Год назад учитель истории из Перми открыл кожевенную мастерскую — он создал ее, чтобы его ученики с ограниченными возможностями здоровья не остались без работы после окончания школы. Собрать деньги на часть оборудования, аренду помещения и закупку материалов помогли пользователи интернета — у блога, который ведет учитель, тысячи подписчиков и сотни комментаторов. «Известия» поговорили с Иваном Козьминых о том, как устроена его работа, откуда вообще взялась эта идея и можно ли решить проблему с трудоустройством «особенных» людей.
Люди, на которых нет запроса
Помимо мастерской «Повозка», у 32-летнего Ивана Козьминых есть основная работа — в школе-интернате, где он продолжает учить кожевенному ремеслу, — и семья. Иван — многодетный отец, дома у него жена и трое детей. Но каждый вечер после уроков он проводит в небольшой мастерской, которая расположена в спальном районе Перми.
Мы договариваемся поговорить на майских праздниках, когда в школе в отсутствие детей дел будет поменьше, и во второй половине дня, чтобы Иван успел приехать в мастерскую.
Туда же после занятий в колледже приходят его бывшие воспитанники — дети с ограниченными возможностями здоровья, которые в прошлом году окончили девятый класс местной школы-интерната.
Помимо специально оборудованных станков, в мастерской их ждет зона отдыха с гантелями и приставкой (последняя, сетует Иван, пользуется значительно большей популярностью), чай, кофе со сладостями и горячая еда.
Кроме того, за несколько часов, проведенных в мастерской, они получают фиксированную плату: сколько она составит на неделе, зависит от количества заказов и объемов трат на оборудование или закупку материала, но в среднем это около 300–500 рублей в день, говорит Иван.
Почти всё, что есть в мастерской, удалось приобрести на средства, полученные от выполненных заказов, либо благодаря помощи неравнодушных пользователей интернета.
— Всё это берет начало от большой проблемы, которая связана с тем, что у таких ребят, как правило, нет работы. Мы проводили срез по нашим выпускникам, и у нас 90% выпускников сидят дома без работы, — объясняет Иван.
При этом в училищах и колледжах для них создают специальные группы, и дети могут получить профессию и диплом, признает он. Однако чаще всего с этими дипломами им просто некуда пойти.
— Работодатель должен создать для них специальные условия, а многим [работодателям] это просто не нужно. За это предоставляются налоговые бонусы, но актуально это далеко не всем. В основном с этим работают большие предприятия. У нас их не особо много, поэтому у нас эти ребята в основном сидят дома, — говорит Иван.
Большая часть профессий, которые получают люди, так или иначе подкреплена запросами со стороны работодателей. Все знают, что учителя пойдут работать в школы, строители — на стройки. «Но на этих людей, кажется, запроса просто нет», — вздыхает он.
«А что дальше?»
История мастерской началась несколько лет назад, когда Иван пришел работать в школу-интернат, где учатся и живут дети с ограниченными возможностями здоровья — например, с расстройством аутистического спектра, синдромом Дауна, умственной отсталостью.
По образованию он учитель истории и сначала работал по специальности. Однако затем руководство попросило придумать тему для дополнительных занятий. Иван предложил заниматься после уроков с желающими кожевенным ремеслом, увязывая это с исторической тематикой. Саму работу с кожей осваивал одновременно с ними.
— Сначала мы просто смотрели, как это делается, собирали инструменты, материал. Так прошел учебный год, а на следующий нам предложили участвовать в исследовательском проекте от [Пермского] университета. Нам от университета дали куратора, который отвечал за историческую часть, он с нами занимался, и мы с одним из учеников решили написать проект под это, — говорит Иван.
Вместе с куратором они делали старинную понягу — кожаный ранец, который использовали народы севера.
Скорее всего, школьную мастерскую тогда взяли просто как «довесок» к списку основных участников, потому что ученик был с ОВЗ, уверен до сих пор Иван. Поэтому изначально «ни на что особо не рассчитывал». Но по окончании программы парень, с которым они участвовали, неожиданно вошел в число призеров.
После этого в школе Ивану предложили написать программу для уроков технологий, дали первый из классов, а еще — предоставили пустующее помещение одной из швейных мастерских, в котором можно было бы установить станки.
