Еще одним тягостным следствием гуманитарной катастрофы, боевых действий в жилом секторе и террора националистов на Украине и в Донбассе становится массовое ухудшение психического здоровья мирного населения. Масштабная психологическая помощь беженцам развернута в нескольких регионах России: от Ростовской области до Хабаровского края. Что происходит с психикой человека, месяцами находившегося под обстрелами в подвале, и как вернуть душевное здоровье после таких испытаний — выяснили «Известия».
Личные истории
Поток беженцев из Донецкой, Луганской республик и Украины превысил 1,1 млн человек. Одно из первоочередных мероприятий — оказание психологической помощи людям, переживших ужасы боевых действий и гуманитарную катастрофу. Помощь при психических травмах оказывается и на территории ЛДНР, сообщают источники «Известий» на местах. Причем специализированные лечебные учреждения переполнены пациентами.
Родственники жительницы Донецка Юлии Ищенко жили в Мариуполе. Когда город интенсивно обстреливался националистами, она потеряла связь с близкими на месяц. Несколько недель назад военным ДНР удалось их эвакуировать.
— Квартиры близких полностью разрушили. Сами они живы, но нельзя сказать, что целы. Дядя — очень интеллигентный человек, никогда не пил, работал медиком. После бомбежек и голодовки в подвале, где они прятались, помешался рассудком. Сейчас лежит в психбольнице. Изъясняется, кажется, здраво. Но прячет еду. Им выдают обед, он немного ест, а остальное, особенно хлеб, — под подушку. И очень просится назад в Мариуполь. Казалось бы, наоборот, он должен бояться вернуться, но нет. Рвется туда, в свой дом. Навещали его. Таких пациентов много, — рассказала Ищенко.
Другой источник «Известий» рассказал об участившихся случаях неадекватного поведения людей на фоне употребления алкоголя.
— Мы видели воющих от горя и кричащих мужчин, — рассказала «Известиям» девушка-волонтер. — С одним таким припадок случился, после того как он с товарищем весь день перетаскивал и хоронил погибших.
Ранее, чтобы не травмировать беженцев, размещенных в приграничных областях России, было принято решение о временном запрете весенней охоты.
Недуг, развившийся у мариупольца и других пострадавших, называется посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Это распространенная травма, возникающая у людей, переживших катастрофы техногенного и военного характера, трагедии и другие экстремальные ситуации.
Гражданским тяжелее, чем солдатам
Чем меньше люди подготовлены к стрессовой, а конкретно к военной ситуации, тем более ярко будет выражена травма, и переноситься она будет труднее. Увы, об этом говорят десятилетия работы советских и российских психиатров и медиков.
— У солдат расстройство выражено, как правило, менее заметно, нежели у мирных людей, который подвергались воздействию страха, неизвестности, переживаниям за свою судьбу и судьбу близких, — рассказал «Известиям» Петр Каменченко, психиатр, кандидат медицинских наук, эксперт в области острых психических расстройств, вызванных тяжелым стрессом. — Поэтому самые сложные случаи расстройства — у гражданских, которые неожиданно попали в экстремальную ситуацию. Накладывается еще и чувство обиды, потому что они попали в ситуацию не по своему желанию, они не исполняли долг и это не входит в их обязанности.
Афганский синдром
Серьезная медицинская работа в СССР с посттравматическим стрессовым расстройством началась после землетрясения в Армении — именно тогда и появился сам термин ПТСР. Однако до этого были научные работы по реакциям на серьезную психическую травму после войны в Афганистане. Позже расстройство изучалось и исследовалось в связи с последствиями Чеченских кампаний.
— В России довольно много специалистов, которые этим занимаются. Много литературы, в принципе понятно, что и как делать. Отечественная медицина готова помочь нуждающимся в специализированном лечении, — отмечает психиатр.
По его словам, психотравмы главным образом делятся на острые и хронические. Первые случаются с человеком буквально на месте, сразу после неблагоприятного воздействия, тяжелого стресса. Это могут быть психотические реакции, тяжелые депрессии и тревожные расстройства. Они, как правило, сильно выражены. Постепенно у человека уходят симптомы и бурные реакции, уточняет специалист.
