Переговоры в Брюсселе по ситуации на Балканах завершились условным успехом: Сербия и самопровозглашенная республика Косово договорились об отводе военных от границы. Приштинский спецназ на линии разграничения заменят силы натовской миссии KFOR, сербские баррикады у КПП будут разобраны. Источник текущего кризиса — вопрос с номерными знаками — будет устранять специальная комиссия из представителей ЕС, Сербии и Косово. Однако косовские сербы на КПП Яринье заявили «Известиям», что намерены стоять на баррикадах и ночевать в палатках до тех пор, пока Приштина полностью не отменит решение о номерах и не выполнит пункт Брюссельских соглашений о создании общины сербов Северного Косово. Опрошенные «Известиями» эксперты считают, что баррикады всё же будут сломаны — самая острая фаза кризиса миновала, а новое соглашение устраивает и Белград, и Приштину.
Баррикады остаются
Реально соглашение Приштины и Белграда вступит в силу только в субботу, 2 октября. В этот день до 16:00 косовские силовики будут отведены от КПП Яринье и Брняк, уточнил спецпредставитель ЕС по Западным Балканам Мирослав Лайчак. Их место займут военные НАТО. Президент Сербии Александр Вучич подчеркнул, что подписанным соглашением Белград «отстоял свободу перемещения».
— Насильственное снятие сербских номеров при въезде в автономный край прекращено. Пошлины в размере €5 прекращают взиматься. Они не смогут снимать наши номера и ставить стикеры, — отметил политик.
Аналогично перестанут взимать €5 за въезд с косовскими номерами и сербы — и это в Приштине считают своей главной победой. Белград взимал плату за таблички 10 лет, теперь же решение этого вопроса передано комиссии ЕС.
Несмотря на соглашение о деэскалации, косовские сербы, которые уже почти две недели — с тех пор, как начался конфликт с номерами — живут на баррикадах, рассказали «Известиям», что уходить не настроены.
— Пока не увижу, что албанцы отвели военных и перестали просить с нас деньги, никуда отсюда не уйду, — уточнил, разжигая на обочине дороги костер, Славко.
Он присоединился к протестующим три дня назад, привез еды и воды. Хотя продовольственного кризиса на границе не наблюдается — на подходах к КПП Яринье с косовской стороны есть пять–шесть кафе, все они заполнены людьми.
— Политики ничего не добились, где обещанная община косовских сербов? Ничего не появилось, а Белград закрывает на это глаза, — мрачно бросает Славко. — Посмотрим, что они скажут в субботу, когда мы откажемся уходить.
Подписанное соглашение он не считает победой, но его мнение разделяют здесь не все. Вокруг костра Славко сидят женщины в темных куртках (30 сентября прохладно) и обращают внимание на импровизированный указатель, который они сами распечатали и закрепили на грузовике: «добродошли у заjедницу српских општина» («добро пожаловать в сообщество сербских муниципалитетов»).
— В соглашении говорится, что вопрос с сербской общиной сдвинется с мертвой точки. Это же наше достижение, это мы добились на баррикадах, — обращается одна из женщин к соседкам.
Сами баррикады начинаются за полтора километра от КПП. Проезжую часть в обе стороны блокируют десятки грузовиков и машин стройтехники. Часть загружена щебнем — «чтобы было труднее сдвинуть с места, если баррикады захотят убирать силой», поясняет Славко.
На каждом столбе, на каждом грузовике до самого КПП — везде красно-сине-белые флаги Сербии. Между машинами снуют люди, по которым не сразу поймешь: протестующие это или просто те, кто только что перешел границу. В «проталинах» искусственно созданной пробки — обычные туристические палатки, перед ними разложены дрова, кое-где горят костры. Число собравшихся едва превышает 40–50 человек.
Сербы с недоверием (надо сказать, взаимным) смотрят на джипы военных НАТО. На дверях машин флаги США и Польши. Молодые солдаты провожают поток людей, идущих от границы, в большей степени безразлично. Чуть дальше в сторону КПП — синие военные джипы косовского спецназа. На дверях по аналогии с натовской техникой — флаги Косово.
В целом атмосфера довольно мирная, из приграничных кафе пахнет жареным мясом и жидкостью для розжига.
