Церковь проведет тщательное, глубокое, всестороннее изучение причин произошедшего в православной гимназии в Серпухове, выпускник которой устроил взрыв, ранив себя и учеников, и сообщит о результатах. Об этом в интервью «Известиям» заявил председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда. Он поделился мнением о влиянии медийного пространства на молодежь, о том, как можно повлиять на кампанию по вакцинации, возможно ли введение QR-кодов в храмах и является ли оскорблением чувств верующих «обнаженка» на фоне церкви. А также рассказал о том, как спустя три года после образования ПЦУ развивается ситуация с православием на Украине и на каких основаниях возможна ее стабилизация.
«Нужно с огромным вниманием относиться к детям»
— Для всех стало неожиданностью ЧП, случившееся недавно в православной гимназии в Серпухове, выпускник которой устроил в здании взрыв, ранил себя и других ребят. Никто не предполагал, что такое может произойти в школе при монастыре. По вашему мнению, проблема внутри этого учреждения или в воспитательной системе подобных гимназий?
— Я понимаю правомерность вашего вопроса, но не могу сейчас делать никаких обобщений — ни по этому случаю, ни тем более экстраполировать это на систему православных школ вообще. У меня нет полной информации. Я могу вам пообещать, что, как только будет закончено изучение случившегося, мы обязательно об этом скажем. Церковь проведет тщательное, глубокое, всестороннее изучение причин произошедшего.
— Случай выявил, что некоторые учащиеся этой гимназии не только неверующие, но и резко отрицательно относятся к религии. Нормально ли это?
— В самом по себе факте, что в православной школе оказались неверующие ребята, я не вижу чего-то трагического. В каком-то смысле это даже может говорить в пользу Церкви, чем против нее, означает ее открытость: люди не отбираются по какому-то цензу. Когда мы открываем приют для бездомных или дом для женщин, оказавшихся в трудной ситуации, мы же не говорим: «Вход только для православных». Точно так же и здесь. Понятно, предполагается, что в православной гимназии учатся верующие ребята, но подростки проходят через разные этапы, в том числе через отрицание, может быть, даже той культурной среды, в которой они росли и воспитывались. Их не гнать надо, а любить.
Сама трагедия, конечно, ужасна. Этот случай показывает, что всегда нужно с огромным вниманием относиться к детям. Я в сто первый, в миллион первый раз скажу, что мы должны четко понимать: проблемы молодежи, детей — это проблемы взрослых. Они такие, потому что мы это допустили. Когда старшее поколение начинает ругать молодежь, мне всегда это удивительно слышать, потому что мы ругаем себя в этот момент. В этом случае и в предыдущих я не хотел бы никого ругать. Я понимаю, что это сложное время, сложные дети, и надо быть внимательным, открытым и любящим.
— В этом году было несколько таких трагедий. Растет ли агрессия среди подростков, и чем это можно объяснить?
— Я думаю, что здесь нет одной причины. Как культуролог и политолог я понимаю, что линейной связи между фильмами или медийной средой и поступками нет. Наивно говорить, что не надо показывать кино про убийства, потому что все будут друг друга убивать. Это ерунда. Давайте не будем читать Шекспира, потому что у него есть и убийства, и инцест, и чего только нет. Дело не в том, что показывают, а в том, с какой целью.
Но нельзя отрицать влияние медийного пространства на конкретную ситуацию. По имеющимся данным, бомба, взорвавшаяся в Серпухове, была собрана по инструкции из интернета. Мы должны понимать, что у открытого информационного пространства, как у любой медали, есть и другая сторона, весьма неприглядная.
Это, во-первых, огромный массив неверифицированной информации. Вы можете найти в интернете подтверждение всем своим даже самым диким идеям. В книжной цивилизации с этим было проще, потому что там были редакторы. Интернет поменял ситуацию радикально.
И во-вторых, если сцена насилия, скажем, в искусстве всегда изображается для чего-то, то в интернет-вселенной есть огромное количество сцен насилия вне всякого художественного или нравственного осмысления. Всё это бьет по чувствам молодых.
