Важнейшее для всей Европы партнерство Германии и Франции переживает сложные времена. И как показала встреча в Елисейском дворце лидеров двух стран Олафа Шольца и Эммануэля Макрона 26 октября, преодолеть многочисленные противоречия, копившиеся в отношениях Берлина и Парижа все последние месяцы, будет не так-то просто. «Известия» присмотрелись к тому, в каких темах и вопросах разошлись два главных локомотива Евросоюза.
Трещина в оси
Долгие десятилетия ось Берлин–Париж служила без преувеличения основой для компромиссов внутри всего Евросоюза, а с выходом из ЕС Великобритании значимость партнерства двух крупнейших экономик блока еще больше возросла. Но последние месяцы довольно красноречиво показали, что согласья в товарищах больше нет.
Это продемонстрировала даже подготовка к встрече лидеров двух стран, которая прошла 26 октября в Париже. Как загодя анонсировали в Германии, после рабочего ланча Олаф Шольц и Эммануэль Макрон обязательно дадут совместную пресс-конференцию. Однако вечером накануне встречи Елисейский дворец заявил, что никакой пресс-конференции вообще-то не планировалось. Это стало своеобразной пощечиной немецкой стороне: канцлер, собирающийся после Парижа с госвизитом в Грецию, уже набрал с собой целый пул журналистов. Но главное — в неофициальной европейской дипломатической практике отказ в проведении пресс-конференции гостю всегда недвусмысленно означал стремление принимающей стороны показать ему свое фи. Так, например, сам Олаф Шольц поступил в случае с приезжавшим недавно в Берлин венгерским коллегой Виктором Орбаном.
При этом нынешний саммит лидеров двух стран, призванный, но не сумевший, сгладить противоречия Парижа и Берлина, был спешно организован, чтобы стороны смогли не лично продемонстрировать друг другу свое неудовольствие, а дабы перекрыть неприятный осадок, оставшийся после переноса ежегодной двусторонней встречи правительств двух стран. Ее планировали провести как раз 26 октября во французском южном городе Фонтенбло, но из-за споров вокруг текста итогового совместного заявления перенесли на январь.
При этом в Берлине сделали хорошую мину при плохой игре и официально пояснили перенос встречи «трудностями в повестке дня некоторых министров». Якобы сразу пять членов немецкого правительства, включая главу МИД Анналену Бербок, попросили отложить ежегодное рандеву с французскими коллегами из-за школьных каникул в Германии, которые они захотели провести вместе со своими детьми.
На этот раз после переговоров, начинавшихся с рукопожатий и улыбок на камеры, господин Шольц разве что отметил, что лидеры провели «очень хорошую и важную беседу» относительно поставок энергоресурсов в Европу, роста цен и совместных оборонных проектов. Но, судя по отсутствию подробностей о конкретных итогах встречи, последних, очевидно, не оказалось.
В свою очередь, в Елисейском дворце встречу, длившуюся три часа, назвали конструктивной и сообщили, что она привела к созданию рабочих групп по энергетике, обороне и инновациям.
Но пресс-конференция лидеров после встречи все-таки не состоялась. Правда, в Париже дали понять, что это произошло вовсе не по злому умыслу, а по причине нехватки времени у канцлера Шольца, спешившего в Афины.
Энергетический диссонанс
Одним из поводов к недовольству Парижа и Берлина друг другом стала важнейшая на нынешнем этапе для всего мира вещь — энергетика. Французов, да и не только их, весьма разозлили планы Олафа Шольца по выделению немецким компаниям и домохозяйствам государственной энергетической субсидии в размере €200 млрд вместо того, чтобы всей Европой согласовать ограничение цен на газ, за что ратовали во Франции.
Мало того что Берлин не поставил Париж в известность об этой инициативе заранее, так еще и обнародовал ее в тот же день, когда премьер-министр Франции Элизабет Борн намеревалась лично встретиться с канцлером Шольцем в Берлине. Как сообщили французские источники изданию Politico, немцы отменили ту встречу из-за положительного теста канцлера на коронавирус, отказавшись затем и от видеоконференции ввиду плохого самочувствия главы немецкого правительства. А уже вечером немецкий лидер появился на другой видео-пресс-конференции, чтобы объявить о пакете энергопомощи.
