Ситуация с протестами, связанными с заходами туристического лайнера Astoria Grande в порт Батуми, создана только для трансляции картинки внешним зрителям, на самом деле антироссийских настроений в грузинском обществе нет, заявил в интервью «Известиям» экс-глава аппарата президента страны Петр Мамрадзе. Об избирательных технологиях грузинской оппозиции, ее шансах на победу и о вероятности предоставлении Грузии статуса кандидата в члены ЕС в ближайшем будущем — в интервью политика «Известиям».
«Антироссийские настроения вовсе не характерны для общества»
— Как вы оцениваете ситуацию с протестами из-за захода в порт Батуми туристического лайнера с российскими туристами? Насколько, с вашей точки зрения, антироссийские настроения сейчас характерны для грузинского общества?
— Антироссийские настроения вовсе не характерны для общества в целом, их практически нет. Достаточно сказать, что много россиян находится в Грузии, и всё это время, особенно последний год, ни одного инцидента не было. Между тем россияне отмечают, как гостеприимно и радушно их встречают.
Я близко знаю [экс-президента Грузии] Михаила Саакашвили с 1992 года, когда ему было 24 года, и те, кто близко его знают, понимают хорошо: он свято верит в то, что телекартинка правит миром. Кстати, он, говоря по-грузински, это слово всегда произносил по-русски. Его слова, сказанные в моем присутствии не раз: надо поставить на экран телевизора нужную телекартинку, а потом можно делать что угодно. И схема такая: несколько десятков человек, среди которых бывают хорошо натренированные и профинансированные мужчины, и обязательно телекамеры — этого уже достаточно. Для таких случаев подготовлены лозунги, как правило, на английском языке. И эти люди устраивают дебош — они кричат, они начинают потасовку с полицией, которой приходится их помещать в автозаки и так далее. Всё это снимается.
В ночь Гаврилова (в июне 2019 года в Тбилиси прошли акции, вызванные тем, что российский депутат Сергей Гаврилов по приглашению грузинской стороны занял место председателя в парламенте страны на заседании Межпарламентской ассамблеи православия. — «Известия») насильственный протест удался. Потом весь мир обходят такие картинки — когда экран заполнен протестующими. Кстати, грузинские власти научились, и когда бывают перформансы Саакашвили, они показывают кадры с расстояния — что даже ступеньки здания парламента протестующие покрыть не могут.
У них (оппозиционных сил Саакашвили. — «Известия») есть, по крайней мере, три мощных телеканала в Грузии, с помощью которых они доказывают, что в постмодернистском мире можно держаться на плаву, даже если тебя поддерживает не более 12% населения.
27 июля в Батуми из Сочи прибыл круизный лайнер Astoria Grande, находящийся под управлением турецкой компании Miray Cruises. Судно с россиянами на борту направлялось из Сочи в Турцию с остановкой в грузинском порту. Этот факт вызвал возмущение со стороны грузинской оппозиции, которая утверждает, что лайнер может подпадать под международные санкции, а граждане РФ якобы нарушили действующий в Грузии закон «Об оккупации», поскольку ранее посетили Абхазию и Южную Осетию. Туристы с такой трактовкой не согласились и заявили местным журналистам, что Россия ничего не оккупировала.
В агентстве морского транспорта Грузии пояснили, что компания — владелец судна зарегистрирована на Сейшельских островах и не подпадает под санкции.
31 июля лайнер Astoria Grande снова зашел в порт Батуми, где его уже ожидали участники акции протеста, которые после, по сообщениям агентства «Батумелеби», закидали автобус с российскими туристами яйцами и бутылками. Полиция провела задержания.
— Учитывая весенние протесты, которые имели место при возобновлении прямого авиасообщения между нашими странами, можно ли рассматривать эти акции как старт избирательной кампании оппозиционных сил?
— Это, безусловно, так. Дело в том, что Саакашвили — а голосуют за него именно где-то 12% населения, которые на выборы идут при любой погоде — нужен как паровоз. В 2020 году Саакашвили лично провел в парламент 36 депутатов — в три раза больше, чем вся остальная оппозиция, вместе взятая. Он, конечно, понимал, что сейчас все его сторонники убегут [в другие партии], и тогда пошел ва-банк: дескать, кончаем с этим правительством, берем власть в руки.
