«Скандалы, аморальное поведение, провалы в политике привели к тому, что нынешнее правительство разваливается на глазах», — описал происходящее в Британии лидер лейбористов Кир Стармер. Премьер-министр Борис Джонсон подал в отставку. До этого ему всегда удавалось выходить сухим из воды. Он не вылезал из скандалов, оскорблял коллег и организовывал алковечеринки. О том, чем запомнился один из самых ярких и эксцентричных политиков, — в материале «Известий».
Отвернулись от Бориса
В последнее время правительство Джонсона не вылезало из скандалов: локдаун, обвинения в коррупции и кумовстве, «патигейт». От этого рейтинги премьера и правительства посыпались, на Джонсона ополчились со всех сторон. Как показал опрос Ipsos MORI, больше половины британцев были уверены, что премьер не досидит до конца этого года, при этом четверть опрошенных считали, что «его не сковырнуть».
В итоге тори прокатили на выборах в округе, где они не проигрывали последние 200 лет. Соратники стали отворачиваться и сбегать в отставку. За несколько дней правительство Джонсона покинуло около 50 политиков.
Экономика устремилась в пропасть, цены бьют рекорды, бизнес и потребители подсчитывают убытки от энергетического кризиса.
До этого казалось, что Джонсон непотопляем: он легко уворачивался от обвинений и всегда уходил сухим из воды. Для отставки другого британского политика хватило бы и половины того, что с Борисом произошло за последние месяцы. Но обо всем по порядку.
Аристократ с турецко-российскими корнями
Борис Джонсон происходит из семьи аристократов: его прабабка, фрейлина Мари-Луиза де Пфеффель, была из рода британского короля Георга II. Будущий политик получил престижное образование — вначале окончил Баллиол-колледж Оксфордского университета, потом Итон. Однокурсники прозвали его Йети — прическа Бориса, впоследствии ставшая его визитной карточкой, привлекала внимание уже тогда. Во время учебы Джонсон присоединился к неформальному мужскому клубу, участники которого дебоширили в дорогих ресторанах и вели разгульный образ жизни. Именно тогда он пристрастился к алковечеринкам — любовь к кутежу будет преследовать его всю жизнь.
Вначале Джонсон хотел быть журналистом. Но не заладилось — из газеты The Times его уволили с позором, после того как он приписал одному из героев статьи несуществующие высказывания. Тогда Борис подался в большую политику.
В парламент он избрался в начале нулевых, выиграл выборы мэра в 2008-м, через восемь лет возглавил успешную кампанию за Brexit, еще через три года стал премьером и через полгода помог своей Консервативной партии выиграть парламентские выборы с гигантским отрывом от оппозиции. Борис пришел к власти, обещая успешно провести брексит и повысить уровень жизни в провинции, постепенно подтянув его к столичному. Но вместо этого за время нахождения у власти к политику накопилось много претензий: выход Британии из Евросоюза не принес обещанных плодов, а наоборот — сокращает доходы и торговлю, лишает бизнес сотрудников и клиентов, инфляция и стремительный рост цен на продукты приводят лишь к падению уровня жизни британцев.
Язык — враг
Бывший министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эйро прозвал Джонсона «лжецом, припертым к стенке». Еще до того, как стать главой Форин-офиса и премьер-министром, Борис постоянно сыпал шутками и язвительными замечаниями на грани фола, оскорбляя президентов и премьеров.
Он называл бывшего американского лидера Дональда Трампа «политиком, выжившим из ума» и «потрясающе невежественным типом», экс-госсекретаря США Хиллари Клинтон он считал «крашеной блондинкой со стальным взглядом — как у медсестры-садистки в госпитале для душевнобольных».
В отличие от многих коллег по партии, Борис прослыл человеком, который не собирается «платить и каяться» за колонизацию Африки. «Этот континент — пятно на карте, но не нашей совести. Его проблема не в том, что британцы когда-то там правили, — проблема в том, что мы не правим там сейчас», — заявил как-то он. Еще одно высказывание также наделало немало шума: «Китайская система письма так дьявольски сложна, что для нее даже не могут изобрести подходящую клавиатуру».
А его оскорбительный лимерик про любовь турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана к козе и вовсе чуть не довел до дипломатического скандала. Избежать конфликта помогла лишь новость о том, что у Джонсона турецкие корни. Его прадедом был турецкий журналист Али Кемаль, родом из Стамбула. Помимо этого, Борис не скрывает, что в нем есть «пять процентов русской крови».
