Йозеф Блаттер покинул пост президента ФИФА в 2015 году. Он возглавлял мировой футбол с 1998 года, а до этого под руководством своего предшественника Жоао Авеланжа больше 20 лет работал на руководящих постах организации в качестве технического директора (1975–1981) и генерального секретаря (1975–1998).
Швейцарский функционер всегда с симпатией относился к СССР и России, а в 2010 году при его участии исполком ФИФА отдал нашей стране право проведения чемпионата мира 2018 года. Это решение, как и победа заявки Катара на организацию ЧМ-2022, многими считается одной из причин возникновения скандалов вокруг ФИФА, начавшихся в 2015 году. Тогда это привело к отставке Блаттера и его шестилетнему отстранению от футбольной деятельности, в марте 2021 года продленному еще на шесть лет.
В эксклюзивном интервью «Известиям» 85-летний функционер вспомнил, как было решено отдать России ЧМ, оценил его организацию, рассказал о недовольстве Великобритании и США выбором ФИФА, прокомментировал большинство реформ последних лет в мировом футболе и заявил о политической составляющей допинговых скандалов вокруг российского спорта.
— Как вы оцените уровень организации в России чемпионата мира 2018 года?
— На 8,5 балла — это очень высокий рейтинг, потому что даже в университетах 8,5 — это как докторантура. Это лучшее, что вы можете получить.
— В сравнении с предыдущими ЧМ как он смотрелся?
— Оглядываясь назад, на старые результаты, сравнивая, как мир воспринимает Кубок мира в России, я бы поставил даже 9. Но не могу поставить больше, потому что всего баллов 10, а десятка — это совершенство, его просто не существует в этом мире. Особенно в футболе. Но всё было прекрасно, гостеприимно и хорошо организовано.
— Чего ждете от чемпионата мира 2022 года в Катаре? Каким он будет в сравнении с ЧМ-2018?
— Существует большая разница. Потому что Россия — самая большая страна в мире. Тут, скорее, вопрос способностей. Это будет Кубок мира, который пройдет в очень маленькой стране, а также в самом конце календарного года. Всё будет совсем по-другому. В этой связи я должен добавить, что лично я никогда не был в восторге от поездки в Катар, мне была больше по душе поездка в Россию в 2018-м и в США в 2022 году. Потому что в те времена, когда они принимали решение, еще в 2010 году, мы много говорили о «Футболе за мир». На мой взгляд, эта идея сначала должна была раскрыться в России, а потом в Соединенных Штатах. Чтобы они были вместе — два огромных политических протагониста. Но, к сожалению, решение было принято иное.
— Те проблемы, которые привели к вашей отставке с поста президента ФИФА, связаны с получением Россией и Катаром прав на проведение чемпионатов мира?
— Кубок мира уже проходил во Франции, Германии, Испании, Швеции, Швейцарии, но никогда не проходил в Восточной Европе. И когда мы решили провести его там, первая страна, о которой подумали, была Россия. Великобритания была не очень этим довольна. Затем мы решили, что пора проводить в Северной Америке, точнее, в США. Но многое поменяла позиция Мишеля Платини, который заявил, что его просит проголосовать за Катар президент Франции Николя Саркози из-за политических отношений с руководством Катара. В итоге Катар получил ЧМ-2022, и это уже вызвало недовольство США.
— Как Россия справилась с проведением части чемпионата Европы в Санкт-Петербурге?
— У России богатая история в спорте. И особенно в футболе. Поэтому во время подготовки к чемпионату мира-2018 они представили очень сильную программу, которую все поддержали. И надо признать, они добились хороших результатов. Сейчас очень сложно оставаться на высоком уровне, но Россия продемонстрировала, что всё так же хороша. Я думаю, она на правильном пути.
— Нужен ли чемпионату России лимит на легионеров?
— Нужно понимать, что лучше для России: играть в лиге только для русских зрителей или стоит открыть границы для звезд из других стран. Национальная команда — это хорошо, но не нужно забывать, что футбольные лиги — это смесь различных культур и стилей, что хорошо. И это здорово, что Россия открывается для других, они могут привлекать зарубежных футболистов. Это очень важно — сравнивать, как играют другие, и постоянно совершенствоваться.
— А в мире в целом нужны подобные ограничения на иностранцев в своих национальных первенствах?
— Это всегда вопрос эквилибристики. Когда я был президентом ФИФА, мы всегда выступали за продвижение национальных игроков и лиг. В каждом клубе шесть игроков из 11 должны быть русскими, а остальные уже могут быть других национальностей. Но Евросоюз это не принял. Россия играет по правилам ЕС, потому что является членом УЕФА. Но Россия по-прежнему права, если хочет брать три, четыре или сколько угодно легионеров. Они должны друг друга чувствовать. Иностранные футболисты в команде очень нужны, чтобы придать жизни и красоты игре. И в то же время это помогает русским спортсменам улучшить свои навыки. Однако, согласно нынешней системе, где можно поменять пятерых игроков, главное, чтобы это не сделало команду немощной. Я думаю, Россия на правильном пути, у нее всё получится.
— Три года назад российский футбол оказался в центре громкого скандала, когда Александр Кокорин и Павел Мамаев сели в тюрьму за драку в кафе, а после освобождения они вновь играют. Не бьет ли это по имиджу России?
