Крупнейший специалист по истории СССР и России Юрий Александрович Поляков вернул в отечественный научный оборот историческую демографию и историческую географию. Вместе со своими учениками он нашел и опубликовал засекреченную перепись населения 1937 года. А один из самых ярких и драматичных эпизодов его биографии связан с «Известиями» — ученому и редакторам газеты из-за публикации воспоминаний монархиста Василия Шульгина пришлось пережить обструкцию в ЦК КПСС. Академик Поляков прожил 91 год, работая до последних дней, воспитал десятки последователей и создал собственную научную школу. О труде, таланте и безупречной честности историка рассказали его близкие и коллеги.
От Ташкента до Москвы
Выходец из семьи москвичей, Юрий Поляков родился в Ташкенте в 1921 году, где его отец, военный врач, оказался вместе с Туркестанским фронтом.
— Не так давно я узнала, что папа был крещен Лукой Крымским. Они с моим дедушкой были друзьями, учились вместе в университете на медицинском факультете. Когда дедушка с семьей оказался в Ташкенте, там был и Лука Крымский (будущий известный архиепископ и богослов, а в то время военный хирург. — «Известия»). И по семейным преданиям, он крестил папу, — рассказывает дочь ученого — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, специалист по истории Великобритании и Северной Ирландии Елена Полякова.
Семья вернулась в Москву в 1932 году. Ютились в съемном жилье. Поляков в фильме «Воспоминания» рассказывал, как помогал матери, которая на дому работала в артели, изготавливающей елочные игрушки: «Это придавало нашей комнате в шесть с половиной метров праздничный вид. На веревках висели красные персики и абрикосы».
Лишь после Великой Отечественной войны Юрий Поляков, уже семейный человек, переехал в 14-метровую комнату.
— Вся его жизнь — это была работа и наука. Сколько себя помню, папа всегда работал. Было время, когда мы жили вчетвером с бабушкой в 14-метровой комнате, и он всё равно работал. Он мог писать на коленях. И свою кандидатскую диссертацию он именно вот в таких условиях и писал. Но при этом он был очень жизнерадостный, очень веселый человек. Писал стихи, много шуточных стихов и пародий. И каждый раз на праздники, на дни рождения всегда нам дарил открытки со стихами. Кстати, очень хорошая была традиция. Я пыталась ее в своей семье возобновить, — рассказывает Елена Юрьевна Полякова. — Папа очень любил абсолютную рифму, когда буквы совпадают. Вот, например, мы много ездили на машине. Проезжаем Валдай, и он нам говорит: «Придумайте абсолютную рифму». И предлагает свой вариант: «Скорость, коленчатый вал, дай, мы проезжаем город Валдай». У него это очень хорошо получалось.
В 1945 году Юрий Поляков женился на сокурснице. А в те годы женитьба на дочери «врага народа» была очень смелым шагом и могла поставить крест на карьере молодого ученого. И этот поступок свидетельствует о принципиальности и человеческой порядочности Полякова.
— Маминого отца посадили в 1937 году по доносу соседа, который проиграл ему в карты и не хотел возвращать долг, — говорит Елена Полякова. — Деда тогда же и расстреляли. После реабилитации мы увидели тот донос.
Династия Поляковых многолюдна и многообразна. Дядя будущего академика Сергей Александрович знал 15 языков, перевел на русский Кнута Гамсуна, основал издательство «Скорпион», ставшее чем-то вроде клуба символистов, завсегдатаями которого были Валерий Брюсов и Константин Бальмонт, посвятивший своему другу и меценату Сергею Полякову сборник стихов.
— Юрий Александрович был знатоком поэзии, — отметил научный руководитель Института всеобщей истории РАН академик Александр Чубарьян. — Он был по-настоящему культурным человеком, истинным интеллигентом.
А Елена Полякова вспоминает, как Александр Чубарьян называл ее отца «самым интеллигентным историком».
Своей научной специализацией Юрий Поляков избрал трагические стороны отечественной истории — Гражданскую войну, положение крестьянства в межвоенный период. Кандидатскую диссертацию он посвятил обороне Москвы в 1919 году, докторская диссертация — «Переход к нэпу и советское крестьянство» — стала основой для классической монографии, без которой невозможно представить историографию этого периода.
«Известинское дело»
С 1949 года и до кончины в декабре 2012-го Юрий Поляков работал в Институте российской истории РАН (до распада Советского Союза — Институт истории СССР). Во второй половине 1960-х он возглавлял академический журнал «История СССР».
