В Минсельхозе на согласовании находится законопроект об уточнении понятий «мед», «медовый продукт» и «фальсифицированный мед», который разработали в Совете Федерации. Сенаторы считают, что определенность в этом вопросе поможет справиться с фальсификатом на рынке. Однако в сообществе пчеловодов негативно относятся к возможному появлению понятия «медовый продукт», считая, что это приведет фактически к узакониванию подобного вида продукции. Что такое правильный мед и как его отличить от неправильного — разбирались «Известия».
Чем мед отличается от медового продукта
Первый зампред комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергей Митин сообщил, что законопроект сейчас находится на согласовании в Минсельхозе. Документ вносит поправки в закон «О пчеловодстве в РФ». Митин поясняет, что мед, воск и смежная продукция сейчас в России официально считаются «продукцией пчеловодства», а что такое «мед» и «медовый продукт» трактовки нет. Именно поэтому, считает Митин, на рынок под видом натурального меда попадают продукты, где он просто присутствует.
Согласно проекту, понятие «мед» должно появиться в законе «О пчеловодстве в РФ» в таком виде: это «природный пищевой продукт, результат жизнедеятельности пчел, вырабатываемый из нектара растений, который пчелы собирают, преобразуют, смешивая с производимыми ими особыми веществами, обезвоживают, накапливают и оставляют в сотах для созревания». «Медовый продукт» получит определение продукта, произведенного на основе меда, а фальсифицированный — это продукт с ингредиентами, не свойственными природным.
На заседании комитета Совфеда 15 декабря документ единогласно поддержали, однако среди производителей и в правительстве нет однозначного мнения относительно необходимости принятия законопроекта в таком виде.
В Минсельхозе заявили «Известиям», что совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти уже был подготовлен проект официального отзыва на законопроект, который пока направлен на согласование в правительство. До решения правительства озвучивать свою позицию по законопроекту в министерстве отказались.
В декабре Митин говорил, что дискуссионным является как раз вопрос введения в законодательство дополнительных понятий «медовый продукт» и «медовый фальсификат».
Зачем нужны поправки в закон о пчеловодстве
Исполнительный директор ассоциации «Руспродсоюз» Дмитрий Востриков сообщил «Известиям», что в России ежегодно собирают и продают более 80 тыс. т меда — страна входит в пятерку крупнейших в мире производителей этой продукции. Однако до 50% меда, по данным «Руспродсоюза», является фальсификатом, причем за последние два года его доля на рынке значительно выросла.
— Недобросовестные производители используют законодательные и нормативные пробелы: разбавляют мед сахаросодержащими сиропами, получая медовый продукт, обладающий значительно более низкой себестоимостью, и продают его под видом и по цене натурального меда, — сказал он. — Это негативно отражается на рентабельности бизнеса честных производителей, использующих натуральный мед. Ущемлены в правах и потребители, которые переплачивают за сахарный сироп вместо меда.
В Роскачестве в свою очередь заявили «Известиям», что именно с отсутствием понятия «мед» и сформулированных критериев его идентификации связаны массовая фальсификация продукта и сложности с его выявлением на полке.
— В установленном ГОСТе есть только определение термина «мед натуральный», — сказали в ведомстве. — Это позволяет недобросовестным производителям законно продавать продукцию, разбавленную глюкозно-фруктозными сиропами, под маркировкой с названием «мед».
В 2020 году Роскачество публиковало исследование по проверке качества меда. Тогда эксперты института в том числе обсуждали критерии и требования международных стандартов для однозначного определения фальсифицированной продукции, произведенной не из натурального меда.
— Результаты исследования показали, что состав меда 10 торговых марок из 46 исследованных не соответствует требованиям к натуральному меду, — сообщили в ведомстве «Известиям». — Однако с юридической точки зрения нельзя называть данную продукцию фальсификатом. Внесение закрепленных понятий «мед», «медовый продукт», «фальсифицированный мед» позволит на законодательном уровне контролировать оборот фальсификата на рынке.
Речь идет о том, что в ГОСТ 25629-2014 «Термины и определения» есть определение только «мед натуральный», а общего термина «мед» нет, поэтому с юридической точки зрения медом можно называть даже глюкозно-фруктозный сироп.
Востриков также полагает, что предлагаемые изменения в закон «О пчеловодстве» помогут в борьбе с фальсификатом: разделение понятий «не позволит недобросовестным производителям называть медом разбавленный продукт, а потребитель будет понимать, что именно он приобретает».
— Успешным примером такого разделения можно считать введенное несколько лет назад разграничение молочной полки на натуральное молоко и молокосодержащие продукты, — сказал он. — При этом и те, и другие продукты будут иметь право на существование: закон лишь конкретизирует каждый из них и не позволит ввести потребителей в заблуждение.
