыслом.
— В основе вашей труппы — блистательные народные артисты. Они не будут в обиде?
— Так они же все работают. Всем всё предложено. Со всеми ведется разговор. На самом деле то, о чем я говорю, изначально было в традиции этого театра. Он и создавался как антрепризный. «А чой-то ты во фраке?» — спектакль, который стал визиткой «Школы современной пьесы», играли несколько известных артистов: Полищук, Петренко, Филозов. Потом уже стала вырастать труппа. По сути, мы сейчас пытаемся взять то, что есть, и вспомнить то, что было.
— Создаете микс антрепризного и репертуарного театра?
— Не люблю слово «антреприза». Хотя в самом явлении ничего плохого нет — и зачастую там актеры играют лучше, чем в репертуарных театрах.
Мы делаем театр, где каждый спектакль, по сути, отдельный проект. А все в целом — интересный театр с разнообразным репертуаром. В октябре планируем выпустить «Тетушку Чарли». Режиссер Сергей Дьячковский В ноябре — «Безумные влюбленные» по Лопе де Вега с новым переводом Юрия Владовского, менее, скажем так, пуританским.
Режиссер Максим Иванов будет ставить у нас прекрасную советскую комедию «Чужой ребенок», Иван Мамонов — английскую комедию «Мой дом, твой дом», это его режиссерский дебют. Далее у нас планируется «Дама с камелиями». Будем делать свою версию, естественно, в исторических костюмах, со всем роскошеством того времени.
— Отказываетесь от двух стульев и черного кабинета?
— Два стула и черный кабинет — вещь хорошая в какой-то момент была, но сейчас, нам кажется, зритель хочет, чтобы были декорации, костюмы, чтобы было изобретательно придумано — ярко, нарядно, интересно.
Словом, театр должен обновиться по многим параметрам, даже с точки зрения театральной афиши. Мне хочется, например, вернуть такую традицию, как рисованные афиши. Их должно быть много, может быть, пять-шесть, то есть в дополнение к постановке проходит еще как бы выставка афиш, где отражены разные грани спектакля. Тоже своего рода игра для зрителей.
«Праздник актерской игры никто не отменял»
— ШСП регулярно искала материал: проводила конкурс современной пьесы. Что с ним станет?
— Мы его сохраняем, но смещаем вектор требований. Чтобы была не только интеллектуальная авторская драма, но и сочинения более демократичные, направленные на широкого зрителя. Жанр должен быть внятный — мелодрама, драма, комедия, детектив.
Механизм отбора тоже поменяем. Делаем конкурс заявок на жанровые произведения. Что такое заявка? Сюжет, по сути. Начало, кульминация, финал. Про что будет история, кто главный герой, какие перипетии будут происходить — всё это должно быть. По лучшим заявкам будем заключать договора и стимулировать создание материала, из которого может вырасти пьеса. И, конечно, привлекать более широкий круг авторов.
— Вы изменили название театра. Теперь он называется «Театр на Трубной» Чем не нравилось прежнее?
— У народа возникает путаница. А почему школа-то? Там что, учат? Да и современных пьес в количестве, достаточном, чтобы обеспечить нормальное существование театра, тоже нет.
Первая премьера нового сезона у нас будет по Островскому — «Красавец мужчина». Его «Доходное место» я поставил в «Ленкоме». Язык Островского завораживает. Монолог героини Олеси Железняк о том, что нужно женщине для счастья, идет под овации. Потому что он блестяще написан. Это по жанру «Камеди Клаб», только созданный великим автором. А комедийность не меньше.
Иногда кажется, что сейчас авторы как-то спешат. Очень торопятся. А Островский долго думал. Потом садился и записывал, это же известный факт. Зиму думал, летом писал.
В чем бесспорная привлекательность постановки современной пьесы? Нету сравнения, нет вариантов. Как ни поставь — молодец. Ты первый. Как только берешь Островского, начинается соревнование.
— С этого момента поподробнее, пожалуйста.
— Ты невольно вступаешь в конкуренцию со всей историей этой пьесы — со спектаклями, с фильмами. И должен сделать что-то свежее. Но не за счет того, что всех оденешь в современные костюмы и раздашь мобильные телефоны. Надо в пьесе найти то, чего никто не увидел до тебя. И через артиста это выразить.
— Вы стопроцентный актерский режиссер?
— Да, актер — главный в театре. Праздник актерской игры никто не отменял. Зритель, как ни крути, приходит не за режиссерской концепцией. Великая фраза Станиславского «Режиссер должен умереть в артисте» по-прежнему жива.
«У Островского всегда можно найти то, что будет работать»
— Вы говорите: увидеть нового Островского. Это как? Был в «Красавце мужчине» герой отрицательный, стал положительный?
— Он положительным стать не может. Потому что он по своим поступкам негодяй. Но либо он живой человек — понятный, узнаваемый, идущий на сделку с совестью, мучающийся при этом, либо он некая водевильная фигура. Задача заключается в том, чтобы вскрыть его драматизм, найти внутренний конфликт, который, в общем, не очень раньше искали, и тем самым сделать образ богаче, разнообразней, зрелищней.
