Всемирная организация здравоохранения этой весной объявила об окончании пандемии коронавируса или, точнее, сняла с него объявленный ранее статус чрезвычайной ситуации международного значения, однако полностью забывать о распространении инфекции пока рано. Чему человечество научил COVID-19, как идет работа над проектами по защите психического здоровья людей и какие заболевания в обозримом будущем могут угрожать жителям европейской части планеты, «Известиям» на полях ПМЭФ-2023 рассказала представитель ВОЗ в России Мелита Вуйнович.
— В начале мая ВОЗ отменила статус пандемии для коронавируса. За три года болезнь унесла жизни минимум 20 млн человек. Чему, на ваш взгляд, научила нас пандемия?
— Хотела бы отметить, что ВОЗ никогда не провозглашала пандемию коронавируса. В январе 2020 года гендиректор организации назвал вспышку СJVID-19 чрезвычайной ситуацией международного значения. Это особый термин для глобального здравоохранения, он означает, что правительства всех стран должны отнестись к ситуации как к угрозе здоровью населения и работать вместе. А пандемия просто означает распространение определенного заболевания по миру. Этот термин озвучили на пресс-конференции три месяца спустя, но мир быстрее и острее среагировал на это слово. Мы сделали выводы и сейчас пересматриваем классификацию международных медико-санитарных правил (один из основополагающих документов ВОЗ. — Ред.).
Что касается чрезвычайной ситуации глобального здравоохранения — действительно, этот статус был снят. Решение принято после дискуссии экспертов из разных стран, в том числе российских. Отмечу, это не значит, что угроза коронавируса полностью исчезла. Инфекция существует, но изменился общий иммунитет. Мы все видели, насколько опасен коронавирус, и пандемия доказала, что мир был не готов к настолько массовому заболеванию. И в бедных, и в богатых странах нагрузка на здравоохранение выросла в разы, тысячам пациентов требовался кислород и тщательный уход, а все остальные вопросы, как в медицине, так и в экономике, как будто отошли на второй план.
Пандемия научила нас, что угрозы такого масштаба необходимо моделировать и отрабатывать заранее, чтобы в дальнейшем избежать проблем с координацией в обществе. Это вопросы не только здравоохранения, но и работы по информированию населения. Свежий пример: на днях у меня спросили, почему для ПМЭФ всё еще нужно делать ПЦР-тест. Потому что форум такого масштаба — это суперспредер (суперраспространитель. — Ред.). Уроки пандемии показывают, что в некоторых странах взрывной рост заболевших фиксировался именно после массовых мероприятий, а ведь вирус всё еще существует.
Благодаря профилактике мы работаем с рисками, сохраняем жизни и экономику. Вы же знаете поговорку, что каждый доллар, вложенный в профилактику, экономит 35 долларов прибыли государству. Россия вместе с другими странами участвует в пересмотре международных медико-санитарных правил, обсуждает процессы совместной работы и координации между странами.
— По данным Роспотребнадзора, ущерб от коронавируса в России составил не менее 1,6 трлн рублей. Есть ли у ВОЗ аналогичные расчеты для Европы или даже для всего мира? Какой экономический ущерб нанесла пандемия?
— Рассчитать экономический ущерб очень сложно. ВОЗ в этом случае опирается на данные МВФ, который заявлял о $13,8 трлн ущерба.
По данным ВОЗ, из-за ковида в первый год, с января 2020 по май 2021 года, погибли минимум 11,6 тыс. медработников. Цифра может быть и выше: здесь мы опираемся на статистику стран, которые передавали ВОЗ отчеты. Для нас это самые большие потери, годы преждевременной смертности. Добавьте к этому инвалидность и потери из-за продолжительности коронавируса. Чтобы точно рассчитать экономический ущерб, нам потребуется помощь других международных агентств.
Но самое главное — не экономические потери, а шаг назад, который мы сделали в достижении 17 целей устойчивого развития ООН (ЦУР). Прогресс, которого мы достигли в 2019 году, сегодня потерян, и сейчас самое главное — наверстать этот пробел. Самое главное — постараться к 2030 году все-таки достичь этих целей. Россия также внесла корректировки в свой план развития до 2030 года.
— Если отмена статуса пандемии не означает, что коронавирус исчез, стоит ли ожидать появления новых штаммов и насколько это может быть опасно?
— Вирус никуда не ушел, он продолжает циркулировать вокруг и мутировать. Важно не терять бдительность. Отмечу, что массовая вакцинация и иммунитет переболевших привнесли свой положительный эффект. Однако дать 100% гарантии, что нового всплеска не будет, мы не можем. Все 194 страны ведут мониторинг и еженедельно передают ВОЗ статистику о новых заболеваниях и количестве умерших. Например, в мае 2023 года в мире было зарегистрировано 12 тыс. смертей от коронавируса на 20 млн заболевших.
— Нужна ли сегодня ревакцинация, и если да, то как часто? Пока продолжалась пандемия, российский Минздрав рекомендовал каждые полгода обновлять прививку. Есть ли сегодня подобные рекомендации у ВОЗ?
