За последние 20 лет в России выросло поколение потребления, считает Андрей Соколов. Ведущий актер театра «Ленком» не хочет выносить сор из избы, посмеивается над непрофессиональными рецензиями и называет катастрофой впитывание детьми чужой культуры. Об этом, а также о преемственности фестиваля «Алые паруса», масштабе личности Василия Ланового, образах Моргенштерна и Милохина народный артист России рассказал «Известиям» накануне выхода в онлайн-кинотеатрах исторической драмы «Аманат» Антона Сиверса и Рауфа Кубаева, где сыграл роль императора Николая I.
«Панибратства Лановой терпеть не мог»
— Чем вас заинтересовала эта роль?
— Роль Николая I — не главная, второго плана. Но сыграть ее было интересно и важно. В сценарии есть подлинная речь царя. Это не просто слова, это позиция правителя большой державы. Включить ее в картину была идея режиссера Антона Сиверса. Николай I произнес ее перед вчерашними юнкерами, молодыми офицерами. Он говорил им, что жизнь их принадлежит стране — офицер служит России, любит Россию и гордится тем, что русским называться смеет.
— Какие актуальные слова.
— Конечно, слова вне времени. Они очень важны и нужны всем нам сегодня. А в целом это история о любви, верности, дружбе и чести. Сын имама Шамиля Джамалутдина и русская девушка Лиза Оленина влюбляются друг в друга. Но многие обстоятельства складываются против них самих. Фильм получился мощный и очень красивый, с фантастическими природными пейзажами.
— Вы недавно вернулись из Артека, сменив Василия Семеновича Ланового на посту президента Международного детского кинофестиваля «Алые паруса». Каково занимать эту почетную должность после народного артиста СССР?
— Я же все эти годы был вице-президентом. Работа мне хорошо знакома. Другое дело, что при Василии Лановом было проще. А сейчас ответственность — не посрамить имя, продолжать на должном уровне и с честью соблюдать все традиции, которые сложились за 30 лет.
— А сколько лет вы с фестивалем?
— 25 лет. Были периоды, когда фестиваль выходил за пределы «Артека». Непростые ситуации с Украиной, два года пандемии. Мы не могли заходить на территорию лагеря. Но всё равно фестиваль проводился. И это еще раз доказывает, насколько он популярен, любим очень многими. За 30 лет выросло поколение. В нашей команде есть ребята, которые здесь познакомились и поженились, родили детей и привозят их сейчас в «Артек». Самый старый детский фестиваль по срокам и самый молодой — по душе.
— Артисты вспоминают, что без баек Ланового не обходились ни одни посиделки. А каким его вспоминаете вы?
— Он был моим педагогом по сценической речи в Щукинском театральном училище. Так что знаю я его много дольше. Каким он был? Ну разве опишешь, разве расскажешь? Чем дальше отходишь, тем больше понимаешь масштаб личности и то, чего мы недобрали от него.
Главная черта Ланового — в душе он оставался абсолютно молодым человеком. Легкий на подъем, азартный. А еще совестливый, сопереживающий. Он многое через себя пропускал. И если чего-то ожидал от людей, то всегда в первую очередь с себя спрашивал то же самое.
— Что бы вы сейчас у него спросили?
— Задушевных бесед с Василием Семеновичем было не так много. Думаешь, что сегодня всё хорошо, посмеялись, поговорили, а вопросы задам завтра. Он же свой человек. В любой час можно подойти. А когда человека не стало, коришь себя: «Что ж ты, дружище, не пользовался моментом?» Обидно.
Честно говоря, надо было иметь право быть на очень короткой дистанции с таким артистом. Как я сейчас понимаю, с его жизненным опытом он достаточно точно сканировал людей. И сделав выводы, держал дистанцию приличную. Подойти, похлопать по плечу народного артиста СССР и сказать: «Василий Семенович, давай мы с тобой…» Этого и быть не могло. Панибратства Лановой терпеть не мог. У меня по отношению к мастеру была всегда дистанция и уважение.
«Утрачена культура просмотра детских фильмов в кинотеатрах»
— Может ли детское кино воспитывать патриотизм? Снимают ли сейчас такие фильмы?
— На сегодняшний день детского кино как такового, на мой взгляд, не существует. Есть скорее семейное. Зачастую детям трудно ориентироваться в потоке кинопродукции. Можно напороться на такое, что окажется опасным. И если не смотреть кино со взрослыми, потом не переубедишь, не объяснишь, что и как. Поэтому, если родителям ребенок не безразличен, надо прежде поинтересоваться, на какую картину собирается он, может быть, стоит идти смотреть вместе. Например, у нас на фестивале есть отборочная комиссия, которая привлекает к оценке фильмов специалистов, вплоть до психологов.
— Они оценивают, не вредно ли кино?
— В первую очередь. Были фильмы, которые получали прокатное удостоверение, а после просмотра волосы дыбом вставали. Детское кино должно быть не только развлекательным, но и просветительским. Проблема ведь еще и в том, что фильмы ребятам негде показывать.
— Как это? Кинотеатры пустые.
— Объясню. Снимается много. Но дело в том, что показывают фильмы в основном на фестивалях. А что потом? Вопрос к прокатчикам. Говорите, что кинотеатры пустые. А вы не задумывались, что у нас утрачена культура просмотра детских фильмов в кинотеатрах? Как раньше было? Мы шли на «утренники» за 10 копеек, и залы были битком. Работала целая программа, к которой нас приучали. А что сейчас? Прекрасным прокатом до недавнего времени могли похвастаться лишь блокбастеры.