Повод точить зуб на коллег по ЕС нашелся и у немцев. Одним из камней преткновения стала идея вернуться к проекту строительства трубопровода MidCat, идущего от Пиренейского полуострова до Северной Европы. И если Германия, стремящаяся минимизировать свою зависимость от российского газа, сочла это жизненно важным альтернативным маршрутом доставки североафриканского газа в Европу, во Франции решили, что проект финансово нерентабелен, и выступили против. Зато на прошлой неделе Эммануэль Макрон предложил идею строительства подводного трубопровода из испанской Барселоны до французского Марселя, не удосужившись обозначить данные ни о его финансировании, ни о сроках завершения.
— Франко-немецкая семья разводится, хотя именно сейчас мы особенно не можем себе этого позволить. Всё европейское единство зиждется в первую очередь на плодотворном диалоге именно наших стран, и когда Париж и Берлин отказываются от него, изолируются друг от друга, это ведет нас прямо к кризису, как минимум финансовому, — посетовал «Известиям» экс-премьер Франции Доминик де Вильпен. — Единство позволяет нам быть независимыми, по одиночке все мы падем жертвами американской экономики и американской системы безопасности.
Смертельный удар
Упоминание США французским политиком косвенно затронуло и еще одну сферу, где Парижу и Берлину оказалось что делить. А точнее — не поделить. Недавно Германия предложила план создания противоракетного щита, охватывающего большую часть Европы. Он предполагает совместные закупки средств противовоздушной обороны. В настоящий момент на это подписались уже 13 стран ЕС.
Франция, однако, осталась крайне недовольна, если не сказать раздражена этим планом. Как пояснил один из советников Макрона, Париж опасается «возобновления гонки вооружений в Европе» и будет придерживаться своих собственных систем ПВО. Хотя, как сочли за пределами Франции, на самом деле Париж остался недоволен тем, что немцы предпочли использовать в общем щите оборудование американского и израильского производства, а не франко-итальянские аналоги.
За последние пару месяцев ФРГ успела прекратить работы над франко-германским вертолетом «Тигр» и совместное патрулирование военно-морского флота, а ее сделка с другими странами в сфере ПРО нанесла отношениям Парижа и Берлина в области обороны «смертельный удар», пожаловался на днях зампредседателя комитета по обороне Национального собрания Франции Жан-Луи Тьерио.
Впрочем, и у немецкой стороны нашлось на что попенять партнерам.
— Франция обвиняет Германию в закупке вооружений у США. Но, с другой стороны, сама Франция усложняет европейские проекты вооружений, представляя договоры, которые благоприятствуют Парижу в одностороннем порядке. Здесь мы имеем дело со многими разными проблемами, и за этими переговорами [между лидерами] точно не будет реального решения, — заметил в беседе с «Известиями» депутат комитета по обороне бундестага от партии «Альтернатива для Германии» Ян Нольте.
Наконец, помимо вопросов обороны и энергетики, стороны умудрились разойтись и по важной внешнеполитической теме — поездке Олафа Шольца в Китай на следующей неделе. Немецкий канцлер станет первым европейским политиком, который побывает с визитом в Китае после триумфального переизбрания Си Цзиньпина на третий срок генсеком Компартии (что на Западе в целом восприняли достаточно критично).
Когда китайский председатель Си был последний раз в Европе, принимавший его Эммануэль Макрон позвал в Елисейский дворец тогдашних канцлера Германии Ангелу Меркель и президента Европейской комиссии Жан-Клода Юнкера — дабы воочию явить гостю европейское единство. И сейчас, по мысли Парижа, было бы лучше, если Макрон и Шольц посетили бы Китай вместе, причем желательно не сразу после съезда КПК, а намного позже, чтобы визит не стал «слишком затратным с политической точки зрения».
Но в Берлине сочли по-иному. И не только отправили своего лидера в «одиночное плавание» в Пекин, но и загодя подсластили его поездку: пока Макрон и Шольц встречались в Елисейском дворце, немецкий кабинет министров одобрил противоречивую сделку по приобретению 24,9% акций одного из трех терминалов в крупнейшем порту Германии — Гамбурге — китайской компанией Cosco.