В Польском сейме на днях произошел скандал. В тот день была годовщина расстрела Зыгмунта Шендзеляжа по кличке Лупашка. Смертный приговор этому бандиту вынес трибунал ПНР за совершенные им многочисленные убийства мирных граждан на территории Литовской и Белорусской ССР в годы Великой Отечественной войны. Спустя десятилетия Лупашку и его единомышленников, которых в Польше сейчас называют проклятыми солдатами, провозгласили национальными героями. Однако далеко не все поляки готовы с таким подходом согласиться, свидетельством чему и стал произошедший в парламенте инцидент. Подробности — в материале «Известий».
Позорное отношение
В современной Польше Лупашку и его единомышленников официально чтят как «борцов с коммунистами». На недавнем заседании парламента о Шендзеляже вспомнили в связи с годовщиной его расстрела. Почтить его память минутой молчания призвала в начале заседания Сейма спикер Елизавета Витек.
Однако оппозиция предложению спикера воспротивилась. Депутаты от партии «Гражданская платформа» демонстративно вышли из зала, а левые парламентарии попросту остались сидеть. Лишь представители «Права и справедливости» дисциплинированно встали и минутку помолчали. Как только заседание закончилось, немедленно вспыхнула война в соцсетях. Депутат ПиС Михал Урбаняк охарактеризовал поведение коллег как «хамское и наглое», а заместитель министра юстиции Марчин Вархол назвал их отношение к вопросу позорным: «Они вышли из зала Сейма или пренебрежительно сидели во время чествования убитого коммунистами в 1951 году в тюрьме на улице Раковецкой в Варшаве Зыгмунта Шендзеляжа. Честь и слава герою».
В свою очередь, депутат от польских левых Жанна Сенышина отметила, что «часть Сейма отметила минутой молчания годовщину убийства одного из справедливо проклятых бандитов, ответственного за убийство в Дубинках 68 мирных жителей, из которых три четверти составляли женщины и дети. Позор, что у многих депутатов есть такие кумиры».
Кто же такой Зыгмунт Шендзеляж, чье имя до сих пор вызывает столь яростные споры? Кадровый военный, в 1939 году он попал в немецкий плен. Бежал, вступил в ряды «Армии Крайовой», где и получил прозвище Лупашка. Командовал так называемой 5-й Виленской бригадой. Отряд проводил вылазки против немцев, литовской вспомогательной полиции и готовился отбивать у оккупантов Вильнюс. В начале 1944 года Шендзеляжа, находившегося в гостях у своей тещи, задержали литовские полицаи, передавшие его немцам, но те не разобравшись отпустили его. А в июне того года Лупашка устроил «акцию мщения» в литовском селе Дубинки (Дубигняй), убив несколько десятков мирных жителей, большинство из которых составляли дети и подростки.
Польский историк Павел Рокицкий в книге «Глинцишки и Дубинки» прямо называет деяния Шендзеляжа военными преступлениями. «Ранее писали, например, что погибло 27 литовцев и что это были случайные жертвы перестрелки. Но автор собрал материал, показывающий, что 22–24 июня 1944 года люди Лупашки, не встречая никакого вооруженного сопротивления, убили 67 жителей Дубинек и окрестностей. 80% убитых — это женщины и дети. Само по себе перечисление жертв производит тяжелое впечатление: возраст — 2 месяца, 1 год, 2 года, 3 года, 5 лет, 10 лет, 12 дет... Социальное положение: дочь крестьянина, жена крестьянина, дочь учителя, жена лесника, руководитель скупки молока, беременная жена лесника, мать лесника... Книга полна жестоких описаний: младенцев убивали в колыбелях, дочь литовского полицейского перед расстрелом изнасиловали», — писала польская Gazeta Wyborcza.
Герой или злодей?
После бойни в Дубинках «бригада» Шендзеляжа была переведена в другой район базирования. А поскольку к тому времени в Литву вступила советская армия и личностью Лупашки заинтересовались в НКВД, то он счел за лучшее распустить отряд, а позже вместе с оставшимися при нем людьми вступил в подчинение подпольному коменданту Белостокского округа «Армии Крайовой». С этого момента началась его борьба против регулярных войск Красной армии, Народного войска польского, Корпуса внутренней безопасности и НКВД, а также отрядов народной милиции и управления безопасности. В середине мая 1945 года новый отряд Лупашки состоял из примерно 200 человек. Он занимался диверсиями и антисоветской пропагандой, но к началу 1947-го подпольная деятельность стала максимально трудной, бригада начала таять и разваливаться. Вскоре Лупашка решил оставить борьбу и поселился в городе Закопане, формально, впрочем, оставаясь командиром бандформирования и поддерживая связь с оставшимися в лесу «подчиненными».
