В 4 из 5 замещающих семей есть проблемы с обучением ребенка, взятого из детдома, — ребятам из детских учреждений и пережившим травматический опыт потери близких существенно тяжелее учиться, чем тем, у кого в семье всё в порядке. При этом, как отмечают эксперты, в школах редко относятся с пониманием к приемным детям — да и вообще к детям с теми или иными особенностями, а проблемы с обучением могут стать причиной разочарования в приемном ребенке. Как должны школы помогать детям из замещающих семей и может ли стать спасением специальная программа дополнительного образования — в материале «Известий».
Школьная проблема приемных семей
Благотворительный фонд «Катрен» и онлайн-школа для детей и подростков Skysmart рассказали о проекте по адаптации детей из детдомов в приемных семьях «Школа перемен». Этот проект — образовательный, но проблему решает совсем другую: профилактика проблемы возврата детей в детдома из замещающих семей.
Для этого проекта фонд и школа вместе с исследовательской компанией Tiburon Research провели исследование (имеется в распоряжении «Известий»), в котором опросили 400 приемных семей.
В предисловии к исследованию говорится, что ежегодно в детдома возвращают около 5 тыс. детей, причем за последние пять лет процент возвратов вырос почти в два раза. Исследование показывает, что пять основных причин — состояние здоровья ребенка, особенности его поведения, трудности с учебой, отношения внутри семьи и тревога и напряжение, связанные с отношением к семье окружающих и психологическим состоянием самих приемных родителей.
О проблемах с обучением заявили в 81% опрошенных семей. Указывается, что у детей из замещающих семей часто не хватает школьных и общих знаний, которыми обладают их сверстники, базовых представлений о мире, в целом страдает мотивация, есть проблемы с самоконтролем.
Почти треть респондентов жалуется на ссоры из-за учебы, а каждая пятая семья сталкивалась с тем, что учитель не хочет или не может учитывать особенности приемного ребенка в процессе обучения.
Более половины семей говорят, что ребенка нужно постоянно контролировать и заставлять учиться, а 42% опрошенных пожаловались, что ребенок не может сосредоточиться на задании. В 33% семей ребенок заявляет, что не хочет учиться, в 5% вовсе прогуливает школу. 10% учителей также признаются, что не хотят учить ребенка из приемной семьи.
Еще одна проблема, на которую указал 31% семей, — нехватка или недостоверность информации о прошлом ребенка. Чем выше уровень проблем, с которыми сталкивается семья, тем чаще они указывают на эту проблему. В контексте образования это тоже оказывается важной проблемой, замечают эксперты.
— Дети с опытом сиротства, как правило, серьезно отстают в школе, а это приводит к регулярным конфликтам в семье, — сказала руководитель благотворительного фонда «Катрен» Ива Аврорина. — И дело тут не в том, что ребенку не хватает знаний — у него отсутствует мотивация к учебе. И это совершенно понятно: в то время как его сверстники из кровных семей познавали мир, у нашего подопечного главной задачей было выжить.
Как из-за школы возвращаются в детдом
Психолог АНО «Родительский центр «Подсолнух» Елена Дума (Петрусенко) замечает, что неудачный школьный опыт часто пагубно сказывается на отношениях внутри замещающей семьи.
— Бывает, что происходит если не разрушение семьи и возврат, то как минимум разочарование приемных родителей в ребенке, как будто бы учебная мотивация — это мотивация к жизни вообще, — сказала она «Известиям». — Мотивацию к учебе рассматривают как всеобъемлющую историю: если ребенок не учится, у него нет интереса к учебе, в семьях иногда возникает ощущение, что ему «вообще ничего не интересно, ничего не нужно». Но это вовсе не так.
Президент благотворительного фонда «Найди семью» Елена Цеплик также отмечает, что неудачный школьный опыт — довольно частая причина разрыва ребенка с семьей. Ссылаясь на внутреннюю статистику фонда, она указывает, что среди проблем, с которыми приемные родители школьников обращаются за помощью, сложности со школой занимают около 50%. Это не только проблемы с успеваемостью, но и конфликты с учителями, проблемы с поведением и буллингом.
Программный директор фонда «Дети наши» Светлана Строганова говорит, что плохая учеба — одна из главных причин отказов приемных родителей от детей наряду с плохим поведением. Она отмечает, что плохая учеба — это следствие того, что ребенку плохо, трудно: возможно, его травят, может быть, учителя требуют от него знаний, а он не готов. В итоге учителя жалуются родителям, те начинают давить на ребенка, а он начинает протестовать — и отношения портятся.
— Моя старшая приемная дочь Полина (я забрала ее в 14 лет) первый год не могла нормально учиться, но я в школе сразу сказала: «Хотите ставить двойки — ставьте, но ее не ругайте. Можете натянуть тройку — отлично», — рассказала она. — Я хотела, чтобы ей было спокойно и комфортно. Да, она осталась на второй год в девятом классе, ну и что? Зато сейчас учится в колледже на третьем курсе на 4–5, староста группы, и ей очень всё нравится.
