В ходе спецоперации по защите Донбасса у российских военных появилась еще одна важная миссия — спасти людей, которыми ВСУ прикрываются как живым щитом. По инициативе Российской Федерации предложены гуманитарные коридоры. Однако украинская власть саботирует эти предложения. Среди тех, кто фактически оказался в плену киевского режима, — россияне, находящиеся на Украине. Их истории и информация о том, что надо сделать для подачи заявки на эвакуацию, — в материале «Известий».
Андрей, 34 года:
«Я родился в России и живу на Украине постоянно с 1994 года, окончил здесь среднюю школу и университет. У меня российский паспорт и постоянный вид на жительство [на Украине].
До событий 2013–2014 годов отношение ко мне было нормальным или нейтральным. Был женат на украинке, у меня здесь дети. Свободно владею украинским языком, поддерживаю контакты со многими людьми из разных сфер деятельности.
После так называемого евромайдана резко почувствовал негатив в свой адрес. Даже простое оформление документов превратилось в унизительную процедуру, а порой в откровенный обман.
После начала операции в феврале 2022-го сказать кому-то, что у тебя гражданство РФ, стало просто страшно, даже знакомым людям. Кажется, ненависть и насмешки в отношении россиян стали не просто нормой — обязанностью.
Последствия моего дальнейшего пребывания здесь могут быть самыми разными. После разрыва дипломатических отношений я не знаю, как дальше здесь жить. Думаю, проблемы ждут на каждом шагу — от поиска работы, социальных гарантий до бытового уровня. Последние восемь лет я и так ощущал себя здесь бесправным, а что будет дальше — даже не представляю.
Выехать мне пока никто не предлагал. Будь даже такая возможность, я не понимаю, как это реализовать практически: передвигаться сейчас по Украине с российским паспортом опасно. Опасно просто выйти из дома на улицу, в магазин.
Причем страшно не столько попасть на военных, нацгвардейцев или полицейских, сколько на представителей теробороны, которые, кажется, вообще не знают, что есть какие-то законы. При этом оружие сегодня может получить практически любой желающий. Представляете, на что способна компания нетрезвых, «патриотически настроенных» людей с автоматами, увидев паспорт гражданина РФ? Тебя могут тут же объявить «российским диверсантом» и расстрелять на месте.
Антироссийская истерия на Украине сегодня достигла таких масштабов, что расправляться с россиянами уже открыто призывают вчерашние друзья, соседи, коллеги».
Что делать россиянам, которые сейчас находятся на Украине
На горячей линии Министерства обороны «Известиям» сообщили, что россияне могут выходить на связь с Украины с помощью онлайн-чата «Госуслуг». При посещении сайта в правом нижнем углу появляется форма синего цвета «Задать вопрос». Там можно оставить свое обращение.
Еще один вариант — писать на почту МИД РФ: dskc@mid.ru.
В Минобороны России отметили, что по состоянию на 8 марта получено 2,5 млн заявок на эвакуацию от украинцев, россиян и граждан третьих стран. Военные который день пытаются договориться с Киевом о гуманитарных коридорах.
Информация о них может содержаться в выступлениях Игоря Конашенкова, Михаила Мизинцева и других официальных лиц ведомства. Заявления освещаются на нашем сайте и на телеканале «Известия».
Галина, 63 года:
«Мой муж — гражданин Украины. Мы живем здесь еще со времен СССР, я здесь училась, так и познакомились. Дочь живет в Москве.
Сейчас мы на даче под Киевом. Спускаемся в подвал, когда сильные обстрелы. Они, кажется, далеко, поэтому мы в относительной безопасности. Еда, вода, тепло, деньги — всё есть.
Украинцам, которые поддерживают спецоперацию, говорить об этом вслух нельзя — уничтожат. Есть и такие, кто писал мне в Viber проклятия. Много я на своем веку повидала, но такого еще не слышала. Это нацики, в общем.
Хочу попросить, чтобы нас эвакуировали всей семьей, в том числе украинцев (президент России на минувшей неделе своим указом упростил въезд украинцам; выезд из страны закрыли украинские власти. — «Известия»). Зеленскому советую уезжать за границу. Свою роль, написанную в США, он выполнил.