Обустройством учебной мастерской занимались в основном самостоятельно. Помощь неожиданно пришла из интернета — о своей работе с «особенными» детьми Иван начал рассказывать на «Пикабу». Первые же посты, вспоминает он, собрали тысячи лайков и сотни комментариев. Многие выразили желание помочь — кто-то передавал ящики с инструментами, стоявшие без дела; крупные мастерские готовы были отдавать обрезки кожи, а кто-то оформлял у ребят заказы, покупая взамен сырье или еще что-то из необходимого.
— Есть человек, который сам нас нашел и сказал, что готов нам делать фирменные упаковки недорого. И вот уже около года каждые месяца два-три мы у него заказываем небольшие партии по себестоимости, — вдумчиво и с благодарностью перебирает он тех, кто особенно помог.
Так продолжалось около трех лет — пока весной прошлого года ребята не выпустились из интерната, окончив девятый класс.
— Так бы я, может быть, и не решился [открыть собственную мастерскую]. Но они стоят, смотрят на меня. Мол, а что дальше? — говорит Иван.
Он оформил на себя ИП и решил создать для выпускников отдельную мастерскую, где ребята смогли бы работать после выпуска и получать настоящую зарплату.
Сначала мастерская действовала на территории школы — ребята просто приходили к Ивану после того, как у него заканчивались уроки, а у них — занятия в колледже. Администрация пошла навстречу, учитывая, что часть оборудования Иван вместе с учениками и теми, кто хотел их поддержать, приобрели самостоятельно.
Но осенью прошлого года в Перми случилась трагедия: студент-первокурсник открыл стрельбу в здании Пермского университета, шесть человек погибли. После этого в городе ужесточили требования безопасности, и стало понятно, что регулярно проводить выпускников на территорию интерната будет сложно. Мастерская начала искать новое место.
— Это, конечно, было не так удобно, потому что раньше уроки заканчивались и ребята приходили ко мне в ту же мастерскую. Но я рассказал обо всем этом в интернете, и нашелся человек, который готов был оплатить нам несколько первых месяцев в новом помещении, — говорит Иван.
Может быть, помогли бы и в администрации, признает Иван: «Но я, честно говоря, и не просил. Пока получалось так, что всегда помогали сочувствующие».
В новой мастерской, которая находится в жилом районе, ребята работают уже больше полугода.
«Всё как в обычной мастерской»
После выпуска ребят Иван особенно переживал из-за того, что многие, покинув школу-интернат, вернуться в родные дома и так в них и осядут. Поддерживать детей и вкладываться в их развитие готовы были далеко не все родители.
— Если говорить про работу учителя, любого учителя, в любой школе, то самое сложное — это работа с родителями, — убежден он. — Дети — это всегда дети, неважно, с ОВЗ или нет. Детство — золотая пора, и ребенок всегда открыт для всего нового. Ему можно предложить что-то хорошее, он в это поверит, и в вас поверит, и пойдет за вами. Родители же проявляли намного больше скепсиса, многие во всё это не верят до сих пор.
О родителях своих воспитанников Иван говорит, аккуратно подбирая слова: «Я давно работаю, и я сам по себе такой плотный, крупный, поэтому меня часто просили ездить по домам Дедом Морозом. И я твердо могу сказать, что многие из этих родителей — они, ну, ведут асоциальный образ жизни, и не сказать, что детьми сильно занимаются».
Прошлым летом, накануне выпуска, Иван решил сделать подарки своим ученикам — один из подписчиков согласился сделать фирменные футболки с логотипом мастерской, кроме того, вместе с пользователями они собрали деньги на простенький смартфон каждому из учеников.
Вскоре часть детей пришли с вопросом, как вставить туда симку — потому что собственного телефона до этого у них никогда не было.
Есть и исключения — один из родителей, например, сам регулярно привозит ребенка в мастерскую и активно участвует в ее работе. Но таких меньшинство.
— Конечно, есть те, кто вкладывается, но в целом история, когда родители тратят время и деньги, занимаются своими детьми, возят их на реабилитацию, тратят время, — это не про нас. Здесь другая ситуация. И всё это затевается как раз, чтобы дать этим детям какой-то другой опыт.
Всего из его первого учебного класса выпустились восемь человек, продолжают работать в мастерской шестеро из них. Четверо ходят постоянно, а двое не могут самостоятельно передвигаться по городу — их привозят родители, но не каждый день, а 3–4 раза в неделю, как получится.
В среднем в мастерской получают 30–50 заказов в месяц — на рюкзаки, сумки, кошельки и другие изделия из кожи. Отправляют их по всей стране — прямо перед разговором, например, несколько заказов отправились в Якутию. Но чаще всего изделия «Повозки» попадают в Москву и Петербург. На их долю приходится до 40% всех заказов.