Чего боятся пчеловоды
Между тем в сообществе российских пчеловодов к этой инициативе относятся с большой настороженностью, опасаясь как раз обратного эффекта — появление новых понятий, по их мнению, может лишь узаконить фальсификат, а не остановить его распространение.
— Понятие «мед» закреплено в ГОСТе, — рассказала «Известиям» доктор наук, директор Федерального научного центра пчеловодства Анна Брандорф. — А понятие «медовый продукт» находится на стыке с «фальсифицированным медом», они даже взаимозаменяемы. Если мы закрепим эти понятия, то кто сможет определить, как разграничить «медовый продукт» и «фальсифицированный мед»? Эти два термина почти идентичны.
По ее словам, не надо вводить понятие «мед» в законодательство, если оно уже существует в ГОСТе: это может лишь создать путаницу. Достаточно, говорит Брандорф, сделать ссылку на действующий документ.
— Что касается «медового продукта», то его введение лишь закрепит его существование в законодательстве именно на площадке пчеловодства, а не на площадке кондитерских изделий, — сказала она. — Сейчас же, пока этого понятия нет, как раз есть возможность убрать «медовый продукт» с рынка меда, не ставить их на одной площадке. Все инструменты для того, чтобы разграничить мед и медовую продукцию, есть.
Председатель Союза пчеловодов России и Всероссийского совета по пчеловодству, академик-секретарь секции Российской инженерной академии «Процессы, аппараты и новые технологии в пчеловодстве» Валерий Капунин также считает, что появление понятия «медовый продукт» узаконит фальсификат. И ситуацию с молоком он приводит в пример как раз в негативном ключе: молока в стране, по его словам, не хватает, зато «молочного продукта» — очень много.
— С «медовым продуктом» и так бороться крайне сложно, а после появления понятия это будет практически невозможно, — сказал он в беседе с «Известиями». — Поэтому мы от лица пчеловодов и общественности написали письмо в Госдуму и в Министерство сельского хозяйства с обоснованием нашей позиции, что не надо этого делать.
Он также отмечает, что «медовая продукция» и «фальсифицированный мед» — по сути одно и то же. Важно, чтобы мед был отделен от них. Покупатель имеет право купить «черничный мед», который медом не является, но должно быть указано, что это кондитерское изделие, подчеркивает Капунин.
В то же время он полагает, что как раз уточнить понятие самого меда необходимо.
— В ГОСТе обтекаемое толкование, и мы считаем, что нужно внести уточнение, — сказал Капунин. — Это только природный продукт, произведенный пчелами.
Председатель Союза промышленных пчеловодов Таможенного союза Дмитрий Николаев сообщил, что в его организации была создана рабочая группа по этому вопросу, которая пришла к выводу, что сейчас вводить понятие «медовый продукт» не нужно.
— Сейчас все, что нужно сделать, — это защитить сам мед, как это делается, например, в ЕС, — пояснил он «Известиям». — Чтобы мед был только медом. А как будут называть все остальное, это уже не наши проблемы. Если в мед попало что-то другое или мед подвергся какому-то механическому воздействию, то этот продукт медом называться уже не может. Если мы защитим название, то все остальное отпадет.
Президент Российского национального союза пчеловодов Арнольд Бутов также считает, что все медовые композиции — это фальсификация меда. Как только в мед добавляется любой ингредиент, натуральным продукт называть уже нельзя. При этом, говорит он, уровень фальсификата в стране возрос уже до 70%, и выгодно это перекупщикам и посредникам, но не пчеловодам. Поэтому изменения в законе, считает он, необходимы.
Сенатор Сергей Митин рассказал «Известиям», что для обсуждения законопроекта будет организована еще одна встреча с пчеловодами. По его словам, сейчас главная задача — ввести четкое понятие самого меда в закон «О пчеловодстве». Того определения, что есть в ГОСТах, недостаточно. Что касается двух других предложенных понятий, то здесь сомнения есть и у авторов законопроекта.
— Если у пчеловодов есть опасения из-за появления определения «медовый продукт», то с этим нужно разобраться. Мы можем и не включать его в закон, — сказал Митин. — Кроме того, мы уже посмотрели с министерствами и ведомствами и поняли, что «фальсифицированный мед» — это излишняя терминология, потому что фальсифицированный продукт определен федеральным законом 29-ФЗ «О качестве и безопасности пищевой продукции». Если мы введем определение меда, то все, что не будет подпадать под это определение, будет называться фальсификатом.
Как фальсифицируют мед
Анна Брандорф поясняет, что сейчас самая грубая фальсификация медовой продукции заключается в приготовлении его на основе глюкозно-фруктозного сиропа. И здесь есть большая проблема, что не всегда удается определить такой подлог даже лабораторными методами.
