ХХ век останется в хрониках человечества как время самых смелых, нередко до жестокости, экспериментов — и социальных, и этических, и политических, и культурных. Но есть, вероятно, какая-то добрая ирония истории в том, что одним из самых читаемых и популярных писателей столетия остался не рвавший каноны модернист и не раздававший пощечины общественному вкусу какой-нибудь другой, ныне позабытый, -ист, а скромный оксфордский профессор филологии. Он рассказал миру давно всем известные истории — но так, что удивленные читатели ни на минуту не могли перевести дыхание (да и сегодня мало кто может устоять перед эпическим размахом «Хоббита», «Властелина колец» и «Сильмариллиона»). 3 января, в 130-й день рождения Джона Рональда Руэла Толкина, «Известия» вспоминают, почему он так важен для культуры современности.
Господин профессор
Имя Толкина крепко связано с Оксфордом, где он провел большую часть взрослой жизни. Но родился он в Южной Африке, в тогдашней Оранжевой Республике (ныне провинция ЮАР Фри-Стейт) — краю не менее таинственном, опасном и волшебном, чем придуманная им Арда. Воспоминания самого раннего детства наложили свой отпечаток и на творчество Толкина. Так, появляющиеся во многих его книгах отвратительные гигантские пауки, по мнению многих исследователей-толкинистов, связаны с происшествием, случившимся, когда будущий писатель и ученый только учился ходить, — его укусил тарантул. К счастью, нянька успела отсосать яд — но Толкин до конца жизни вспоминал тот жаркий зимний день (дело, напомним, происходило в другом полушарии). Правда, он утверждал, что никакого особого отвращения к членистоногим не испытывает, но факт остается фактом: злобная паучиха Шелоб — едва ли не самый жуткий монстр среди множества чудовищ мира Средиземья.
В Оранжевой родители будущего писателя обосновались лишь незадолго до рождения сына — отец, банковский служащий Артур Руэл Толкин, получил место в новом отделении. Вообще же род одного из самых английских писателей Британии вел начало откуда-то из Нижней Саксонии. Предки Толкина переселились на Альбион лишь в конце XVIII века и, по ироничному замечанию самого писателя, «быстренько стали коренными англичанами». Сам он впервые побывал в Англии в четыре года — мать писателя, Мэйбл Толкин, приехала с детьми (к тому времени у Рональда был и младший брат Хилари Артур) посетить родных. Вскоре к ней должен был присоединиться и супруг — планировался большой семейный визит, — но в феврале он скоропостижно скончался от острой ревматической лихорадки. Молодая вдова осталась с двумя маленькими детьми на руках и почти без средств к существованию.
Тем не менее Мэйбл не собиралась сдаваться. Осиротевшая семья обосновалась в поселке Сэйрхоул под Бирмингемом. Именно эти места во многом стали прообразом Шира — а ферма тетушки Энн Bag End подарила свое название владению Бэггинсов. Там же случилось и еще одно событие, оказавшее кардинальное влияние на дальнейшую жизнь Толкина. В 1900 году Мэйбл приняла католичество (что привело к разрыву с родственниками-баптистами) и воспитала детей в строгом следовании догматам веры. Толкин оставался глубоко религиозным человеком до конца жизни, причем придерживался традиционного римского исповедания, не одобряя новшеств, введенных Вторым Ватиканским собором.