Эта стратегия продержалась некоторое время, были протесты, потом — приезд Саакашвили в контейнере со сметаной, это было колоритно и очень смешно, после чего он попал в роскошную клинику, где изображал истязаемого. Цель одна — закончить с нынешним правительством Грузии, взять в руки власть. И то, что это затянулось, — это уже наставшая реальность. Но Саакашвили не успокаивается: он постоянно призывает: все должны выйти на улицу и кончить с властью сегодня же, но почему-то это не получается никак. Так что это надо рассматривать сквозь призму его и его единомышленников. Они рассыпались, у этих маленьких партий разные наименования, всё это по большей мере его сообщники, за некоторым исключением. Такие картинки и перформансы следует ждать и на будущих выборах 2024 года.
— До выборов осталось чуть больше года. За это время можно ожидать каких-то резких движений со стороны оппозиции в попытках привлечь избирателей на свою сторону?
— У них базы нет. Есть финансы, есть телевидение, а поддержки нет. В Грузии голосуют за того, кто для населения в значительной части — харизматический лидер. Грузия не обращает внимания на платформы, идеологию, партийные программы. Нужен человек, который произнесет — даже прокричит — какие-то лозунги, но так, что было бы убедительно для народа. А такого лидера сейчас нет и не появляется. Потому что нет социального заказа. Экономика растет, и растет сильно, увеличиваются доходы населения — это явно, это все видят, и на этом фоне не появляется нового популиста. Многие в оппозиции понимают, что им не преодолеть избирательный барьер в 5%, и от этого бесятся и стараются что-то придумать. Так что можно ждать самых разных вещей, разных перформансов и протестов.
Я надеюсь, что правительству, которое, кстати, я нещадно критикую за многие нелепые ошибки, хватит выдержки на этот раз не поддаться на все это, сохранить правильный путь во внешней и внутренней политике и прийти к выборам с нормальными показателями. Думаю, много кто на это надеется.
«Статус кандидата в ЕС — это же чистая фикция»
— Недавно было объявлено о создании первой предвыборной коалиции оппозиции, куда вошли «Единое национальное движение» и «Стратегия Агмашенебели». Как вы оцениваете, в целом, это объединение? Есть ли вероятность, что к ним присоединятся какие-то другие силы?
— Тут и объединение-то на самом деле липовое. [Лидер «Стратегии Агмашенебели»] Георгий Вашадзе как был очень покорным сотрудником Саакашвили, так и остался. Им просто понадобилось раздробиться: они думали, что этим самым они сумеют покрыть какие-то другие сектора населения и увеличить базу. Не получилось этого. И еще важно то, что на свободу вышел министр внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили (осужденный в 2014 году на пять лет по трем статьям, в том числе за превышение полномочий. — «Известия»), у которого навалом компромата на очень многих. Так что тут можно ждать самых колоритных объединений.
— Грузинские власти заявляли, что рассчитывают получить статус кандидата на вступление в Евросоюз уже в декабре. Насколько это реально?
— Если бы в Евросоюзе действительно подходили [к приему в объединение] по известным и объявленным параметрам… Грузию по прозрачности, добросовестности действий правительства поставили на 17-е место в мире, она обходит 15 стран – членов Евросоюза. По индексу коррупции — 32-е место. Это очень хороший результат, только Эстония на постсоветском пространстве чуть-чуть лучше Грузии, но в Восточной Европе и Центральной Азии тем более никого нет, кто бы мог сравниться. А где Украина с Молдавией? Где-то в девятом и десятом десятке.
И на этом уровне Украине и Молдавии дали статус кандидата в ЕС, а Грузии нет и предъявили совершенно нелепые требования типа борьбы с олигархами. А где эти олигархи? У Саакашвили — да, были. Там олигархи сидят со своим телевидением, со своими деньгами. Так что трудно сказать, предоставят ли Тбилиси статус.
Между тем я всем пытаюсь объяснять, что такое статус кандидата в Евросоюз. Это же чистая фикция, это же ничего не дает. Это такая морковка, которую вешают перед носом. Спросите экспертов Евросоюза — там любой скажет, что в этом десятилетии не собираются вообще расширяться, никого принимать не собираются, но в конце десятилетия рассмотрят, скажем, вопрос Северной Македонии и никого больше.