— Фальсификатчики идут вперед, сейчас некоторые лаборатории пытаются пролоббировать новые методики по определению фальсификата, но и они чаще всего отстают от производителей фальсификата, — рассказала она.
Валерий Капунин также отмечает, что мед научились подделывать так тонко, что без серьезных лабораторных исследований отличить натуральный продукт от поддельного крайне сложно.
— К сожалению, работа по выявлению подобного фальсификата недостаточна, у нас очень мало лабораторий на всю страну, серьезно этой проблемой никто не озабочен, — говорит он. — Это, кстати, общемировая проблема — об этом на последнем конгрессе «Апимондия» (Всемирной федерации пчеловодческих ассоциаций) генеральный секретарь говорил, приводя цифры, что и в мире где-то больше 60% продаваемого меда — фальсификат.
Анна Брандорф замечает, что при этом тот же «черничный мед», по сути, Россельхознадзор проверить не может, так как фальсификация здесь в первую очередь информационная, что входит в зону ответственности Роспотребнадзора.
Однако есть проблема и с другим фальсификатом. Очень часто низкосортные сорта меда — подсолнечник, рапс — выдаются за элитные монофлерные сорта меда. Брандорф отмечает, что здесь как раз все ГОСТы прописаны, также указаны виды исследований, которые могут подтвердить происхождение меда.
Николаев рассказывает: очень часто, например, мед дягилевый, созданный пчелами на нектаре западносибирского растения дягиля, на самом деле смешивается поставщиками с дешевым подсолнечным медом в пропорции 30 к 70%. Точно так же башкирский липовый мед часто является в большей степени подсолнечным. В пример он приводит историю с немецким блогером, который взял на пробу таежный мед с Алтая, открыл дома банку, проверил ее содержимое и обнаружил только гречишный мед. Такой подлог приносит производителям солидные барыши: если закупочная цена гречишного меда на Алтае — 100–120 рублей, то лесной таежный мед стоит уже от 200–250 рублей за килограмм.
— И это тоже фальсификат, хотя если на анализ взять, это мед, — говорит Николаев. — Мы бы хотели, чтобы производитель указывал наименование меда, тем более что сейчас пыльцевой анализ очень хорошо и недорого определяет его происхождение. Производитель должен доказать, что этот мед — именно тот, за который он его выдает. Иначе штрафные санкции.
В Роскачестве в прошлом году исследовали мед по 466 показателям, в основном искали антибиотики и пестициды. Выяснили, что из 46 торговых марок только у трех он соответствует требованиям действующих нормативов по качеству и безопасности и опережает требования стандарта Роскачества. У 10 торговых марок мед не соответствовал требованиям к натуральному меду — его Роскачество могло бы признать фальсификатом, но не имело для этого необходимой терминологической базы в ГОСТе. У 22 торговых марок в маркировке было указано одно ботаническое происхождение меда, а на самом деле заменили его более дешевым. Также в меде 19 торговых марок эксперты выявили следы антибиотиков, в меде одной торговой марки — пестициды.
В Россельхознадзоре «Известиям» сообщили, что сейчас исследования меда по показателям фальсификации проводятся в подведомственных учреждениях — аккредитованных лабораториях — по установленному в ГОСТах перечню исследований. В 2021 году из общего объема исследованных проб 5,8% оказались несоответствующими требованиям качества, а 8,3% — требованиям безопасности.
Как выбрать правильный мед
Анна Брандорф замечает: для решения проблемы с фальсификацией меда нужно работать с потребителем. Объяснять, что не существует зеленого или красного меда, что его не производят трутни, что не может мед с маточным молочком храниться в открытой таре, он не должен быть обязательно белого цвета и так далее.
Что касается определения подлинности натурального меда, то тут, к сожалению, народные средства не помогут.
— Известные методологии определения, как правило, были описаны еще в 1950–1960-х годах и сейчас не актуальны, — говорит Брандорф. — Например, рекомендуют положить химический карандаш. Этот метод покажет только наличие увеличенной влажности, но не определит, настоящий мед или нет. Рекомендация капнуть на мед каплю йода тоже не сработает — по идее ненатуральный мед должен посинеть, но так будет, если только его фальсифицировали крахмалом. Раньше так делали, но сейчас этот способ фальсификации уже не используется. а глюкозно-фруктозный сироп обычному человеку никак не определить.
Она считает, что должно быть в первую очередь доверие к производителю.
Валерий Капунин замечает, что качественный мед вряд ли можно купить в магазине.
— Упаковка замечательная, цвет и консистенция изумительная, но это почти всегда не мед, — говорит он. — Качественный мед вы купите только у знакомого пчеловода. Даже на медовых ярмарках, где якобы пчеловоды торгуют, довольно часто можно попасться на обман.