Вопрос решили компромиссно
Россия приветствует подписание соглашения о деэскалации между Белградом и Приштиной, заявил «Известиям» первый замглавы международного комитета Совфеда Владимир Джабаров.
— В любом случае то, что пришли к деэскалации и избежали жертв — это хорошо. Думаю, что американцы очень старались, чтобы конфликт не перешел в военную фазу. Поскольку они понимают: Косово — искусственное образование, и в случае наступления армии Сербии оно потерпит крах, — подчеркнул сенатор. — Это никак не меняет позицию России — мы не признаем Косово и считаем его оторванной на незаконных основаниях частью Сербии.
Ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН Елена Гуськова пояснила «Известиям», что подписанный договор полностью снимет напряженность на границе: сербы разбирают баррикады, албанская полиция уходит, еще две недели территорию патрулируют представители НАТО.
— Вопрос с номерами решен компромиссно: вместо покупки отдельных номеров сербам, въезжающим в Косово, нужно будет только наклеить этикетки, чтобы закрыть герб Сербии, и всё. Это никак не осложнит пропускной режим, — отметила эксперт. — Напряжение снято, перспективный план переговорного процесса в Брюсселе намечен, но сколько он продлится — будем следить. Думаю, это будут затянувшиеся переговоры, ведь речь касается не только номеров, но и сербской общины в Косово.
Соглашение Белграда и Приштины можно считать концом инцидента с номерами, но сам этот кризис был во многом театральным представлением для внутренней и внешней публики, считает ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Павел Кандель.
— Конфликт мог использоваться в электоральных целях, у Вучича выборы в начале следующего года, у (премьера самопровозглашенной республики Косово Альбина) Курти тоже. Цели и мотивы воздействия на внутреннюю аудиторию у них одинаковые, — пояснил эксперт.
Кроме того, текущий кризис — средство привлечь внимание Брюсселя. И это сработало, констатирует балканист: в Белграде и Приштине побывали и председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, и спецпосланник США по Западным Балканам Габриэль Эскобар. Подписанное соглашение о деэскалации — во многом именно их усилие, подчеркнул эксперт.
— И люди на границе всё же прислушаются к позиции Белграда, в Северном Косово всё схвачено в этом плане, поэтому быстро будет урегулирована ситуация с баррикадами, — заключил Павел Кандель.
Впрочем, вице-председатель Сербской радикальной партии Александр Шешель заявил «Известиям», что соглашение о деэскалации можно считать лишь временным.
— Не думаю, что оно станет решением всех наших проблем по вопросу Косово и Метохии. Диалога, который нам нужен, нет в Брюсселе. Необходимо возвращение диалога на площадку ООН, где есть баланс между силами, которые поддерживают независимость Косово, и силами, которые поддерживают территориальную целостность Сербии и международное право, — уточнил сербский политик.
Беженцы под мостом
Параллельно с трассой на КПП Яринье идет старая железная дорога. О ее заброшенности свидетельствуют ржавые рельсы и прогнившие шпалы. Когда-то «железка» соединяла Косовскую Митровицу с Рашкой, но после 2008 года, когда Косово провозгласило независимость, она не используется.
На ж/д насыпи — небольшие группы мужчин с рюкзаками и пакетами. Это беженцы. Как пояснят мне потом полицейские с сербской стороны границы, это мигранты из Афганистана, Сирии и Ирака. Их никто не останавливает и не досматривает — по железной дороге они беспрепятственно доходят до Рашки, а оттуда в Белград и дальше, в пределы Евросоюза.
«Мархабан», — здороваюсь по-арабски с тройкой мужчин беженцев. Они приятно удивлены, но быстро уходят дальше — до заката солнца им надо дойти до Рашки.
— Сербия пропускает всех, ЕС ее хвалит за такое толерантное отношение. И хотя в целом сербы спокойно относятся к мигрантам, поскольку понимают, что эта страна — не их конечная цель, беженцы вызывают всё больше раздражения у части населения. Есть пример соседней Боснии, где мигранты решают остаться. Эта проблема также требует решения, — заключила Елена Гуськова.
Замечаю еще троих мигрантов, ночующих под мостом, прямо на бетонных плитах. Собственно, благодаря мигрантам я и возвращаюсь обратно в Сербию через КПП Яринье — вливаюсь в толпу афганцев, решивших пойти по трассе, и спокойно прохожу границу без досмотров и контролей.