— После Великой Отечественной войны была прекрасная работа о нормальной и патологической реакции на горе. Выводы исследователей заключаются в том, что каждый имеет право на стресс, на горе, это нормально. Ненормально, когда реакция сильнее, чем само стрессовое воздействие. Например, депрессия, связанная с утратой близкого человека, должна постепенно уходить. Если наблюдается застревание, то есть проходят недели, месяцы, а человек не может в себе это побороть, то мы наблюдаем хроническое ПТСР, — добавил Каменченко.
Ужас во сне и наяву
Ученые определили основные признаки расстройства. Один из них — так называемые флешбэки (или, по-научному, циклическая ментально-образная реконструкция).
— Человек постоянно навязчиво вспоминает ситуацию, в которой он находился, — рассказывает Петр Каменченко. — То есть он не может отделаться от чувства тревоги и страха. Эта ситуация всё время всплывает в сознании, и он не способен сразу оценить, что это просто его воспоминания. Например, человек идет мимо помойки, там горит автомобильная покрышка. Этот специфический запах вызывает у него паническую атаку, так как это провоцирует навязчивое представление о ситуации пожара, взрыва, горящей техники и так далее.
Ночные кошмары — еще один признак недуга: человек просыпается ночью с криком, ему кажется, что он опять находится в травмирующей ситуации. Еще один спутник ПТСР — реактивные депрессии. По словам психиатра, они могут быть острыми и хроническими.
— Депрессия — это всегда триада: эмоциональные нарушения (апатия, подавленность страх); замедление темпа мышления (тяжело думать, работать, сосредоточиться); двигательная заторможенность. То есть человек вялый, апатичный, ему тяжело двигаться — все действия происходят с большим напряжением, — подчеркивает специалист.
В определенных случаях наблюдается снижение социальных контактов и функций: человек замыкается в себе, его реакции и эмоции заморожены, человек становится отстраненным, резюмирует Каменченко.
Внутри стресса
Сложность в оказании помощи пострадавшему от ПТСР часто заключается в том, что носители не всегда обращают должное внимание на симптоматику и не подозревают наличия у себя этого недуга, объяснил «Известиям» психолог Эльдар Осипов.
— Само слово «стресс» содержит в себе понятие интенсивности какого-то процесса, — объясняет специалист. — Например, спорт — это тоже стресс для организма. Но положительный. Любая неожиданная информация, даже радостная, — тоже стресс. То есть это большой объем материала, который не вмещается в нас сразу, поэтому функции адаптогенеза не справляются с абсорбированием (поглощением. — «Известия») всего, что на человека свалилось.
Когда же новая реальность помещена в сознание человека и он к ней адаптировался (обычно это сопровождается смещением ценностей и моральной демаркации), психика уже имеет другие пропускные способности, объясняет собеседник «Известий».
— А при возвращении реальности в ситуацию дострессовой этот «растянутый ресурс» остается опустошенным, невостребованным, и появляется отчаяние и ощущение безысходности — как жить дальше. Результатом всего этого бывает заполнение «пустоты» различными формами острой зависимости, — добавил психолог.
Расстройство может длиться до конца жизни, а острые стадии могут быть сильно смещены во времени относительно травмирующего события.
Психолог отметил, что наряду с флешбэками у некоторых пациентов наблюдаются инверсия реконструкции травмирующего события — то есть человек избегает всего, что напоминает о трагедии, даже отдаленных ассоциаций. Это симптом так же важен и говорит о большей дисфункции психики при расстройстве.
Самопомощь и плечо ближнего
По мнению Петра Каменченко, случаи острого ПТСР лечатся психофармакологией — антидепрессантами и прочими лекарствами, назначенными врачом-специалистом. При хроническом посттравматическом стрессе, по его мнению, большую роль играет социальная адаптация.
— Людей нужно организовывать, нужно их собирать, поддерживать, стараться понять. Они должны чувствовать, что их несчастье понятно всем другим. Такой подход хорошо себя зарекомендовал, — подчеркнул психиатр.
Помимо обращения к специалисту, есть ряд рекомендаций, как человек может поддержать себя сам в трудную минуту, говорит психолог Осипов.
— Первый момент, который может быть полезным, — следить за дыханием. У человека в ситуации неустойчивости три реакции (так же как в ситуации опасности): бежать, атаковать, замереть. Первые две реализовать сложнее, поэтому человек замирает. Это непосредственно связано с переходом на поверхностное, неглубокое дыхание, отчего человек начинает себя меньше ощущать. Человека становится «меньше». Ощущение себя в полной мере — это опора. То есть можно опереться на ощущение своего тела — «я есть», — резюмировал психолог.