«Врачу, исцелися сам» — гласит древний афоризм. Академик Чазов, спасший своими открытиями в области кардиологии миллионы жизней, и сам был красноречивым подтверждением евангельской мудрости. Он прожил долгую по любым меркам, важную, наполненную смыслом жизнь. Сегодня, 12 ноября, Евгения Ивановича не стало. «Известия» вспоминают одного из виднейших медиков ХХ столетия.
Есть ставшее расхожим определение: «врач от Бога». Пожалуй, к Евгению Чазову оно подходило без каких-либо натяжек и оговорок, спасать людей ему, казалось, было написано на роду. Он появился на свет 10 июня 1929 года в Нижнем Новгороде (до переименования в Горький оставалось еще несколько лет) в образцовой советской семье — родители познакомились на фронте во время Гражданской. Мать работала врачом, поэтому запах карболки и эфира в больничных коридорах сопровождал Женю всё его детство. Уже тогда он, наверно, понял, с какой профессией свяжет свою жизнь.
«Когда мать шла по райцентру, а она была в районе один врач в 1936–1937 годах, все кланялись. По-моему, так кланяются только священнику и врачу. Вот эта тяжелая работа мне запомнилась и ореол романтики. Может, поэтому я и пошел туда», — вспоминал Чазов годы спустя в одном из телеинтервью. Детство, впрочем, оказалось коротким: в 1941-м Жене, как и миллионам сверстников, пришлось раньше времени вступать во взрослую (и страшную) жизнь. Враг рвался к Горькому, и мать, ставшая начальником госпиталя, отослала Женю в тыл, к Уралу — одного, снабдив несколькими пачками махорки для «оплаты» попуток. Так мальчик получил первый — суровый, но бесценный — опыт самостоятельности.
После войны Евгений поступает в Киевский медицинский институт. По выходным подрабатывает шофером (родители переехали в Москву, да и не стал бы он и слышать о какой-либо помощи — всё сам) и поражает девушек в клубе почти оперным голосом, исполняя народные песни. Окончив с отличием институт, Чазов хотел остаться в Киеве в аспирантуре, но предпочтение было отдано «нацкадру». Евгений уезжает в Москву — как говорил он позднее, возможно, та случайность стала для него судьбоносной. «Я уехал, и это было мое счастье, потому что я попал к Мясникову в клинику, где я смог начать заниматься наукой и в ординатуре защитить кандидатскую диссертацию», — отмечал он позднее. Директор Института терапии АМН СССР Александр Мясников действительно разглядел в начинающем медике звезду и сделал всё, чтобы помочь своему ученику набраться опыта и знаний.
Какое-то время Чазов работал сельским врачом в Тульской области — и уже тогда спасал жизни. Уже стариком, академиком, кавалером множества наград нескольких государств, он с трудом сдерживал слезы, рассказывая, как в 1953 году сумел выходить, раздобыв за свои деньги дефицитный пенициллин, умиравшую от пневмонии 14-летнюю девочку и как сбежал потом со двора, не желая принимать в благодарность от отца ребенка последнюю курицу. И впоследствии, несмотря на близость к сильным мира сего, высокие посты и звания, Чазов оставался абсолютным бессребреником, когда речь шла о здоровье людей.
Лео Бокерия, академик РАН, главный внештатный сердечно-сосудистый хирург Минздрава России:
Ушел из жизни великий врач, великий ученый, великий человек, личность во всех смыслах этого слова. Человек, который стоял у истоков кардиологии в нашей стране. Человек, который очень много помогал всем, кому мог. Не только пациентам, но и коллегам. У меня к нему коленопреклоненное отношение. Потому что он столько добра сделал и оставил людям. Евгений Иванович Чазов никому не делал зла. Никому! Это очень большая потеря для всего медицинского сообщества и нашего общества. Я буду очень долго скорбеть об этом
В 1963 году он защитил докторскую диссертацию, а вскоре возглавил институт своего учителя Мясникова, впоследствии преобразованный в Институт кардиологии им. А.Л. Мясникова. В 37 лет Чазова приглашают руководить легендарным 4-м Главным управлением Минздрава — той самой «Кремлевкой». На несколько десятилетий в зоне его ответственности оказываются жизни и здоровье высших лиц государства. Но и в те годы он продолжал научную работу, послужившую в итоге не просто всей стране — всему человечеству.
«О Евгении Ивановиче можно, без преувеличения, сказать, что он спас миллионы жизней. Его смелые научные разработки по лечению пациентов при инфарктах, новые подходы к терапии тромбозов широко применялись в нашей стране, в Европе и США. Эксперимент по применению фибролизина — препарата для растворения тромбов при лечении инфаркта миокарда — Евгений Иванович провел на себе. Впоследствии применение усовершенствованной тромболитической терапии спасло жизнь тысячам людей», — отметили в Минздраве России сегодня. Трудно добавить что-то к словам специалистов и коллег, лучше большинства из нас понимающих, что сделал Чазов для современной кардиологии. Но именно благодаря ему в России не просто сохранился достигнутый в советское время уровень медицинской науки, но и были сделаны новые открытия, продолжилось движение «вперед и вверх».
Мехман Мамедов, доктор медицинских наук, профессор, эксперт Лиги здоровья нации:
Среди российских кардиологов, безусловно, Евгений Иванович был самым узнаваемым ученым и клиницистом.
Он известен не только клиническими инновациями но и организацией кардиологической службы в Советском Союзе и России. Он является основоположенником тромболитической терапии благодарю которому были спасены многочисленные больные с инфарктом миокарда.
«Сейчас деньги медицине выделяются приличные. Только ведь сколько ей ни дай, никогда много не будет», — говорил он уже в наши времена. Для того чтобы медицина не оставалась «золушкой» в государственном масштабе, он много работал еще в советские времена — добивался увеличения зарплат, заняв при Горбачеве пост министра здравоохранения, делал всё, чтобы спасти инфраструктуру от деструктивного воздействия «перестроечных процессов». Не оставался он в стороне и от глобальных процессов: в 1980 году вместе с американским профессором Бернардом Лауном Чазов организовал международное движение «Врачи за предотвращение ядерной войны», в 1985 году получившее Нобелевскую премию мира. Впрочем, когда интервьюеры именовали его самого «нобелиатом», всегда воспринимал это с иронией — вообще, не слишком любил демонстрировать награды. Разве что иногда надевал на пиджак звезду Героя Социалистического Труда.
Он и в глубокой старости не терял связи с миром науки, внимательно следил за происходящими там процессами. «Все болезни появляются только тогда, когда существует слабая наука», — пророчески говорил он семь лет назад, отвечая на вопрос о возможности появления новых, неизвестных доселе болезней. Всю свою долгую жизнь Евгений Чазов работал для того, чтобы наука в стране была сильна — потому что только тогда сильны и здоровы будут и люди. Именно таким он и останется в истории страны — беззаветным рыцарем науки, гуманистом и врачом с большой буквы.