В целом Джонсон прослыл довольно нетолерантным политиком. Так, он, например, утверждал, что мусульманки в парандже смахивают на «грабителей банков» или «почтовые ящики». Или зазывал избирателей на выборы яркими слоганами: «Голосуйте за тори — и у вашей жены вырастет грудь, а у вас — шанс на покупку автомобиля BMW». Но все скандалы до определенного момента играли лишь на руку Джонсона — его популярность от этого только росла.
Винный шкаф для вечеринок
Когда тучи стали сгущаться над Борисом в этот раз, многие были уверены: повода для беспокойства нет. Приглушенные обвинения в адрес правительства Джонсона звучали всегда и особо не интересовали британцев. Казалось, они к этому привыкли. Но тут разразились два скандала. И началось.
Весной прошлого года в СМИ всплыло дело о ремонте жилой резиденции премьера на деньги богатого спонсора. Новость о том, что жена Бориса Джонсона Кэрри Саймондс заказала модного дизайнера, работавшего с королевской семьей, и потратила на отделку около £200 тыс., переполнила чашу терпения подданных королевства. Премьер утверждал, что оплатил ремонт из своего кармана, но ему мало кто поверил.
После этого грянул новый скандал. Выяснилось, что в разгар жесткого локдауна Джонсон, убеждавший британцев воздержаться от встреч с друзьями и родными, сам отмечал праздники в шумных компаниях. Пресса, даже та, что обычно была лояльна к премьеру, смаковала подробности вечеринок на Даунинг-стрит во время карантина.
Так, в королевстве узнали, что он отмечал день рождения в большой компании во время первого локдауна, а в его резиденции во время карантина так много пили, что для еженедельных «пьяных пятниц» пришлось обзавестись винным шкафом. А в электронных календарях у подчиненных с четырех часов дня пятницы до семи утра субботы были запланированы алковечеринки.
Также стало известно, что в апреле прошлого года перед похоронами принца Филиппа сотрудники Бориса набили сумки алкоголем и принесли их на Даунинг-стрит, 10, чтобы «немедленно выпить». На условиях анонимности один из них рассказал, что Джонсон часто заходил поболтать, когда все выпивали, он не только знал о выпивке, но и поощрял ее, заявляя, что подчиненным «просто необходимо выпустить пар».
На любые обвинения в свой адрес Джонсон реагировал одинаково: вначале всё отрицал, потом признавал и извинялся. Не сработало. Даже новость о рождении второго ребенка у 57-летнего премьера и его 33-летней жены не вернула ему симпатий избирателей. Малыш, к слову, стал седьмым ребенком Джонсона.
Кстати, личная жизнь британского премьера насыщена событиями не меньше, чем его политическая карьера. На Даунинг-стрит в 2018 году он заехал без законной жены. Вместе с ним в резиденции поселилась бывшая глава пресс-службы Консервативной партии Кэрри Саймондс, роман с которой он скрывал несколько лет. В апреле 2020-го у пары родился сын, через два года дочь. Возлюбленные поженились в 2021-м.
Этот брак стал третьим для Бориса. Первой супруга политика была журналистка, светская дама Аллегра Мостин-Оуэн. Со второй женой, адвокатом Мариной Уилер, они прожили в браке 25 лет, у пары родились две дочери и два сына. Как писали СМИ, это не мешало Джонсону заводить романы на стороне. Так, Марина Уилер, с которой Джонсон развелся в 2018-м, дважды уходила от него: в 2004-м — из-за романа с писательницей Петронеллой Уайатт, и в 2010-м, когда стало известно, что консультант по искусству Хелен Макинтайр родила Джонсону внебрачную дочь Стефани.
Покидая лучшую работу в мире
7 июля Джонсон объявил, что уходит с постов премьера и лидер Консервативной партии Британии. Он продолжит исполнять свои обязанности «до тех пор, пока не назначат нового лидера». Борис заявил, что сожалеет, оставляя «лучшую работу в мире».
При этом он добавил, что гордится тем, что сделал.
В целом консерваторам будет непросто найти кандидата в премьеры, который бы мог сравниться с Джонсоном по уровню харизмы, известности и популярности. Однако этих талантов оказалось недостаточно. Управлять страной, проводить продуманную и последовательную политику у премьера вышло на порядок хуже.