Конечно, нет прямой связи «посмотрел — пошел убивать». Смотрят многие, убивать идут, к счастью, единицы. Но люди, в том числе с дестабилизированной психикой, с проблемами, становятся благодатной почвой для произрастания подобных реакций.
И общая виртуализация жизни, наверное, тоже сказывается. Я много работаю со студентами, и меня удивляет, что при их жажде серьезных вопросов о том, что такое добро и зло, жизнь и смерть, каков смысл жизни, возникает впечатление, что в их 19–20 лет с ними никто про это не говорил. Это для меня такой тревожный звонок по отношению к поколению родителей.
— Что же можно сделать в этой ситуации? Закрыть интернет?
— Нет, конечно. Я хочу сказать, что здесь возрастает роль образования. Мы об этом последнее время много говорим, но от слов к делу надо пройти некий путь. Должно быть глубинное осознание обществом, властью, каждым конкретным человеком огромного значения образования. Человеческие цивилизации строились на образовательных системах. Японское чудо с чем связано? Говорят, что японцы быстро научились технологиям. Но это потом, а сначала они восприняли европейскую систему образования с ее богатейшим наследием от древних греков и максимально преуспели в этом.
Вторая составляющая — собственно воспитательная. Это семья, школа и университет, и религиозные организации. Важно понимать, что без выраженной позиции по поводу главных вопросов — смысла жизни, отношения к тому, что такое добро и зло, — не может быть оформленного мировоззрения. Оно может быть атеистическим, человек может сказать: «Там ничего нет. Что такое добро и что такое зло, я буду определять, исходя из моих личных предпочтений», — но он в любом случае должен ответить на главные вопросы. И ответы на них и будут определять его жизнь и поведение.
Почему сегодня религия переместилась в центр общественно-политической жизни? Обращение к ней в поиске ответа на главные мировоззренческие вопросы безальтернативно. Вы можете не принять религиозный ответ, но вы не можете его игнорировать.
Раньше я говорил, что светское, культурологическое изучение истории религии, содержания религиозных учений является ключом к мировой культуре. Сейчас я к этому добавляю, что это прививка от терроризма, от экстремизма. Знание традиций может помочь человеку не поддаться на религиозно мотивированный экстремизм, потому что он знает, что такое настоящий ислам, настоящее христианство. Его нельзя — или сложнее — поколебать. Прививка, как мы все теперь знаем, не дает стопроцентную защиту от болезни, но чаще всё же помогает.
«Пандемия шарахнула по отношениям людей друг к другу»
— Пандемия коронавируса перевернула нашу жизнь во всех сферах, в том числе и в религиозной. Какие вызовы поставила она перед Русской православной церковью?
— Она помогла пониманию того, что в религиозной жизни главное, а что второстепенное. Когда была первая волна и вынужденно ограничивали посещение мирянами храмов, когда ввели санитарные меры в храмах (начали протирать иконы, лжицу после причастия и т.д.), многих это смущало. Но в итоге высветило, что такое подлинная верность Христу и Евангелию. Предаешь ли ты Христа, когда надеваешь маску или соблюдаешь иные правила, предписанные специалистами? Да, ты не должен бояться смерти, но должен ли ты бежать ей навстречу, подвергая при этом опасности других людей? И так далее.
Для Церкви это серьезное испытание, оно всех нас коснулось. Было и смущение, и возмущение. Когда патриарх объехал с иконой «Умиление» Москву и зашел в пустой Елоховский собор, где были только священнослужители, он молился, и на глазах его были слезы. Сложно даже представить, что происходило в сердце предстоятеля — человека, который всю жизнь положил на то, чтобы храмы были всегда открыты. Когда он попросил людей ради их здоровья, безопасности остаться некоторое время дома, какими усилиями ему это далось. Но это было взвешенное, выверенное решение.
Пандемия — серьезный вызов, и не без сложностей мы его проходим. Наивно и нечестно было бы сказать, что мы быстро сориентировались, сразу всё поняли — нет. Но я бы сказал, что церковь достойно отвечает на этот вызов.
— Среди священников больше антиваксеров?