Главный источник новостей — мой внук. Он рассказывает, какие компании ввели санкции. Список меня обрадовал. Наконец-то дети перестанут есть и пить американские помои.
Хочу скорее эвакуироваться и быть со своим народом. Мы умеем объединяться в сложные времена, потому всё преодолеваем».
Виктория, 54 года:
«Я родом из Ленинградской области. Была замужем за украинцем. Развелись. Но так и осталась здесь. Обустроилась, нашла друзей.
Первый вопрос, который задают мне здесь «патриоты»: а ходили ли мои родственники из России на митинг против спецоперации? Конечно, они не ходили и полностью поддерживают. Вот сущность украинских националистов. Для них главное — пойти на какой-нибудь протест, образ жизни такой.
В первые дни я сама спрашивала: почему, когда НАТО поставляет Украине оружие — это здорово, а ДНР и ЛНР не могут попросить помощи у России? Потом перестала общаться с теми украинцами, с которыми политические взгляды не совпадают. Они могут подослать кого-то, чтобы убить.
С работы меня не уволили, но зарплату платить перестали. Денег хватит, если экономить, месяца на три.
Мечтаю побыстрее уехать отсюда. Ноги моей на Украине больше не будет. Я раньше думала, что здесь у меня второй дом. Ошиблась. Дома, кроме России, нет».
Михаил, 32 года:
«Как житель Донбасса, я получил российский паспорт (на основании указа президента от 24 апреля 2019 года. — «Известия»).
В последнее время мы находились с родителями жены в Харькове, занимались оформлением гражданства РФ для них, чтобы вместе переехать в Россию. С регионом не определились. Я программист, рассматривал несколько предложений от российских компаний. Планировали уехать в Россию, взять ипотеку.
В начале спецоперации жена с ребенком болели ветрянкой. Через несколько дней мы поехали к пункту пропуска «Гоптовка». Российский паспорт я с собой не брал. Нас бы и по украинскому впустили, а по приезде сделал бы новый. Но Украина уже закрыла границу.
Надежда появилась, когда Россия предложила гуманитарные коридоры. ВСУ нас снова не пропустили. Сказали, что опасно. [Украинский военнослужащий] требовал взятку за посадку в эвакуационный автобус.
Из Харькова было несколько поездов в европейские страны. На них мы не пытались сесть. В Европу я вообще не очень хочу. Как там относятся к беженцам с Украины, знаю по рассказам друзей, которые эмигрировали в 2014 году. Собирают клубнику, европейское гражданство не дают. Рассказы, что для наших программистов там открыты все двери, — сказки. Бывают, конечно, такие случаи, но они единичные.
Отправить жену с ребенком куда-либо одних не могу. У сына инвалидность. Наша жизнь организована 24/7, в воспитании и уходе требуется участие обоих родителей. Жена не может выйти на работу, я полностью обеспечиваю семью, в том числе ее родителей.
Сейчас мы в безопасном месте, ждем, что все-таки удастся эвакуироваться в Россию. На улицу редко выходим. Меня вряд ли получится мобилизовать, потому что мы не по адресу прописки. Если все-таки найдут, служить всё равно не пойду. В ДНР мои родственники, стрелять в них не буду. В таком случае, наверное, лучше сяду в тюрьму».
Вера Александровна (жительница ДНР о своих детях — гражданах России):
«Сын с невесткой уехали в Мариуполь продавать дом. Продали, но выехать обратно не успели. Живут вместе с новыми хозяевами, они разрешили.
Когда мы созванивались [на минувшей неделе], еда и вода из колодца были. К Безыменному [где располагается штаб МЧС ДНР] ехать через весь город. Если нацики, как говорят в новостях, взорвали мосты, то придется ждать полного освобождения.
Настроение боевое. Начальник сына из Ростовской области перевел мне на карточку его зарплату, пообещал не увольнять, предлагал пожить у него. Я никуда не поеду, у меня корова. Приятно, что сейчас такая поддержка из России идет. Не только Путин с Лавровым, а простые люди так к нам относятся.
Самое страшное во время боевых действий — паника и отчаяние. Поэтому у меня такие мысли: всё будет хорошо, Мариуполь наш, дети вернутся домой».