Раньше, бывало, отправляли заказы за границу: в Африку, Латвию, Литву, как-то через Москву передавали заказ в Лондон, перечисляет Иван.
— Часто бывает, что клиенты возвращаются и заказывают еще раз, кто-то благодарит, кто-то, бывает, остается недоволен — в общем, тут всё, совершенно как в обычной мастерской, — говорит он. — С той только разницей, что заказы исполняют люди с ОВЗ.
Полученных средств хватает на то, чтобы оплачивать аренду, закупать материалы, обновлять оборудование (это приходится делать чаще, потому что издержки выше), пополнять запасы печенья и еды в мастерской, а также выплачивать сотрудникам зарплату. Насколько «сытно» живет мастерская, полностью зависит от количества заказов: поэтому всем ребятам заранее оглашают сумму, на которую в этот раз можно рассчитывать, и количество оплаченных заказов, по которым они смогут работать.
«Хотел, но не планировал»
Большая часть подростков, работающих в мастерской, — ребята с диагнозом «олигофрения», больше известным как умственная отсталость. Есть подросток с расстройством аутистического спектра (РАС), у одного из тех, кто сейчас учится в интернате и приходит на занятия в учебной мастерской, — синдром Дауна в легкой форме.
В учебной мастерской при школе с Иваном занимаются сейчас еще около 30 человек — ученики пятого и седьмого классов. Кто-то из них, возможно, после выпуска тоже захочет работать в мастерской, не исключает Иван. Но имеющееся помещение рассчитано на 6–8 человек.
— Конечно, можно и эту мастерскую увеличить. Например, убрать комнату отдыха. Но делать этого очень не хотелось бы, — вздыхает он.
Бывают дни, когда ребята приходят именно ради этой комнаты — чтобы отдохнуть, развлечься, пообщаться и перекусить. Некоторые из них вообще ходят «всегда голодные», вздыхает Иван, вспоминая их неблагополучные районы.
Именно поэтому он всегда старается держать в мастерской не только чай с печеньем, но и замороженную еду, которую можно быстро разогреть в микроволновке.
Многие также рвутся к установленной в комнате отдыха PlayStation — она привлекает подростков больше, чем гантели, которые Иван принес из дома.
— Но у меня требование: чтобы после работы немного подвигались, поразминались, учитывая, что труд сидячий, а потом уже можно играть в PS, — строго говорит он.
В планах у него — не только расширить мастерскую, но и создать место, где были бы представлены разные ремесла: «Я, например, знаю, что в Москве есть гончарные мастерские. Не всегда человек хочет заниматься кожей, но, может, он в другом чем-то успешен. Выбор — это всегда здорово».
Одновременно, скромно замечает Иван, он еще пытается учиться в магистратуре — в дополнение к курсам дефектолога хочет выучиться на специалиста по сопровождению лиц с ОВЗ. Но сразу оговаривается, что не надо, наверное, писать про это, «потому что у меня, скорее всего, не получится — времени пока на это не хватает».
Но если все-таки получится, заниматься он хочет именно со взрослыми людьми: «У нас многие на потоке занимаются детьми, а я как раз смотрю в другую сторону — потому что с теми, кто постарше, меньше проводится работы. А что будет дальше, что с ними станет, когда дети подрастут, — это самая главная проблема».
Ручной труд мог бы решить проблему с занятостью «особенных» людей, убежден Иван.
— Обувь, например, всегда нужна. Значит, можно научить ребят делать обувь, — рассуждает он.
Пока, правда, четкого понимания, как организовать расширение, нет — остается опция грантов, но сейчас некогда вникать в то, как это устроено: «Я последние года полтора живу очень насыщенно — у меня одна работа, потом вторая работа, еще у меня трое детей. Я постоянно в этом вращаюсь, и у меня нет возможности думать вперед».
Еще есть меняющиеся внешние факторы — сейчас, например, цены на кожу, которую закупает мастерская, выросли, а значит, нужно искать нового поставщика, написал Иван своим подписчикам. Значит, еще одна задача.
С другой стороны, отмечает Иван, пока за него скорее выбирала жизнь: «Я и эту мастерскую хотел, конечно, но не планировал. Всё получилось само собой, никакие риски я не просчитывал, просто, когда появлялась возможность, действовал малыми шагами. У нас вообще всё так — далеко планировать сложно. Но нужно обязательно мечтать», — вздыхает он.