Союзные силы завещают разгром противника в Лисичанско-Краматорской агломерации. Сейчас, когда бои на многих направлениях стихают, идет аккуратное прочесывание населенных пунктов на левом берегу Северского Донца. Украинские вооруженные формирования выбили отсюда совсем недавно. Что осталось от аэродрома Северодонецка, который планировалось превратить в военную базу по стандартам НАТО, куда делись танки, державшие оборону на территории завода «Азот» и почему ВФУ окопались прямо на кладбище, — в репортаже «Известий».
Не натовский стандарт
На блокпосту перед Северодонецком бойцы предупреждают нас о работе кочующего миномета с украинской стороны и призывают к осторожности. Тем не менее, движение между Северодонецком и соседним Новоайдаром становится всё оживленнее. А по сравнению с обстановкой две недели назад, когда мы прорывались в город и обратно под постоянной канонадой и свистом мин, ситуация кажется почти расслабленной.
Сегодня направляемся посмотреть, какие следы оставили боевые действия вокруг Северодонецка. Проезжаем мимо Метелкино, откуда работали украинские минометы. Пригородный поселок, по которому проходила линия обороны ВФУ, практически полностью разрушен.
На аэродроме Северодонецка, в 100 км от границы России, ВФУ планировали обустроить новую военную базу по «стандартам НАТО». Об этом государственные чиновники заявляли в 2020 году. Впрочем, если строительство и начиналось, далеко оно не зашло, да и осталось от него немного. Здание терминала пострадало от нескольких попаданий и полуразрушено, недавно отремонтированная казарма почти выгорела.
Официально гражданский аэропорт закрыли в 2016 году, но военная часть при нем продолжала действовать. Сохранилась даже табличка на штабе с ее номером — А0536. Сюда регулярно прилетали президенты Украины Порошенко и Зеленский во время своих поездок на тогда подконтрольные Киеву территории ЛНР. С высоты диспетчерской вышки хорошо видно, что перроны огорожены несколькими рядами укрытий-габионов. Они защищали правительственные самолеты и вертолеты от любопытных глаз или попыток атаковать их управляемыми ракетами.
Возможно, уже в ходе спецоперации здесь базировались и украинские боевые вертолеты. Посреди одного из перронов — большая воронка в бетоне. Здесь пытались накрыть чью-то технику. Обломков рядом с ней не видно.
На краю автокладбища из десятков устаревших аэродромных автомобилей притулились несколько различных броневиков, включая кустарно забронированный джип с большим изображением тризуба и инженерная машина разграждения ИМР-2 на базе танка.
Командир местных резервистов показывает нам местные «достопримечательности», оставленные украинскими войсками.
В поврежденной казарме с завалами украинской военной формы на стене черным цветом нанесена почти метровая нацистская руна СС. Рядом валяется книга «Путь Ариев» на русском языке. В другой надписи поблизости упоминается скандинавский бог Тор, а также стоит «автограф» 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ.
О НАТО напоминаний тут не слишком много: десятки ящиков с почему-то холостыми патронами калибра 7,62 производства Чехии, да оружейные сейфы. В остальном это типовой провинциальный аэровокзал времен СССР.
В считаных метрах от разрушенного терминала большая воронка от авиабомбы или тяжелой управляемой ракеты. Прямо на ее краю застыл лафет от зенитной установки, доказывающий, что боеприпас прилетел сюда совсем не случайно. Прямыми попаданиями высокоточного оружия поражены также часть складов. По обгоревшим руинам уже сложно понять, что там было. В сохранившихся боксах рядом — связное оборудование и военное имущество. По словам бойцов, с аэродрома регулярно работала украинская артиллерия. В подтверждения этому находим стрелянные латунные гильзы.
— Это от 152-мм орудий «Гиацинт», — рассказывает нам один из бойцов. — Украинская артиллерия использовала аэродром как одну из огневых позиций.
Самих гаубиц не видно, но о присутствии здесь украинской бронетехники напоминают несколько гусениц, сваленных в кучу. Неподалеку нахожу и слегка погнутый сердечник от подкалиберного танкового снаряда. Не ясно, хранился ли он во взорванном складе или остался от штурма объекта при помощи тяжелой бронетехники.
— Мы здесь уже четыре дня стоим, — рассказывает нам один из солдатов ЛНР. — Сейчас здесь тихо, даже прилетов от артиллерии уже давно не было.
Окопы на кладбище
Расположенному дальше от города поселку Боровское повезло больше, чем Метелкино. Он почти не пострадал, хотя за этот плацдарм на противоположном от Лисичанска берегу противник цеплялся до последнего. Об освобождении этого населенного пункта российское министерство обороны отчиталось вечером 25 июня — в один день с окончательным освобождением Северодонецка.