Я сопредседатель «Общероссийского народного фронта» Подмосковья. До пандемии мы проводили фестиваль детского кино. Полный зал, школьники от 7 до 15 лет. Спрашиваю: «Ребята, если бы мы сейчас с вами снимали кино, кого бы вы хотели видеть главным героем?» Думал, сейчас будут называть кого-нибудь из наших. Нет. Ни одного русского героя не назвали. Даже про Бабу-ягу не вспомнили. Одни супермены американские и японские. Когда поинтересовался, о ком бы хотели снять мультфильм, — та же история. И это беда. Наши дети с молоком матери впитывают чужих героев, чужую культуру. О чем это говорит? Катастрофа!
— Среди артистов и в шоубизнесе слово «патриот» произносится шепотом. Они стесняются любить родину?
— Ну сами в этом виноваты, уж извините. А чего вы ждали-то? Я в этом абсолютно ничего неожиданного не вижу. Это предсказуемо. Что посеяли, то и пожинаем. Долгие годы это поощрялось. Рано или поздно это должно было сработать. Это та же ситуация, как с кино для наших детей, велась планомерная работа. Мы ж получали конфетки от Соросов в качестве грантов. Бесплатный сыр только в мышеловке. Надо же было думать.
Еще вам пример приведу. Один депутат решил провести День защиты детей. И пригласил ведущих в образах Моргенштерна и Милохина. Ну это как? Человек адекватен? Или это сделано сознательно?
— Видимо, хотел позаигрывать с молодежью.
— Можно снять штаны и пройтись по Красной площади, привлекая внимание. А дальше что? Воспитательный процесс — тяжелый ежедневный труд, на авось здесь надеяться нельзя.
— Андрей Кончаловский рассказывал, что, набирая курс в ГИТИСе, был поражен, что дети не знают, кто такой Тарковский. А ведь они хотят стать режиссерами. Вас не удручает необразованность, отсутствие любопытства у молодежи?
— На вступительном экзамене задал вопрос девушке, мечтающей стать актрисой, кто такой Олег Даль. Она ответила: «Его не читала». — «Ну ладно, хорошо. А Смоктуновский?» — «Ой, тоже не читала». — «А знаете, кто такая Чурикова?» — «Что-то слышала». — «А Катя Гусева?» — «О, да, да! Актриса!» Всё то же самое.
Так сложилось в нашей стране, что за последние лет 20 выросло поколение потребления. Всё просчитывается на пальцах. Это же простая математика. Сегодняшние абитуриенты рождены 40-летними родителями. А что было 40 лет назад? Начиналась перестройка. Становление этих ребят выпало на лихие 1990-е. Тогда нужно было думать о том, как выжить. Поэтому с кого спрашивать, что книг не читают и никого не знают, — с себя.
«Предупредил, что ничего хорошего не ожидает. А в конце стоя аплодировал и рыдал»
— Вы ведущий актер «Ленкома Марка Захарова». Отчего всё чаще театр попадает в скандальную хронику?
— Я считаю, что сор из избы выносить не стоит. Это внутренние дела, и я думаю, что мы с этим разберемся. Достойно и без сторонней помощи. Жаль, что «Ленком» ассоциируется сейчас со скандалами. Ну всякое в жизни бывает. Время пройдет.
Если бы атмосфера периодически не булькала, это был бы идеальный вариант. Должно пройти время формирования. Мы еще не успели отойти от ухода Марка Анатольевича. Нельзя лодку на ходу перегружать. Она может и перевернуться. Надо спокойно принимать решения.
— Недавно вы выпустили спектакль «ЛюБоль». Это ваш режиссерский дебют на сцене. Почему решили сделать это сейчас?
— «ЛюБоль» — давняя история. В свое время я принес эту пьесу Марку Анатольевичу Захарову. Но тогда спектакль не случился. Удалось реализовать задумку только спустя два года, как его не стало. Знаете, сейчас фактически любой человек из труппы может прийти к директору Марку Варшаверу и сделать творческую заявку. В театре достаточно демократичная политика.
Например, Александр Лазарев захотел восстановить «Поминальную молитву». И ему это удалось. Сейчас он взялся за «Бег». Спектакль когда-то шел на сцене Театра Маяковского. Так что всё доступно. Были примеры, когда некоторые коллеги замахивались на постановку «Войны и мира». Но и им никто не отказывал. Пожалуйста, ставь, но сделай творческую заявку.
— Как вы относитесь к критике?
— Когда я читал рецензии о том, что Соколов не режиссер, а Герасимов очень плохо играет, только посмеивался непрофессионализму пишущих. Евгений Герасимов вообще не играет в спектакле. Зато есть Иван Агапов, Светлана Илюхина и Екатерина Гусева. Начитавшись таких статей, в театр пришел мой приятель. Предупредил, что ничего хорошего не ожидает. А в конце стоя аплодировал и рыдал. Вот что дорого. Вот этого хочется.
Я понимаю, что состояние гармонии — оно мимолетное. Это как два шара, один на другой поставили — сколько они простоят? Секунду. Мы же к этому все стремимся. Все хотим быть счастливыми, богатыми и здоровыми. Не всегда это получается, но к этому надо стремиться.
— 13 августа вы отпразднуете свое 60-летие. Вы любите дни рождения?
— Лет 20 назад решил, что отмечаю только «пятилетки». От таких дней рождения уже не отвертишься. Пять лет ничего не делал — всё, готовься. Раз в пять лет собираю людей, которых хочу видеть.
— Что бы вы мечтали получить в подарок?
— Самолет.
— А зачем вам самолет?
— Пусть будет.
— А вы управлять им сможете?
— Ну если не полечу, по крайней мере, буду картошку в нем хранить. Опять же, будет где жить, если что (смеется).