— Чем где? Есть ли в церкви или среди священников люди, которые выступают против вакцины? Есть. Но они есть и среди врачей. Все знают, что патриарх Кирилл привился, мы об этом говорили публично. Многие священники, многие архиепископы выступают за прививки. Возьмите Псковского митрополита Тихона (Шевкунова), у него мама работала в Институте им. Н.Ф. Гамалеи, он эту тему знает с детства. Владыка и сам привился, и первый, даже не дожидаясь, по-моему, решений общецерковных, перевел в первую волну службы на улицу — пока позволяла погода. Или митрополит Волоколамский Иларион, который довольно много говорит на эти темы.
— Государство никак не может справиться с убеждением граждан активно прививаться. Может ли в этом вопросе помочь Церковь?
— Мы последовательно считаем, что вакцинация должна быть добровольной, что людей надо убеждать, а не заставлять, но при этом подчеркиваем, что религиозной составляющей у факта вакцинации нет — при принятия решения надо советоваться не с духовником, а с лечащим врачом. Церковь разъясняет это людям, которые, может быть, по наивности или по недостаточному пониманию ситуации хотят найти особый религиозный смысл в теме вакцинации. Его нет.
Не менее опасным, чем болезнь, является разделение. Пандемия шарахнула по отношениям людей друг к другу. Есть даже семьи, в которых ругаются сторонники и противники вакцинации. Задача церкви миротворческая — сказать обществу, государству, что мы вместе, мы одна семья, не будем никого записывать в людей второго сорта, попытаемся сохранить мир, понимание и уважение к каждому.
Я могу сказать, что в том числе мешает убеждать людей. Журналисты требуют комментариев, специалисты охотно их дают. Ретроспективно мы видим, что эти комментарии стремительно менялись, и это естественно, ведь нет науки вообще, есть наука вчерашнего дня, сегодняшнего. Но когда мы выносим дискуссию из научной лаборатории в публичное поле, получаем совсем другую реакцию. Люди говорят: «Да вы сами ничего не знаете, да вы нас обманываете! Мы вам не верим». Это проблема. С одной стороны, мы должны образовывать людей, чтобы они не боялись корректировки позиции ученых. С другой, эксперты должны чрезвычайно ответственно подходить к комментариям. Тогда это облегчит задачу по убеждению.
— Храмы и QR-коды — как вы относитесь к этому вопросу?
— Не представляю себе ситуации, при которой QR-коды будут введены для посещения религиозных учреждений. Мы приветствуем предложение думского комитета по безопасности вывести религиозные организации из-под действия соответствующего федерального закона. Здесь никакого антиваксерства. В храмах бывает намного меньше людей, чем в транспорте. В церкви мы ввели правила: маски, дистанция, протирание икон и так далее. Так что храмы не нужно рассматривать как потенциальные очаги распространения болезни.
На основаниях правды и канона
— Сейчас среди молодежи пошла мода фотографироваться обнаженными на фоне храмов. Является ли это оскорблением чувств верующих?
— Я считаю, что это является в первую очередь оскорблением здравого смысла, потому что безудержное стремление современного человека к свободе выбирать всё — от напитка до пола — это ведь свобода в том числе и от разума. Обыватель считает, что он человек разумный, но Homo sapiens свои ягодицы перед храмом или мечетью не обнажает.
Что касается оскорбления чувств верующих — соответствующая статья в законе защищает в первую очередь святыни и символы. Под защитой ведь находится государственная символика, памятники, кладбища. Если кто-то устроит непотребное действие на могиле или у Вечного огня, он за это понесет ответственность в рамках закона. Здесь логика точно такая же: есть символы, которые дороги миллионам людей, их оскорблять нельзя. Тем более в нашей стране, где земля полита кровью пострадавших от гонений в XX веке. Почему в Германии, Австрии и ряде других стран Европы за отрицание холокоста есть уголовная ответственность? Потому, что миллионы людей погибли. У нас тоже многих верующих спрашивали: «Веруешь во Христа?» — «Верую», — и стреляли в голову. Нельзя это забывать.
— В случае с храмами где вообще граница между глупостью, хулиганством или оскорблением?