Один из нескольких опорников украинцев на восточной окраине Боровского выкопан прямо на местном кладбище. Его разместили в нешироком «языке» сосновой посадки, дающей хоть какое-то прикрытие и маскировку. Легкая песчаная почва дала возможность основательно закопаться в землю.
Глубокие окопы с оборудованными бойницами змеятся прямо вдоль могил, песок с брустверов частично засыпал надгробные плиты и крестики. Здесь же капонир со сгоревшей, лишившейся башни боевой машиной пехоты БМП-1 с украинским пиксельным камуфляжем. Неподалеку ржавеют три сгоревших армейских грузовика.
О том, что кладбище действующее, говорит общая ухоженность и местами еще свежие пластиковые венки. Можно только представить, что думали украинские солдаты, размещенные командованием здесь во время артобстрела, который завалил их позиции иссеченными ветками сосен. Из песка торчит много хвостовиков прилетевших сюда реактивных снарядов, немало разбросано вокруг и гранат от подствольника.
Без боя украинские формирования не сдались. На позициях — стрелянные гильзы, пустые упаковки от импортных противотанковых гранатометов NLAW. Судя по найденному шеврону, здесь располагался 34-й мотопехотный батальон 57-й мотопехотной бригады.
У поврежденной церкви неподалеку был склад противотанковых подразделений и минометные позиции. Там находим два транспортных контейнера от американских ракет Javelin и один неиспользованный комплекс. Случайно или намеренно его блок управления безнадежно разбит. Но на этом направлении натовские комплексы все еще не были доминирующими. Гораздо больше тут советских выстрелов к пушкам БМП-1 — больше десятка ящиков.
В поселке уже четыре месяца нет электричества, перебои с продовольствием и обеспечением лекарствами. Нет никакой связи. Но волнует их жителей и еще один вопрос.
— Скажите, а украинцы сюда уже точно не вернутся? — со слезами на глазах спрашивает у нас местная бабушка. — Скорее бы уже и Лисичанск у них отбили, чтобы мы наконец зажили здесь спокойно.
Люди и танки
Почти прекратившиеся «прилеты» с украинской стороны и жаркая, солнечная погода заметно «оживили» Северодонецк. На улицах в центре стало гораздо больше людей. Но главный транспорт здесь всё еще велосипед. Бензина нет, улицы пока не расчищены от осколков. На дорогах валяются перебитые троллейбусные провода, которые при проезде по ним издают неприятный в прифронтовой зоне звук, напоминающий свист осколков.
Эвакуироваться с промзоны, где они прятались от боевых действий, готовы не все. Некоторым некуда возвращаться, их дома разбиты. Другие чувствуют себя в бункере более уверенно, чем в городе. Из общения с их жителями становится понятно, что большой нужды они не испытывают. Запасы продовольствия у них еще есть.
Тем не менее, очередной рейс белого автобуса вывозит еще 20 человек из надежного бомбоубежища на дальней стороне «Азота» у цеха производства аммиака. Явно прикрываясь людьми, здесь рядом обосновались и украинские войска. Они размещались в цехе у входа в укрытие. Недалеко привалился к забору уничтоженный точным и мощным ударом украинский бронеавтомобиль «Казак-2». Рядом стоит пробитый осколками кустарно покрашенный в камуфляжный цвет пикап.
— За эти здания тяжелые бои шли две недели, — указывает сопровождающий нас боец на обугленные руины массивных административных зданий на площади перед проходной.
Судя по воронкам и остаткам боеприпасов, в ход здесь шли все калибры, включая танковые снаряды и небольшие минометные мины калибра 82 мм. Еще не вся украинская бронетехника, спрятанная и уничтоженная в промзоне «Азота» обнаружена.
— Танки уйти через взорванные мосты не могли. Мы «птичку» поднимали, сверху по белым отметинам траков на асфальте видно, что у них тут целые дороги накатаны были, прямо через цеха и ангары. Но пока не всё прочесали, — рассказывает нам офицер ЛНР с позывным «Эколог».
Проехав ворота проходной люди впервые за четыре месяца нахождения в убежище видят свой город. Жилые районы у промзоны повреждены, пожалуй, сильнее всего. Женщины потрясены картиной того, во что превратился их Северодонецк.
— Ничего, как только вернемся домой, засучим рукава и начнем с уборки улиц, приведем город в порядок, — говорит одна из них.
Но на глазах у нее всё равно выступают слезы.