— Он никогда не проявлял энтузиазма к указаниям сверху, за что и пострадал, — говорит директор Института российской истории, доктор исторических наук Юрий Петров. — В 1967 году он первым опубликовал воспоминания Василия Шульгина, правого монархиста, человека, который принимал отречение Николая II. Публикация вызвала большой скандал. Полякову пришлось покинуть пост главного редактора, но репутацию он себе заработал, я бы сказал, блестящую.
Вот как вспоминал об этих событиях сам Юрий Поляков: «В печати есть много упоминаний об этом деле. Я изображен главным мучеником и героем. Это неверно, героями были другие. «Известия» опубликовали фрагменты материала в приложении «Неделя». Это и вызвало возмущение. Наш журнал с тиражом 10 тыс. не был так распространен, а «Неделю» читали. Старые большевики написали письмо в ЦК: советская газета публикует материалы врага революции. Вопрос был поставлен на секретариате ЦК. Главными героями были редактор «Известий» (Лев) Толкунов и редактор «Недели» (Александр) Плющ. Все критиковали «Известия» и «Неделю» — приближается 50-летие Октября, антисоветские силы за рубежом поднимаются, а мы публикуем Шульгина. Когда обсуждение уже подходило к концу, секретарь ЦК (Андрей) Кириленко, который считался вторым человеком после Брежнева, вспомнил обо мне».
— После этих событий отец сам ушел с поста главного редактора, потому что не хотел менять свою позицию. Он был очень порядочным человеком, — подчеркивает дочь ученого Елена Полякова.
Переписи не горят
Одним из ключевых научных достижений Юрия Полякова стало возрождение исторической демографии. Историческая демография изучает развитие населения в разные исторические эпохи: рождаемость, смертность, брачность, семейные отношения, миграция и влияние на них политических, экономических, экологических, этнических факторов. Сегодня этой проблематикой занимается созданный Юрием Поляковым Научный совет по исторической демографии и исторической географии и Центр по изучению истории территории и населения России ИРИ РАН. После смерти наставника центр возглавила его ученица доктор исторических наук Валентина Жиромская.
— Он вдохнул жизнь в эту дисциплину, придал ей уровень высокой научной специальности, — говорит Александр Чубарьян.
Историческая демография активно развивалась в СССР в 1920-е годы. Но в 1930-е историко-демографические исследования были свернуты, а потом и вовсе прекращены. Сведения о населении, которые собирали власти, зачастую оказывались запертыми в архивах в папках «для служебного пользования».
Та же участь постигла и материалы Всесоюзной переписи населения 1937 года. А в 1980-е Юрий Поляков вернул их из небытия. О том, как было сделано открытие, рассказывает Валентина Жиромская:
— Тогда у нас не было ни центра, ни отдела — просто группа из трех человек, включая самого Юрия Александровича. Он сказал: «Надо искать перепись 37-го года. Есть версии, что материалы сгорели, что они погибли, уничтожены. Но, судя по всему, они должны сохраниться». Поляков написал обращение в ЦГАНХ (Центральный государственный архив народного хозяйства) через президиум Академии наук. Руководство архива нам помогло, и наконец в 1987 году мы получили те самые папки 37-го года, а также папки переписи 39-го года, значительная часть которой тоже была засекречена. При нас их доставали из ящиков. Огромное событие в жизни историка-демографа — получить такой источник.
Валентина Жиромская вспоминает, какую радость испытали Юрий Поляков и его ученики в тот момент. Но радость быстро сменилась грустью, стало «горько и больно».
Перепись объявили дефектной из-за того, что численность населения не дотянула до публично объявленных Сталиным еще в 1933 году 168 млн — получилось 162. Между тем это хорошая цифра после 147 млн по переписи 1926 года, свидетельствующая о том, что население восстанавливается и развивается, несмотря на голод начала 1930-х, на издержки индустриализации и коллективизации, на поднимающуюся волну политических репрессий. А еще перепись выявила, что немалая часть граждан советской страны считает себя верующими, что среди женщин большое число неграмотных. Тогда как власть провозглашала поголовную грамотность и почти абсолютный атеизм. Материалы переписи закрыли под грифом «Сов. секретно», а статистиков-организаторов репрессировали.
В 1996 году историческая наука получила ценнейший источник: вышла книга «Полвека под грифом «секретно»: Всесоюзная перепись населения 1937 года». Авторы — Юрий Поляков, Валентина Жиромская, Игорь Киселев.
Найти потери
Для подсчета ущерба, который понесло население нашей страны в драматических событиях XX века, Юрий Поляков разработал новую методику. Потери населения в Гражданскую войну историк оценил в 12–15 млн человек.