— Можно говорить только про конкретный случай. Некоторое время назад юноша пытался прикурить от свечи в храме. Понятно, что он пришел ради хайпа. Это нельзя оставлять без реакции, но человек извинился, будем надеяться, что искренне, сказал, что не получил никакого образования в области религии. Мне кажется, что правильно будет принять его извинения.
— Церковь готовит встречу патриарха Кирилла с римским папой Франциском. Почему была такая большая пауза между предыдущей беседой и этой? Какие вопросы Церковь надеется решить в этот раз?
— Я не готов оценивать продолжительность этой паузы в категориях «большая» или «маленькая». Встреча состоится тогда, когда созреют определенные условия, будут понятны темы беседы, готовность сторон говорить на эти темы. На Кубе в первую очередь обсуждалась ситуации с христианами в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Наши церковные дипломаты занимаются данным вопросом. Я бы ориентировался на их комментарии, которые доступны.
— Прошло уже почти три года с момента получения Православной церковью Украины (ПЦУ) статуса автокефальной. Снизился ли накал гонений на Украинскую православную церковь (УПЦ)? Есть ли отток из УПЦ в новую структуру?
— В Украинской православной церкви остались практически все. Но ситуация по-прежнему тревожная, в первую очередь с точки зрения действий националистов и периодических потаканий им со стороны власти на разных уровнях.
Мы можем констатировать, что ни одно из обещаний, которые давала политическая власть в лице [бывшего] президента [Украины Петра] Порошенко и которые давались из церковного Стамбула, не было претворено в жизнь. Патриарх Варфоломей говорил, что своим решением он развяжет сложный религиозный узел на Украине. Этого, конечно, не произошло. Напомню прогнозы, которые делали политические силы Украины и Константинополь: как только будет создана новая церковь, архиереи и миряне быстро перейдут в нее из УПЦ. И этого не случилось. Практически все 12,5 тыс. храмов остались в Украинской православной церкви, предстоятелем которой является блаженнейший митрополит Онуфрий. Менее 1% храмов за прошедшее время покинуло Церковь, причем большинство таких ситуаций связано с давлением на людей, с нарушением закона при попустительстве местных властей.
К сожалению, каноническая Церковь по-прежнему ощущает давление. Может быть, чуть с меньшей силой просто потому, что в политической повестке господина Порошенко этот вопрос был одним из ключевых, а в повестке дня новой администрации — не таким важным.
— Глава ПЦУ митрополит Епифаний заявил, что поддерживает перенос празднования Рождества с юлианского на григорианский календарь — с 7 января на 25 декабря, поскольку эту «ошибку» надо исправить.
— Ошибка, которую действительно надо исправить, — это создание так называемой ПЦУ неканоническими методами, посредством грубого вмешательства со стороны церковного Стамбула в дела другой поместной Церкви.
— За прошедший период все ли православные церкви обозначили свое отношение к произошедшему?
— Не все. На сегодняшний день это Константинополь, собственно, даровавший неканоническую автокефалию, которую признали предстоятели и часть епископата Александрийской, Кипрской и Элладской церквей.
— Отношение к ним не изменилось?
— С Константинополем у нас нет евхаристического общения, касательно остальных трех церквей статус следующий. У нас нет евхаристического общения с их предстоятелями, а также теми из их епископата, кто признал раскольников. Вместе с тем мы исходим из того, что признания раскольников полнотой этих трех церквей не состоялось, так как не было принято решения на уровне органов церковной власти этих церквей, правомочных принимать такое решение — Синода или Собора. Вот почему с некоторыми архиереями и клириками этих церквей евхаристическое общение сохранено.
— По вашему мнению, что будет дальше происходить с православием на Украине?
— Прогнозы — дело неблагодарное. Я могу лишь выразить надежду, что многострадальная украинская земля и многострадальная украинская церковь когда-то смогут пережить это тяжелое время, и каноническое церковное устроение возобладает на Украине. Русская церковь всё для этого делает и по-прежнему готова к диалогу, но этот диалог должен быть на основаниях правды и канона.