Проблема сексуализированного насилия над несовершеннолетними носит латентный характер. В силу табуированности темы и существующих стереотипов о ней сложно говорить открыто. Две трети девочек, переживших насилие, оказываются с травмой один на один, не получая поддержку. При этом более трети жертв признаются, что их никогда не обучали основам интимной безопасности; лишь 6% в детстве слышали о принципе «убегай и расскажи». Подробнее — в материале «Известий».
Кто угрожает несовершеннолетним
Академия безопасности Ольги Бочковой, Консорциум женских НПО и организация «Тебе поверят» провели исследование о масштабах сексуализированного насилия над детьми (имеется в распоряжении Известий»). Всего было проанализировано 14 210 ответов. Об травмирующем опыте рассказали 40% участниц. Самые полные данные имеются по девочкам до 18 лет.
Исследование показало, что в подавляющем большинстве преступниками оказывались взрослые мужчины (82%). При этом чаще сексуальные преступления в отношении несовершеннолетних девушек и девочек совершают взрослые знакомые или родственники — почти 50% случаев. Обычно они показывают девочкам материалы порнографического содержания (66%) и пытаются продемонстрировать им свои половые органы (более 30% случаев). Именно эта категория мужчин совершает более половины от общего числа всех попыток орального, анального и вагинального насилия. На незнакомых мужчин приходится 34% от всех преступлений против девочек, совершенных лично; на знакомых детей и подростков — 14%, на незнакомых детей и подростков — 2%.
Анализ ответов также показал, что чаще всего случаи насилия происходили в доме самой жертвы и по месту проживания или работы агрессора. Также довольно высокий процент случаев насилия на улице (22,9%, причем из них 16,6% в дневное время) и в подъезде (10%).
Каких знаний не хватает детям
Данные показывают, что риск стать жертвой насилия резко возрастает в период с 4 до 6 лет и достигает пика с 7 до 12 лет; до 15 лет держится на достаточно высоком уровне, а с 16–17 лет значительно снижается.
Половое воспитание в той или иной форме по мнению участниц получила каждая третья женщина. Более трети участниц опроса сообщили, что их вообще не обучали основам сексуальной безопасности; лишь 6% в детстве слышали о принципе «убегай и расскажи», а о неприкосновенности интимных зон в детстве знали лишь 4% опрошенных. При этом результаты анализа показали: те девочки, чьим половым воспитанием занимались, с большей вероятностью могут избежать насилия в ситуации угрозы.
В основе сексуального просвещения детей лежит спокойная и достоверная информация о человеческом теле, его строении с правильными названиями всех органов, в том числе интимных, без эвфемизмов, считает клинический и системный семейный психолог, основатель и руководитель Академии безопасности Ольга Бочкова.
По ее словам, для разговора с детьми формулировка может быть следующая: «Есть такие органы, они прикрываются купальником, эти части тела называются интимными. Для них есть особое правило. Если кто-то, ребенок или взрослый, свой или чужой, просит тебя показать ему твои интимные зоны или показывает тебе свои, просит потрогать твои интимные зоны или просит потрогать его, просит сфотографировать, снять на видео или сам показывает фото/видео, даже если он спрашивает разрешения и тебе не больно, а приятно, всё равно нельзя — это опасно! Отказываемся, кричим «нет», сразу убегаем от этого человека и рассказываем всё родителям».
С учетом возраста ребенка добавляется спокойная и достоверная информация о близких отношениях между людьми, в том числе о четырех основных принципах интимных отношений — согласие, безопасность, гигиена, ответственность.
Почему насилие замалчивается
Исследование показывает, что обсуждение травмирующего опыта вызывает затруднения. Вне зависимости от возраста и тяжести совершенного против них преступления 48% опрошенных никому не рассказывали о произошедшем.
— Кроме того, 20,4% поделились случившимся более 10 лет спустя, таким образом, две трети респонденток оказываются один на один с травмой насилия, не получая поддержку. Самой значимой причиной того, что девушки не рассказывали о случившемся, оказался стыд — 28% опрошенных. В ходе анализа обнаружилась еще одна причина молчания — страх за одного из родителей, — рассказала Ольга Бочкова.
Лишь треть из тех, кто всё же сообщил близким о сексуализированном насилии, поделились пережитым с друзьями (38%), а также с родителями. За психологической помощью обратилось только 16% опрошенных. Но всего 3% из них обратились сразу же после эпизода насилия. При этом опрос показал значимую зависимость: те респонденты, у кого было половое воспитание, оказались более склонны обращаться к психологу.
