В Латвии очень сочувствуют украинским беженцам, а потому готовы поделиться самым сокровенным — латышским языком. Правительство запускает обучающую программу для взрослых, на организацию курсов потратят €4 млн. Детей перевели из русских школ в латышские. «Известия» разбирались в том, как переселенцы приспосабливаются к прибалтийским реалиям.
Как беженцы живут в Латвии
В Латвию за время СВО через внешнюю границу ЕС въехало более 220 тыс. украинских беженцев. Большинство проследовало транзитом в более благополучные европейские страны. Обосновались в прибалтийской республике — получили временный вид на жительство с правом на трудоустройство — 40 тыс. человек. Половина из прибывших — женщины, четверть — мужчины, оставшиеся — несовершеннолетние.
На границе при этом возникают периодические скандалы. По свидетельствам правозащитников, пограничники задерживают и помещают в закрытые центры тех, кто кажется им подозрительным. Самые крупные такие центры находятся в поселке Муцениеки под Ригой и в Даугавпилсе. Телефоны переселенцам якобы выдают всего на пару часов в день. Если человек хочет подать жалобу на нарушение его прав, то сразу же возникают проблемы со связью, подчеркивает правозащитница Нина Беляева.
Большинство, впрочем, въезжает в страну. Правительство Латвии приняло ряд мер, чтобы облегчить прибывшим жизнь. Так, украинцы могут бесплатно пользоваться общественным транспортом. Кроме того, правительство Латвии выделяет субсидии на съем беженцами жилья. Хозяева квартир, которые приютили украинцев, на протяжении трех месяцев получают от государства до €300.
Проблемы, однако, всё равно возникают. Арендодатели неохотно контактируют с украинцами. Главное опасение — беженцев в Риге ничего не держит, они в любой момент могут уехать. К тому же сами украинцы довольно сильно подмочили свою репутацию. «К сожалению, многие соотечественники ведут себя отвратительно. Знаю несколько случаев, когда наши обещали владельцам квартир жить долго, а потом без предупреждения срывались с места. Арендодатели оставались с разорванным контрактом и долгами по коммуналке», — говорит «Известиям» беженка из города Днепр Кристина.
При трудоустройстве украинцам в Латвии дополнительно платят €500. И тут еще один парадокс. Единовременную помощь получили 10 тыс. человек, а постоянно трудоустроено 7,3 тыс. человек. Остальные, получается, просто взяли €500, а работать не стали.
При этом в Латвии действуют строгие языковые ограничения — без знания латышского на работу не берут. Для украинцев сделали небольшую поблажку — они могут работать там, где нет контакта с клиентами. По данным Государственного агентства занятости Латвии, самые популярные профессии среди беженцев — подсобные и дорожные рабочие, уборщики, повара и работники кухни. Латышские фермеры прошлым летом рассчитывали на помощь переселенцев при сборе урожая, но те в поля не спешили. По словам председателя правления Латвийской ассоциации садоводов Мары Рудзате, украинцы объясняли, что до сельской местности долго ехать.
В правительстве и парламенте Латвии при этом думают, как решить языковой вопрос. В сейме пытались принять закон, обязывающий беженцев посещать курсы латышского, но депутаты не поддержали инициативу. В апреле правительство страны решило дополнительно профинансировать курсы по обучению языку, на программу выделят €4 млн. «Знание латышского языка необходимо для обеспечения больших возможностей трудоустройства и облегчения социально-экономической интеграции в латвийское общество», — отмечается в пояснении министерства культуры. Сами беженцы говорят, что вместо мовы теперь приходится учить валодю (valoda — язык, речь на латышском языке).
Как учатся дети беженцев
Вместе со взрослыми в Латвию приехало более 4 тыс. детей. Весной прошлого года они чаще всего поступали в школы нацменьшинств — «русские школы». На самом деле и там доминирует латышский язык, в старших классах дети учатся исключительно на госязыке. Но власти страны быстро отметили опасные тенденции: русские и украинские дети между собой хорошо общаются, украинцы легко переходят на русский язык, в результате растет русскоязычная община страны.
Летом 2022 года сейм запретил принимать детей беженцев в русские школы. В результате теперь у них три варианта обучения. Один из них — поступить в школу, где преподают только на латышском. Понятно, что польза от таких уроков близка к нулю, дети не понимают ни слова. «Я объясняю им проценты, но ученики безучастно разглядывают голубя за окном. Мне их жаль, но в кабинете сидит проверяющий, чтобы никаких отступлений на русский язык», — описывает школьные реалии учитель математики одной из рижских школ.
Чтобы хоть как-то смягчить ситуацию, школы привлекают украинских учителей из числа беженцев. После основных уроков дети занимаются с ними индивидуально. Если в каком-то классе несколько учеников с Украины, то учитель может собрать группу. Кроме того, школы организуют для украинцев дополнительные занятия латышским языком, потому что обязательных уроков не хватает.
Второй вариант — пойти в школу нацменьшинства, но не русскую, а украинскую. Проблема в том, что в Латвии такая только одна — Рижская украинская школа. Отдельные классы есть также в школах Вентспилса и Юрмалы, все они переполнены. Третий вариант — удаленное обучение в украинских школах. Примерно половина всех прибывших детей выбрали этот вариант. Проблемы этого способа — периодические перебои со связью, слабый контроль за детьми, трудности социализации.
Что говорят эксперты
Президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич отмечает, что украинцы вряд ли рассчитывают обосноваться в Латвии.
— Кто-то хочет переждать горячую фазу конфликта. Другие используют прибалтийскую республику в качестве перевалочного пункта, чтобы потом переехать в более благополучные страны, например в Германию. Только небольшая часть переселенцев рассматривает республику как конечную точку своего маршрута. Поэтому и учить латышский язык беженцы не собираются, он им просто не нужен, — подчеркивает собеседник.
Старший научный сотрудник Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Владимир Оленченко подтверждает, что в Латвии установлены строгие правила трудоустройства.
— Надо знать латышский язык, а его сможет выучить меньшинство переселенцев. Кто-то из них возьмется за учебник, но тут же бросит. Другие не будут и пытаться — латышский в современном мире, по сути, ни для чего не нужен. В итоге люди просто уедут. Латвия могла бы попытаться решить за счет переселенцев свои демографические проблемы, но политики, видимо, этого не хотят, — считает он.