30 июня 1948 года он был арестован польскими властями и помещен в тюрьму в Варшаве. 2 ноября 1950 года судья приговорил его к смертной казни по 18 эпизодам — вместе с несколькими сообщниками. Приговор 8 февраля 1951 года был приведен в исполнение. В течение последующих нескольких десятилетий, пока Польша оставалась советской, Лупашку трактовали именно как преступника. Но в 1993 году всё изменилось — Лупашка был посмертно реабилитирован новым польским судом.
А в 2007 году его останки были торжественно перезахоронены на варшавском воинском кладбище «Повонзки» в присутствии президента Анджея Дуды. В честь Лупашки начали вешать мемориальные доски, снимать о нем документальные фильмы. Его роль в убийствах женщин и детей старательно замалчивалась. Шендзеляжа посмертно повысили до звания подполковника. А в мае 2018 года муниципалитет Белостока голосами депутатов от «Права и справедливости» постановил присвоить имя Зыгмунта Шендзеляжа одной из улиц города. Надо сказать, что решение принималось не единогласно — польские левые выступили решительно против.
Литовцы возмущены, но что происходит у них?
Чествование Лупашки польскими властями уже много лет вызывало недовольство Литвы. Ранее отношения двух государств были далеки от идеальных — и они постоянно обменивались упреками относительно положения польского меньшинства в Литве и литовской общины в Польше. Генпрокуратура Литвы в 90-х занималась расследованием убийств 273 литовских мирных жителей, приписываемых «Армии Крайовой». Когда в 2007 году тогдашний президент Польши Лех Качиньский посмертно наградил Шендзеляжа «Большим крестом ордена Возрождения Польши», это было воспринято в Вильнюсе как недружественный жест. «Это всё равно что плюнуть в лицо литовцам, для которых он был мясником, виновным в геноциде», — сказал тогда «отец литовской независимости» Витаутас Ландсбергис.
Но потом упреки стихли, когда Вильнюс начал пытаться наладить отношения с Варшавой. «Литва рассчитывает на оттепель в отношениях с Польшей и предпочитает не раздражать потенциального стратегического партнера, а правые литовские националисты (как правило, полонофобы) с большой симпатией смотрят на «перемену к лучшему», которую совершает ПиС, и мечтают о такой же перемене в Литве. В этой ситуации критиковать Варшаву значило бы вредить собственным политическим планам. Однако в литовском обществе не меняется негативная оценка Лупашки (и деятельности АК на Вильненщине)», — подчеркивает Gazeta Wyborcza.
По иронии судьбы литовцы, осуждающие преступления солдат «Армии Крайовой», сами имеют «национальных героев» подобного же пошиба. В Литве на государственном уровне насаждается культ «лесных братьев», которых стараются представить «народными мстителями» и «борцами за независимость». Однако по факту многие из этих «мстителей» активно участвовали в нацистском геноциде еврейского населения, а после войны терроризировали мирных жителей. Но сейчас публичное упоминание о преступлениях «лесных братьев» чревато в Литве серьезными неприятностями, вплоть до уголовного преследования.
Возвращаясь к культу «Армии Крайовой» в современной Польше, можно отметить, что он строится теми же методами, что и культ «лесных братьев» в Литве. Многочисленные факты жестокости членов АК к мирному населению стараются не замечать, делая упор на «противостоянии и нацистам, и коммунистам». Такую линию проводит партия «Право и справедливость», в которой рассматривают «Армию Крайову» как своих идейных предшественников. «Оправдание преступлений АК укладывается в продвигаемый ПиС культ «проклятых солдат». Этот культ сейчас положен в основу навязываемой обществу новой исторической квазирелигии, а открытое несогласие с ним нередко становится поводом для травли и репрессий в отношении как польских, так и зарубежных ученых», — поясняет российский историк-полонист Дмитрий Карнаухов.
Однако происшествие в Сейме показывает, что историческую пропаганду ПиС, направленную на возвеличение столь сомнительных героев, поддерживает далеко не всё польское общество.