Если всмотреться, ситуация «Красавца мужчины» близка к «Бесприданнице». Главный герой совершает поступок, аналогичный поступку Паратова. Тоже продает себя, свою любовь. Но «Бесприданница» — драма, героиня гибнет. А в «Красавце мужчине» — вроде бы комедийный финал.
— Такого, как у одного вашего коллеги в «Бесприданнице», — была героиня жертвой, стала хищницей — не будет?
— Не видел спектакль, о котором вы говорите, не могу судить. Мы стараемся остаться в рамках автора.
— Каким секретом владел Островский, что его пьесы так многогранно читаются?
— Секрет тут, повторюсь, один — талант. Грандиозного таланта был человек. Видел жизнь, понимал людей, говорил о вечных вещах. Вечные, непреходящие конфликты делал основой своих произведений. Будут меняться эпохи, костюмы, средства передвижения, но деньги останутся деньгами, любовь — любовью, предательство — предательством, измена — изменой.
У Островского всегда можно найти то, что будет работать. Возьмите конфликт идеализма и реальности. Всегда будут люди пытаться ради добра совершать нечто и готовы в это верить. И всегда будет реальная жизнь, которая заставит идти на компромиссы, совершать какие-то не самые благовидные поступки.
— Кто-либо из современных авторов, на ваш взгляд, по степени таланта приближается к Островскому?
— Из совсем современных? Не хочу их обижать, может быть, я чего-то не знаю. Вопрос тонкий. Время расставит всё и всех на свои места.
Мне посчастливилось — свои работы в кино и в театре я сделал с Олегом Даниловым, он писал сценарии всех моих картин. И сейчас в Театре Российской армии идет с успехом наша постановка «Леди на день» по его пьесе. Для меня он блистательный автор, безмерно талантливый, я считаю. Он ушел из жизни, к сожалению. Мне его не хватает.
А что касается современной театральной драматургии, то многие талантливые драматурги ушли в кино, телевидение — больше платят, больше возможностей, больше публики.
— Кинодраматургов будете приглашать?
— Драматурги — везде драматурги. Володин, например, писал и для театра, и для кино. Кинопроцесс чем хорош? Больше контроля над автором. Кинопроизводство — очень затратное мероприятие. Любая ошибка, в том числе в сценарии, — огромные деньги. В театре намного меньше и деньги, и, соответственно, риски. Поэтому и нет такого жесткого редакторского контроля.
Мы стараемся эти системы немножко совместить. Чтобы уже на каждом этапе постановки мы понимали, что у нас с текстом, что режиссер делает. У нас не такой большой театр и бюджет, чтобы мы могли позволить себе ошибаться.
— Если суммировать, ваша театральная модель — это жанровая пьеса, приглашенные артисты плюс яркое решение. А театр современной пьесы — тот, который играет здесь и сейчас. Причем необязательно современную драматургию. Так?
— Современность — это вопрос трактовки. То же «Доходное место» — злободневнейший спектакль. Там каждая фраза как будто сегодня сказана. У меня спрашивали — у вас там что-то дописано? Нет, так у Островского. Вопрос — как сделать, чтобы текст, который был когда-то острым и современным, и сегодня таким остался. Если получится, тогда — да, это театр современной пьесы.
— Про злободневность. Продолжается специальная военная операция. Будете искать пьесы или заказывать пьесы посвященные этим событиям?
— Если появится такой материал и мы поймем, что это интересно, будем его рассматривать, естественно. Но надо, чтобы он появился. Любое событие, тем более такое масштабное, требует дистанции для осмысления.
— Как режиссера вас прославило кино. Там что-то планируете?
— Из суеверия не люблю говорить про планы, особенно когда дело касается кино. Слишком большие заходы. Но планирую, да. Мелодраму на современном материале. Некое идейное (не сюжетное) продолжение фильма «Всё будет хорошо», скажем так. Тоже сценарий Олега Данилова, один из последних. У меня человеческий долг перед Олегом, и я должен сделать этот фильм. Кроме того, мне очень нравится сама история. Хочу как-то совместить фильм с работой в театре. Когда это будет — сейчас решается.
— Последний вопрос. Почему зритель должен обязательно прийти в Театр на Трубной?
— Потому что у нас точно будет интересно. Уже интересно. И будет интересно продолжаться. Во-первых, есть хорошие спектакли, которые шли и идут. Во-вторых, поставлены и будут ставятся новые названия. После «Красавца мужчины» в этом же месяце покажем премьеры прошлого сезона — «Женское счастье» с Валерией Ланской, «Час тишины», «Семейный шкаф и его обитатели» с Еленой Прокловой. Разные зрелища, разные постановки. И все они про людей. Вот что важно.
Справка «Известий»Дмитрий Астрахан окончил режиссерское отделение факультета драматического искусства ЛГИТМиКа (мастерская А.А. Музиля, 1982). С 1981 по 1987 год — режиссер Свердловского театра юного зрителя. С 1991 по 1995 год руководил Театром комедии имени Н.П. Акимова (Санкт-Петербург). Ставил спектакли в БДТ имени Товстоногова, «Ленкоме», Театре Российской армии. С 2022 года — худрук Театра на Трубной («Школа современной пьесы»). Среди фильмографии режиссера — «Изыди!», «Ты у меня одна», «Всё будет хорошо» «Четвертая планета», «Из ада в ад», «Контракт со смертью» и другие картины.