Донецк и другие города ДНР подвергаются самым тяжелым за последние годы обстрелам. В самый центр густонаселенных кварталов бьют из ствольной артиллерии, «градов», минометов и танков. Во многих районах нет воды, тепла, света, а некоторые линии жизнеобеспечения просто невозможно отремонтировать из-за постоянной опасности.
В потоке сводок
На фоне широкого новостного потока с Украины и из Донбасса ощущение, что сводки из Донецка тонут в нем, не всегда оказываются замеченными. Оттого картина происходящего для многих остается не совсем проясненной. Одно из заблуждений: «На юге наступление, значит, у вас уже всё в порядке?» Разъясняю: обстрелы не прекращаются. На Донецком направлении вооруженные формирования Украины остаются на своих позициях со всеми вытекающими.
Согласно официальному заявлению замначальника Народной милиции ДНР Эдуарда Басурина, основной удар соединенных сил сосредоточен в настоящее время на южном направлении, с перспективой создания двух котлов — мариупольского (который уже замкнут) и, условно говоря, северного, куда могут попасть те силы ВСУ, которые продолжают обстреливать сегодня Донецк, Горловку и другие населенные пункты ДНР и ЛНР.
Как рассказал «Известиям» замминистра строительства и жилищно-коммунального хозяйства ДНР Владимир Дубовка, всего после обстрелов со стороны ВСУ с 20 февраля в республике разрушено 923 объекта инфраструктуры. Из них в Горловке — 337, в Донецке — 307, в Докучаевске — 149. Это жилые дома, школы, детсады, водопроводы, котельные.
Три-четыре секунды
Киевский (окраинный северный) район Донецка сегодня не узнать: ощущение, что население просто совершило исход, единицы прохожих на огромных, длинных проспектах. Киевский тяжело обстреливают последние пять дней. В некоторых случаях используется метод «двойного» удара, когда после прибытия на место аварийщиков и сотрудников МЧС (а также журналистов) бьют в эту самую точку снова. Так произошло 28 февраля в микрорайоне Гладковка, где после второго удара был убит прямым попаданием мастер аварийной службы, прибывший с бригадой локализовать поврежденный газопровод.
На следующий день была обстреляна из тяжелых 152-миллиметровых снарядов Шахтерская площадь — это практически центр Донецка, вокруг высотки. Итог — двое погибших на месте.
Со стороны на слух прилет 152-го ощущается так: гулкий далекий выхлоп (выход снаряда), три-четыре секунды и оглушительный разрыв, при котором вибрирует земля. После прилета его в частный дом — сразу сносит половину здания, вместе со стенами, в пыль! Огонь может застать тебя сегодня в Донецке везде — на троллейбусной остановке, на тихой пешеходной улочке, в магазине, в доме. Аналогичная ситуация наблюдается в Петровском, Кировском, Куйбышевском районах. Кто-то бежит от смерти в эти дни к близким в другие концы города. Но такие «спасительные уголки», к сожалению, есть не у всех…
Перевести дух
3 марта я выдвинулся с коллегами в Горловку — она страдает сегодня так же, как и Донецк. Отправились мы коротким путем, по Ясиноватскому шоссе, часть его проходит вдоль линии соприкосновения, картина на протяжении этого участка удручающая — воронки, развороченные металлом деревья, где-то резкий запах пороха от упавших недавно мин. «Короткий путь», правда, нам не помог — позвонили сотрудники горловской администрации и сообщили, что город снова под обстрелом, рвется в разных районах, ехать категорически не нужно.
Мы развернулись и заехали по пути в село Минеральное, где берет свои истоки река Кальмиус, которая течет через Донецк и впадает в Азовское море в районе Мариуполя (Кальмиус недавно форсировали силы РФ и ДНР). Скальные образования, ручьи, бегущие из камней, воздвигнутый православный крест, купель — казалось бы, уголок покоя, где можно перевести дух после непрерывной военной повестки.
Однако нет — вечером стало известно, что в этом самом Минеральном после обстрела ранило 23-летнего парня (при том жителей-то в селе сегодня раз-два и обчелся!). Неутешительные вести пришли и из Горловки, в которую мы не попали: трое раненых, в том числе две девочки. В этот же день я созвонился с главой города Ясиноватая Дмитрием Шевченко. Там после прямого попадания снаряда скончалась на месте 35-летняя женщина, пришедшая в гости к маленькому крестнику. Ребенок остался цел.