— Вопросами ревакцинации занимается специальная рабочая группа. Сегодня группам риска рекомендуют раз в полгода обновлять прививку, поскольку именно они оказались наиболее уязвимы в пандемию. Речь идет о пожилых и людях с низким иммунитетом и хроническими болезнями. Но решение о прививке должно приниматься на основе врачебного осмотра и анализов.
— В ходе ежегодной ассамблеи ВОЗ глава организации призвал мир готовиться к смертельной пандемии, которая будет страшнее, чем коронавирус. Известно ли сегодня, что это может быть за патоген, есть ли случаи заражения?
— Нет. Задачей доктора Тедроса Адханома Гебрейесуса было предупредить, призвать мир быть готовым к любой инфекционной угрозе и быстро на нее среагировать, чтобы она не распространилась так же массово, как коронавирус. О каком-то конкретном вирусе или бактерии речи не идет.
— Что ж, будем надеяться, что ничего более опасного ждать не стоит. Еврокомиссия и ВОЗ намерены на весь мир распространить опыт ковид-сертификатов. О чем идет речь?
— Речь идет о цифровизации прививочных сертификатов, чтобы каждый человек мог посмотреть, какие прививки ему в жизни делали. Идеи использовать ковид-сертификат как паспорт нет, а сам вопрос еще в стадии обсуждения.
— Теперь о другой проблеме. ВОЗ планировала представить так называемый индекс одиночества и заняться укреплением психического здоровья в ЕС. Насколько остро эта проблема стоит перед миром сегодня?
— Психическое (ментальное) здоровье снова в центре внимания. Ограничения в годы пандемии наглядно показали, как разрушительно действует одиночество. По статистике некоторых стран, одиноким себя чувствует каждый третий пожилой гражданин. При этом четких параметров, чтобы оценить ущерб (как мы можем рассчитать это с корью или полиомиелитом), для одиночества пока нет. Нам необходим инструмент, который покажет, как одиночество влияет на людей, что одиноких в мире становится больше. Тогда можно будет организовать медицинскую и социальную поддержку таким людям, направить на это средства — этот подход должен стать приоритетом для государственных систем здравоохранения.
В европейском регионе ВОЗ учредила коалицию по психическому здоровью, там обсуждают, как подключить к решению проблемы актеров, медиков, правительство и бизнес.
Например, в России реализуется совместная пилотная инициатива по созданию системы мониторинга суицидальных попыток и самоповреждений. Проект ведут российские эксперты на базе данных в трех российских регионах. Он позволит заблаговременно выявлять наиболее уязвимых молодых людей и работать с ними, оказывать им поддержку. По нашим данным, своевременная поддержка помогла снизить число попыток суицида. Надеемся обсудить этот вопрос на конгрессе психиатров в Екатеринбурге, а в дальнейшем поделиться опытом российских экспертов со странами СНГ, Центральной Азии и далее.
— Каковы перспективы ВОЗ в нынешней мировой политической и экономической ситуации? Сохранится ли финансирование организации в прежних объемах? Останется ли прежним ее состав и ждут ли, возможно, Всемирную организацию здравоохранения какие-то реформы?
— В 2023 году исполняется 75 лет с момента, когда вступил в силу устав ВОЗ. Мы очень благодарны государствам-членам, которые подтвердили в ходе ассамблеи ВОЗ в мае, что финансирование организации возрастет, то есть возрастут отчисления стран-участниц. Структура ВОЗ описана в уставе организации, и изменений там не планируется. У нас по-прежнему 194 страны-участницы, представители которых голосуют и принимают решения. У нас 150 представительств во всем мире, планируется открыть офис на Кипре.
Растет обмен опытом, в том числе им делится Россия, за что я хотела бы поблагодарить и Минздрав, и Роспотребнадзор, и все институты, с которыми мы сотрудничаем. Россия может делиться своим опытом на всех площадках: и глобальных, и региональных.
— Однако московский офис ВОЗ недавно был закрыт. С чем это связано?
— Сразу отмечу, что представительство ВОЗ в России было открыто в 1998 году, и оно работает как и прежде. Закрыт был офис по неинфекционным заболеваниям. Я как представитель ВОЗ не могу обсуждать решения государств-членов, это решение было принято на спецсессии.
— Назовите, пожалуйста, самые серьезные заболевания, которые сегодня угрожают европейскому региону и особенно россиянам?
— Прежде всего речь идет о неинфекционных заболеваниях. Например, если у вас постоянно болит плечо, а вы настолько привыкли, что даже забываете об этом. Инфаркты, инсульты и диабеты стали нормой, а так быть не должно. Что касается инфекционных заболеваний, то коронавирус по-прежнему с нами, и за мутациями вируса следят. Также остается грипп, корь, полиомиелит. За всеми этими вирусами постоянно следят, и я надеюсь, что они не станут причиной для новой чрезвычайной ситуации.