Как помогает дополнительное образование
Ива Аврорина отмечает: для бесплатного проекта «Школа перемен» решили найти программу онлайн-обучения, в которой педагогов готовы дополнительно подготовить. Работать стали со Skysmart.
В программе с каждым ребенком из замещающей семьи индивидуально занимается преподаватель онлайн-школы по английскому языку и математике. В 2021 учебном году начали заниматься 70 школьников из Казани, Орла, Новосибирска и области, Краснодарского края. Сейчас учеников уже 178. «Катрен» занимается психологической поддержкой учеников и их приемных родителей, обучением преподавателей, ведет работу в чате проекта, а команда Skysmart отвечает за образовательную экосистему проекта и уроки, готовит преподавателей с учетом особенностей работы с детьми из детдомов.
— Обучение — это часть социализации, мы учимся находить больше контактов, развиваться, искать информацию, спрашивать у других, что и означает социализироваться, — сказал психолог проекта «Школа перемен» Александр Данильсон. — То, с чем мы работаем, — это мотивация. Важность в том, что мы работаем со всей семьей, помогая разобраться ребенку, чего хочет именно он, чтобы мотивацию найти. Например, желание заниматься английским языком или математикой — это амбиции приемных родителей или желание самого ребенка?
Он замечает, что в детдомах дети не привыкли самостоятельно делать выбор — за них это постоянно делают другие. Бытовой уровень социализации — куда пойти, с кем пообщаться, чего хочу я, а не родители и воспитатели — не вырабатывается.
Ива Аврорина говорит, что отсутствие мотивации — это не признак лени. Просто эти ребята не видят связь между хорошей учебой и успешным будущим. И прежде чем начать работать над оценками, им эту связь надо показать, говорит она.
— В нашем случае вместе с сильными педагогами и психологами это сделать удается: даже на самом первом этапе мы достигли хороших показателей — на 70% улучшилась успеваемость, и 94% ребят стали регулярно выполнять домашние задания, — сказала она. — Уже есть случаи, когда возврат ребенка в детдом удалось предотвратить.
Куратор проекта «Школа перемен» со стороны Skysmart, академический директор онлайн-школы Анастасия Екушевская объясняет, что в их программе детям комфортно по двум основным причинам. Во-первых, с ними работают специально подготовленные педагоги.
— Мы обучаем их методикам преподавания различных предметов, возрастной психологии, тому, как работать с детьми с опытом депривации, с различными эмоциональными травмами и эмоциональными состояниями, — сказала она. — Преподаватели понимают и свой предмет, и субъект обучения. Многие из наших преподавателей и учеников находятся в чисто по-человечески очень хороших отношениях, что становится дополнительной мотивацией для прогресса воспитанников школы.
Во-вторых, важна интересная платформа — с актуальным контентом, позволяющим говорить с ребенком на одном языке.
— Важна и адаптация к персональным потребностям ученика, — продолжает Екушевская. — Например, дети с особыми образовательными потребностями нуждаются в определенной скорости освоения материала. Ученика не торопят, ему дают возможность усвоить материал и материал подбирают такой, который ему максимально актуален в данный момент.
В таких занятиях, говорит она, спокойно можно вернуться к той точке, где начались пробелы — и они не превращаются в снежный ком. В школе, где так много учеников в классе, учитель не может уделить время каждому в отдельности.
— Социализации очень помогают и наши лабораторные занятия по математике, — говорит Екушевская. — Это что-то вроде экспериментальной лаборатории, где дети встречаются, проводят различные опыты либо какие-то кейсы разбирают. То есть это целое комьюнити, в котором ученик может участвовать вне зависимости от своего класса и возраста.
Всегда ли нужно допобразование
— Дополнительное образование для таких детей иногда просто спасение, — сказала «Известиям» коррекционный педагог, клинический психолог проекта «Близкие люди» фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Екатерина Аруцева.
Она замечает, что в дополнительном образовании нет обязательных оценок, поэтому там может проще пройти адаптация. Дополнительное образование, говорит она, может стать для ребенка из замещающей семьи чем-то более важным, чем школьное.
Елена Цеплик считает, что если у ребенка есть способности, то дополнительное образование «очень даже показано».
— Дело в том, что часто из-за неблагополучного жизненного старта у приемных детей пониженная самооценка, которая может подкрепляться неудачами в школе, — сказала она. — И успех, например, в музыке, рисовании или спорте будет поддерживать эту самооценку на более высоком уровне.
Елена Дума полагает, что в каждом случае нужно относиться к ребенку индивидуально — если у него есть ресурс на творческие или спортивные занятия, то они будут полезны, если же ребенок перегружается школой и у него там большие проблемы, то дополнительным занятием скорее станет работа с психологом.
— Какому-то ребенку допобразование даст больше в его будущей социализации, чем школьное обучение, — сказала Дума. — Потому что там, где он расслабляется, где его принимают таким, какой он есть, он может получить больше, чем от школы.