Добрый христианин
До своей смерти в 1904 году (Мэйбл страдала от диабета, лечить который в те времена еще не умели) мать успела дать детям начальное домашнее образование, включавшее и основы латыни. Читать на родном языке Рональд начал еще в четыре года, особенно любил истории про индейцев и «Алису в стране чудес», а вот «Остров сокровищ» и сказки братьев Гримм отчего-то не нравились. Перед смертью Мэйбл успела препоручить детей заботе своего близкого друга и духовного наставника Фрэнсиса Ксавье Моргана из бирмингемского отделения ордена ораторианцев, «отца Фрэнсиса», как называл его Толкин. Уже стариком он писал об отце Фрэнсисе своему сыну Кристоферу:
Автор цитаты
«Я впервые узнал от него о милосердии и прощении; и этот свет пронзил «либеральную» тьму, из которой я вышел, зная больше о Марии Кровавой, чем о Богоматери, которую никогда и не упоминали иначе как объект мерзкого почитания папежников»
Талант к языкам обнаружился у Рональда еще в детстве — староанглийский и валлийский он изучил школьником, а латынь и греческий в те времена всё еще оставались неотъемлемой частью любого приличного гуманитарного образования. Всего за свою жизнь профессор выучил 14 языков, живых и мертвых, и сам придумал еще 19 (эльфийский, вероятно, самый знаменитый из них). В 1911-м Толкин поступает в Оксфорд, где сперва занимается классической филологией, но вскоре переключается на английскую литературу. В ходе занятий он обнаруживает в поэме англосаксонского монаха VIII века Кюневульфа «Христос II» строки:
Автор цитаты
«Радуйся, Эарендил, ярчайший из ангелов,
Над Средиземьем посланный к людям»
Но до прихода Средиземья в наш реальный мир оставалось еще полтора десятилетия. В 1915 году, получив ученую степень, Толкин поступает на службу в Ланкаширский фузилёрный полк в звании второго лейтенанта. Ему удалось выжить в кровавой мясорубке битвы на Сомме. Заболев лихорадкой, он был комиссован в тыл, но те месяцы в окопах оставили еще один неизгладимый след в его душе — и точно так же, как и английские древности, отразились в его собственных книгах: «Сэм впервые увидел, как люди убивают других людей, и ему это страшно не понравилось». Именно в окопах тихий ученый познакомился и с простыми англичанами, с которых потом и писал своих хоббитов.
Он вернулся с фронта к научной работе — и к горячо любимой жене Эдит. Они прожили вместе 56 лет, и именно она стала прообразом эльфийской принцессы Лутиэн Тинувиель из «Сильмариллиона» (имена Лутиэнь и ее возлюбленного Берена выбиты и на надгробии Толкинов). Вскоре Толкин начинает читать лекции в Университете Лидса, а спустя немного времени возвращается в уже ставший родным Оксфорд, где становится одним из самых молодых профессоров английской филологии.
Высокое пламя
Уже будучи уважаемым ученым, специалистом по средневековой литературе, практически открывшим для широкого читателя и «Зеленого рыцаря», и «Беовульфа», Толкин не забывал и о таинственном Средиземье, некогда представшим перед ним на листах поэмы древнего монаха. И вот, в один прекрасный вечер 1930 года, устав проверять курсовые студентов, профессор записал на чистом листе невесть откуда пришедшую в голову загадочную фразу: «В земле была нора, а в норе жил хоббит». Спустя семь лет кропотливой работы он рассказал миру о таинственном обитателе норы и описал его путешествие «туда и обратно». Дальнейшее, как говорится, уже история.
Толкину удалось то, что удается мало кому из писателей, — изобрести новый литературный жанр, причем жанр на редкость жизнеспособный и процветающий и по сей день. Не беда и не вина профессора Толкина, что литературу фэнтези после него облюбовали по большей части ремесленники разной степени мастеровитости — то же самое можно сказать и о романе ужасов, и о детективах, и о научной фантастике. Главным же было и остается то, что придуманный Толкином мир продолжает очаровывать всё новые и новые поколения читателей — голливудская киноэпопея (и грядущий телесериал) служит только дополнительной рекламой.
Впрочем, мир Арды, как некогда автомобили известной марки, в рекламе не нуждается — тому свидетельством не уменьшающиеся тиражи сочинений профессора, и выход написанных уже другими авторами продолжений, и постоянный интерес к публикациям незаконченных работ. И, конечно, полчища «эльфов» на разнообразных фестивалях комиксов. Ибо, кроме прочего, именно Джон Рональд Руэл Толкин одним из первых доказал, что и популярная, детская, по сути, книга может подпитывать поп-культуру пламенем настоящего, высокого искусства.