Утаивание факта насилия усугубляют последствия, особенно когда речь идет о психологическом здоровье ребенка, обращает внимание психолог, руководительница психологического направления работы с детьми, подростками, родителями организации «Тебе поверят» Ксения Шашунова.
— Последствия в разных сферах проявляются и очень индивидуально, но можно отметить, например, что это усиливает чувство изоляции, ощущение, что «со мной что-то не так». Это ощущения могут преследовать ребенка всё детство и переходить во взрослую жизнь. Появляется постоянное чувство вины, стыда. Последствия могут сказываться на ощущении своего тела, на восприятии себя. Если насилие совершается в семье, от близкого человека, то у ребенка, как правило, подрывается доверие к миру, и это обычно имеет последствия во взрослой жизни — сложности при выстраивании разного рода отношений, — пояснила психолог в беседе с «Известиями».
Как расспросить ребенка о насилии
Если возникли тревожные подозрения, Ксения Шашунова советует прямо спросить ребенка о насилии, если родитель уверен, что сможет спокойно поговорить на эту тему.
— Многие дети сначала всё отрицают. Это не значит, что ребенок вам не доверяет, просто стараниями насильника он может быть убежден в том, что ему не поверят, или в том, что он сам виноват, — поясняет она.
Ребенка необходимо поддержать, дать ему понять, что будете рядом. Можно сказать: «Я тебе верю», «Это не твоя вина», «Хорошо, что ты мне об этом сказал», «Я постараюсь сделать так, чтобы тебе больше не угрожала опасность».
Вред могут нанести любые обвинения, прямые или косвенные: «Зачем ты поехала с ним?», «Почему сразу не рассказала?», сомнения, морализаторство, поучения: «Я же тебе говорила...», «Разве ты не знала...». Разговор в таком ключе не способствует открытости и ранит ребенка.
— Ведите разговор спокойно и открыто. Взрослые часто начинают беседу издалека, используя намеки. Это может запутать ребенка и помешать доверительному разговору, — предупредила психолог. — Если у вас есть подозрения, то от честного, уважительного разговора не будет вреда, даже если они не подтвердятся. Наоборот, такой разговор полезен в любом случае, так как это — повод обсудить с ребенком тему границ, безопасности, меры предосторожности.
Ребенок и следствие
Замалчивание преступлений опасно и по другой причине — оно позволяет обидчикам долгое время оставаться безнаказанными. Заявление в правоохранительные органы по факту совершения сексуализированного насилия или угрозы его совершения подали только 3% от всех пострадавших, показало исследование. В результате только 1% преступников, о которых сообщали респондентки в опросе, были подвергнуты уголовному наказанию.
Для детей участие в следственном процессе — крайне травмирующее событие, отмечает адвокат, руководительница Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских НПО Мари Давтян. К тому же сама процедура расследования нуждается в доработке с учетом половозрастной специфики потерпевших.
— Необходимо минимизировать риски повторной виктимизации несовершеннолетних — исключить участие ребенка в любых следственных и иных процессуальных действий в присутствии подозреваемого, отказаться от проведения очных ставок между ребенком и взрослым обвиняемым, использовать зеркало Гезелла (стекло, выглядящее как зеркало. — Ред.) и видеозапись, — указывает адвокат.
Дела о сексуализированном насилии в отношении малолетних детей, как правило, относятся к категории особо тяжких преступлений, по ним срок привлечения к уголовной ответственности составляет 15 лет. Истечение такого срока не препятствует проведению расследования, сбору доказательств и допросу свидетелей. Но чтобы человек, совершивший преступление, был подвергнут уголовному наказанию, в течение 15 лет с момента совершения преступления должен быть вынесен и вступить в силу обвинительный приговор.
— Дети, действительно, по многим причинам (из-за стыда, боязни осуждения, непонимания произошедшего, страха за родителей) не сразу сообщают, что подверглись сексуализированному насилию, — соглашается Мари Давтян. — В публичном пространстве уже неоднократно высказывались предложения не применять срок давности к преступлениям против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних, а также к преступлениям, связанным с организацией занятия детей проституцией и оборотом детской порнографии, или же отсчитывать срок давности с совершеннолетия пострадавших.
Эксперт добавляет, что, согласно последним изменениям, за совершение изнасилования (ст. 131 УК) или насильственных действий сексуального характера (ст. 132) в отношении двух или более несовершеннолетних может быть назначено пожизненное лишение свободы. То же наказание предусмотрено, если насильник уже имел судимость за ранее совершенное преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего. В свою очередь, вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое пожизненным лишением свободы, решается судом.