Программный директор фонда «Дети наши» Светлана Строганова считает, что все дополнительные образовательные проекты лучше всего внедрять, когда ребенок уже ощущает, что рядом есть взрослые, которые его любят, заботятся и точно не пытаются решить свои проблемы за счет ребенка. Она подчеркивает, что мотивация бывает только внутренняя, извне можно лишь создать условия для того, чтобы появилось желание что-то изучать. А это возможно при условии ощущения себя в безопасности, поэтому важно сконцентироваться не на том, как заставить ребенка учиться, а на том, как сделать для него среду его обитания безопасной.
Как в школах могут помочь приемным
Однако, говорит Аруцева, ситуация в обычной школе не всегда может улучшиться благодаря успехам в дополнительном образовании. Ребенок может заявить: «Я буду ходить на спорт, на рисование, а в школу не пойду». И тогда решать «школьную проблему» приходится иными способами. Пока же Аруцева получает очень много обращений от опекунов, которые сталкиваются с тем, что система образования категорически не хочет иметь дело с детьми из замещающих семей.
— Ребенок — особенно в начальной школе — учится «для мамы», а если мамы нет — откуда взяться мотивации? — говорит она. — В школе же рассуждают так: исполнилось семь лет — значит, готов сидеть, слушать, внимать и писать красивым почерком.
Аруцева считает, что таким детям нужен индивидуальный подход, кроме того, очень важно, чтобы в школе у ребенка появился свой значимый взрослый.
— Один из моих приемных детей захотел перейти из одного класса в другой. Школа устраивает, а классный руководитель — нет, — рассказывает Аруцева. — Дело в том, что ее никогда нет рядом, не удается решить какие-то вопросы. Ребенок переходит в другой класс, а там очень агрессивная среда, мальчики дерутся и т.д. Я предложила уйти и оттуда, но ребенок отказался: «Там такой хороший классный руководитель, я чувствую себя с ней защищенным, я могу к ней обратиться, и она может мне помочь».
Светлана Строганова замечает, что беда взрослых — и родителей, и учителей, и сотрудников опеки — в том, что они зациклены на оценках, а отношения становятся не важны.
— В Гарварде делали исследование на протяжении 70 лет — три поколения исследователей задавали одному выпуску вопросы каждый год. И выяснили, что ключевой фактор успеха — наличие заинтересованного близкого человека, а не стартовые условия типа денег, положения, здоровья, уровня образования и т.д., — говорит Строганова.
Елена Цеплик полагает, что важен особый подход к обучению и здесь может помочь учитель, учитывающий состояние ребенка.
— Он может убрать излишнюю требовательность и позволить учиться в щадящем режиме, — говорит она. — Может делать для ученика маленькие паузы в течение урока, если видит, что напряжение растет и тот не в состоянии уже сидеть на месте. Может обращать особое внимание на отношения внутри класса.
Светлана Строганова считает, что первый год вообще нужно давать ребенку на адаптацию, не заставляя его учиться, а направляя все усилия на адаптацию ребенка, на создание привязанности. Учеба подтянется, когда детско-родительские отношения станут хорошими, считает она.
Чему обучать школьных учителей
Екатерина Аруцева говорит, что учителей обязательно надо готовить к встрече с самыми разными учениками.
— Пока каждый выживает как может, потому что их не научили, — говорит Аруцева. — Курсы повышения квалификации очень формальны, чтобы понять природу того или иного нарушения, как с ним работать, нужны очень серьезные обучающие программы, в два месяца не уложишься.
Елена Цеплик также подчеркивает, что необходима специфическая подготовка педагогов в школах. С 2012 года, говорит она, все желающие принять ребенка в семью должны пройти подготовку в школе для приемных родителей — и это правильно, так как важно иметь понимание того, что происходит с его психикой, научиться видеть связь между поведением ребенка сейчас и событиями его жизни некоторое время назад.
— То же самое относится и к педагогам. К сожалению, учителя часто не видят этой связи, и особенности ребенка воспринимаются как лень, блажь, некая отсталость или просто плохое воспитание, — говорит она.
Светлана Строганова рекомендует учителям как минимум прочитать книгу Людмилы Петрановской «В класс пришел приемный ребенок», где хорошо объясняется, что делать в такой ситуации. Самое простое правило — нельзя публично указывать на статус ребенка, потому что это может стать предметом травли со стороны других детей.
Елена Дума считает, что педагоги, в принципе, должны знать, какие типы учеников у них могут учиться. Не только приемные, но и дети, например, с сахарным диабетом, с ВИЧ-инфекцией тоже требуют особого подхода и внимания.
— Важно, чтобы у учителя была информация о том, какие дети бывают, почему они такие бывают, с какими трудностями они сталкиваются в процессе обучения, чтобы учитель смог идентифицировать проблему по критериям, — сказала она. — Нужно, чтобы учитель понял, в чем проблема, смог поговорить с родителями и уделить внимание, которое нужно именно этому ребенку.