— Свыше 2 млн погибли в военных действиях, — рассказывает Валентина Жиромская. — Очень большие потери во время голода 1921 года, Поляков считал их следствием войны и экономической разрухи. С точки зрения Юрия Александровича, голод уничтожил около 5 млн человек, в два раза больше, чем военные действия. Эпидемические потери он оценил примерно в 2 млн, но последние исследования показывают, что они были выше. Потери от террора подсчитать крайне сложно. Звучала цифра в 1,7 млн только по югу России, но, скорее всего, она значительно больше. Безвозвратная эмиграция превысила 2 млн человек. Плюс избыточная смертность из-за тяжелых условий жизни.
Потери от голода 1932–1934 годов Поляков оценивал в 7 млн человек. Больше всех пострадали Украина, Россия и Казахстан. Историко-демографические исследования позволяют проследить историю голода в разные века и сопоставить их. Юрий Поляков никогда не считал голод 1930-х, как и 1921 года, рукотворным, но не снимал с власти вины за ошибки. Эти документы приобретают особую значимость сейчас в противодействии искажению исторических фактов, связанных с голодом 1930-х годов.
— Он не был диссидентом, но был настоящим патриотом, — говорит Александр Чубарьян. — Как и все мы, он был лимитирован в своих исследованиях установками власти, но он был объективным настолько, насколько возможно. Если документы не подтверждали того, что желали сверху, он не боялся об этом сказать и не приносил в жертву науку.
Коллеги отмечают, что Юрий Поляков был нетерпим к спекуляциям и сторонился конъюнктурных тем.
— Главное, чего он не терпел, это людей, в науке недобросовестных, и тех, кто ради сенсации жертвует документом, истиной, — вспоминает Валентина Жиромская. — Как он говорил, с пустым рюкзаком, без знаний бежать впереди всех легче.
Ученики ученого
Помимо научных работ Юрий Поляков оставил мемуары «Минувшее. Фрагменты. Воспоминания историка», которые директор ИРИ РАН Юрий Петров рекомендует прочесть всем, и особенно молодым историкам.
— Более откровенных и пронзительных воспоминаний об академических нравах, об отношениях науки и власти в позднесталинское время я не читал, — признается Юрий Петров. — Когда объявлялась кампания борьбы с какими-нибудь инакомыслящими и прочее, то научное сообщество волей-неволей было втянуто. Позорные страницы, но Поляков пишет откровенно.
Об этих событиях Юрий Поляков рассказывает в фильме «Воспоминания», снятом в 2011 году к 90-летию ученого: «1949 год. В университете над входом висела стенгазета, и там студенты и аспиранты писали о своих профессорах черт знает что: «а король-то голый», «самозванец», «невежда».
Шло время, и у Полякова появились свои ученики и последователи.
— Юрий Александрович заботился о своих молодых подопечных, которых у него было довольно много, — отметил Александр Чубарьян. — Каждый почитал за честь быть аспирантом у такого ученого. Он оставил огромную школу. Большинство ученых, которые специализируются на истории советского общества, в той или иной степени его ученики.
Научная школа Юрия Полякова — это коллектив Центра изучения истории территории и населения России ИРИ РАН, это большое число историков-демографов, которые 18 и 19 октября примут участие в IV международных научных чтениях памяти Юрия Полякова. Всего соберется около 80 ученых из многих стран, включая США, Израиль, государства Европы и ближнего зарубежья.
Последователи Полякова продолжают его работу, занимаются исследованием населения по тем принципам, которые он привил. Эти принципы — документальность, объективность, максимальная добросовестность, привлечение большого объема фактуры, обязательное теоретическое осмысление и демократизм отношений в коллективе.
Научные наследники Юрия Полякова сейчас готовят коллективный труд огромного масштаба «Очерки демографической истории России. XI–XXI века». Первый том, посвященный XVI–XVII векам, должен выйти из типографии к концу года.
А Москва, которую ученый так любил, досконально знал и многократно описывал в своих работах, сохраняет память о нем в названии улицы в Черемушках — Академика Полякова. Она проходит совсем рядом с Институтом российской истории, в котором Юрий Поляков проработал больше 60 лет.
Дочь ученого с горечью и сожалением говорит о том, что отец не дожил до сегодняшних дней.
— Сейчас он был бы очень востребован. Потому что сейчас идет такая борьба за прошлое, за историческую правду. И такие публикации появляются — с одной стороны, невежественные, а с другой стороны, ну, может быть, заказные... я не знаю. Но человек, который действительно знал и понимал эту правду, основывался на документах, на фактах, был бы очень сейчас востребован.