Саша и Саша
Те, кто ремонтирует водопровод, газ, электросети после обстрелов, без сомнения, как и военные, находятся на самой передовой, по-другому это не назвать. Кто побывал под огнем единожды знает, какой животный страх одолевает при звуках любых громких хлопков и как трудно, практически невозможно, заставить себя войти в тот очаг, где только что полыхало. Ремонтникам приходится входить в такие очаги ежедневно.
Мне удалось побеседовать с отцом погибшего 28 февраля в Донецке мастера «Донбассгаза» Александра Шевчука. Отца, как и сына, зовут Александр. Отец — главный инженер предприятия. Сын был мастером, руководил пятью аварийными бригадами. На месте в тот день они были оба. При этом могли остаться, что называется, в кабинете, не выезжать на место ЧП.
— Но мы старшие — выезжаем, — рассказал мне Александр. — В стороне останешься, твои подчиненные подумают — начальство трусит. Так нельзя! Я в 2015-м, когда украинская армия особенно лютовала, всех мужиков из аварийно-восстановительных бригад выстроил и сказал: «Время трудное, опасное. Мне нужны только безбашенные!». И все 120 человек в строю остались. Задача сына, как мастера, была только организовать и направить бригаду. Но он выехал. И я вместе с ним.
Разметало сына на мелкие кусочки на глазах у отца.
— Мы прибыли. И задача тут же — локализовать аварийную ситуацию, перемотать трубу бандажами, или струбцинами, резиной, — объясняет отец, подробно перечисляя, словно боясь подойти к тому самому моменту. — Саша, сынок сначала на одном участке людей расставил по местам. А потом схватил лестницу и на второй пошел. И.., — отец замолкает. — Он в 5 м от меня находился. Я всё видел… Он на себя все осколки принял. И всех нас, кто рядом был, спас.
От неизвестных
Атаки против жителей Донбасса предпринимаются не только на военном фронте.
3 марта донецкая журналистка Татьяна Михайлова поделилась сообщением, которое ей пришло в директ одной из соцсетей: «Очень красивый ребеночек у вас. Хочу посмотреть на его разорванный труп, лежащий на земле».
Точка.
Писать и говорить после этого что-то трудно.
У Татьяны есть маленький сын, фото с которым она периодически выкладывает в этой самой соцсети.
— Сначала приходили просто бранные слова от разных людей, в том числе знакомых, которые давно живут в Украине, — рассказала она мне. — Потом сообщения с угрозами от неизвестных лиц. И вчера вот такое…
Татьяна говорит, что нечто подобное приходило ей еще год назад, но тогда она даже не стала читать — жутко, сразу удалила. Говорит — старается максимально абстрагироваться от подобного и вообще от проявлений любой агрессии.
— Уберите ненависть, перестаньте угрожать, исходить от злобы, — обращается Татьяна к тем, кто остается по ту сторону сообщений в директе. — Вы генерируете войну. И она ответным бумерангом к вам возвращается.
Спасти людей
Еще одна горячая точка в ДНР — Волноваха.
Только среди моих знакомых три семьи пытаются понять, как вывезти оттуда своих родственников. Телефонной связи с поселком нет.
Одна из гуманитарных групп 2 марта сумела пробиться в Волноваху. Задача стояла — вывезти гражданских, имелись конкретные адреса. На въезде в поселок на разбитом посту ГАИ команда оставила в укрытии машину, и бросилась в ближайшие дома, — вокруг рвались снаряды. О поиске конкретных адресов и людей не могло быть и речи.
— Бои в поселке и окрестностях продолжаются. И довольно ожесточенные, — поделилась со мной одна из участниц гуманитарной миссии — Екатерина Габель. — У кого есть возможность из гражданских, пытается выбраться своим ходом, но это очень опасно. Большинство сидят в подвалах шестой день. Если есть вода и какая-то еда — хорошо. Организация «зеленых коридоров» пока очень затруднена.
В тот раз военнослужащие ДНР помогли гуманитарщикам обследовать еще несколько подвалов, тогда удалось вывезти из-под огня в Донецк 12 человек, в том числе пятерых детей. На следующий день группа отправилась на место снова, но на подступах к поселку попала под огонь танка и была вынуждена развернуться.
Сергей Прудников, Донецк