— Нет. Во-первых, это не только в России так бывает, что спортсмены и, в частности, футболисты ведут себя не лучшим образом. Я не знаю точно, что случилось с этими двумя игроками, но в любом случае это уже забота спортивных организаций и министерств, допускать их к игре или нет. Это вопрос справедливости. Если это касается только футбола, то решить вопрос намного проще. Но если это касается общества и они злостные нарушители, их нужно выгнать из футбола. Но я не судья, я могу лишь предположить один из вариантов решения этого вопроса.
— Как вы отнеслись к изменению форматов еврокубков, учреждению нового турнира — Лиги конференций?
— Думаю, руководители континентального (УЕФА) и мирового (ФИФА) футбола должны свериться с международным календарем. Иногда в своем офисе я говорил: «Наш год должен длиться не 365, а 500 дней, чтобы их на всё было достаточно». Говоря о новых специальных лигах — всё это было создано лишь ради денег. Я думаю, футбол — это больше, чем деньги. Это социокультурное мероприятие. И оно не должно быть в руках тех людей, у которых больше денег, чем у других.
— То же самое относится и к увеличению числа участников чемпионата мира?
— Это было нормально. Мы начали Кубок мира с 16 команд, затем было 24, затем 32. 32 команды — это идеальное количество. Сейчас же вообще 48. Это не очень хорошо, по моему мнению. Здесь же главное качество, а когда 48 сборных, сохранить его очень сложно. Это факт. Новые руководители ФИФА имеют другое представление о том, как футбол должен выглядеть. Нужно быть осторожнее, дабы не испортить то, что создавалось годами.
— При вас лишь раз чемпионат мира проводился более чем в одной стране (ЧМ-2002 в Японии и Южной Корее). Сейчас чемпионат Европы проходил в 11 странах, чемпионат мира 2026 года пройдет в трех (США, Канада, Мексика). Вам это нравится?
— А как много стран могут себе позволить провести чемпионат мира? Например, в 2026 он будет проводиться в трех странах: США, Канаде и Мексике. На мой взгляд, это неправильно. Но уже всё решено, а у бывших президентов, к сожалению, нет права вето. Нужно же сохранять качество продукта. Если качество теряется, то и продукт теряет свою ценность.
— Как вам переход Лионеля Месси из «Барселоны» в «ПСЖ» и Криштиану Роналду из «Ювентуса» в «Манчестер Юнайтед»?
— Это два разных случая: один — это кейс Месси, который играл 16 лет за «Барселону». «Барса» сейчас испытывает финансовые трудности, и у нее нет достаточных ресурсов, чтобы потянуть не только Месси, но и других талантливых игроков. Кто теперь заберет Месси? Только тот, у кого много денег. И это «Пари Сен-Жермен», а его владелец — Катар. По мне, это обогащение французской лиги. Хотя Месси уже 34 года, он не очень молод. Но он, несомненно, обогатит «Пари Сен-Жермен».
У Роналду всё по-другому. Он начал свою карьеру в «Манчестер Юнайтед». С тех пор он побывал в нескольких командах, он хотел перемен, потому что думал, что достоин лучшего клуба. У футболистов свое представление о том, что для них лучше. Спустя несколько лет Криштиану захотел вернуться в «Манчестер Юнайтед». Теперь он счастлив. Для него это логичное завершение карьеры. Для Месси завершение карьеры пройдет в совсем другом клубе. Он аргентинец, говорит по-испански, а теперь идет туда, где все говорят по-французски. Я желаю обоим удачи, потому что они очень талантливы, последние десять лет Месси и Криштиану были на вершине, и теперь я желаю им благополучного завершения карьеры.
— Недавно ФИФА озвучил инициативу проведения ЧМ раз в два года.
— У меня была идея, что, когда стану президентом ФИФА, я сделаю так, что Кубок мира будут проводить каждые два года. Сейчас этот формат снова обсуждается. Но в то время я сам понял, что это ужасная идея. Это невозможно реализовать согласно международному календарю.
— О каких своих ошибках во главе ФИФА вы жалеете?
— Преимущество моего президентства было в том, что я постепенно до этого дорос: сначала был техническим директором ФИФА, затем генеральным секретарем, а потом уже стал президентом. Я 45 лет в ФИФА. Вы спрашиваете, допускал ли я ошибки? Нет. У меня были оплошности, но ошибок я не совершал.
— Вам не кажется, что за годы вашей работы в ФИФА футбол слишком коммерциализировался?
— Послушайте, когда я начал работать там, ФИФА никто не знал. Раз в четыре года проходил Кубок мира и олимпийский турнир по футболу. А затем уже началось развитие вида спорта, оно совпало с развитием информационных систем и телевидения. Частного телевидения. И тогда люди увидели, что футбол — это классный продукт! И для ТВ у вас уже готовое шоу, без каких-либо подготовок. В футбол было вложено много денег, появились лиги, где были лучшие команды. Это поделило чемпионаты на богатые и не особо обеспеченные. Если вы посмотрите на все лиги, то увидите, что русские команды будут занимать среди них хорошее место. Но больше всего, конечно, говорят об АПЛ, испанском, французском, итальянском, португальском чемпионатах. Они забирают себе лучших игроков. Это бизнес, а бизнес — это всегда нечестная игра. В бизнесе есть спрос и предложение. И если футбол уже находится в этой системе, он не может идти против правил.
Я создал монстра, я должен был, но монстр играл по правилам бизнеса. Я магистр экономики, но я не смог это остановить, потому что это спрос и предложение. Это всё печально, но это факт. У футбола 2 млрд поклонников так или иначе, и нет ни одной страны, религии или системы, где было бы 2 млрд человек. А у футбола есть.
— С кем из российских футбольных руководителей вы лучше всего взаимодействовали?
— Это Вячеслав Колосков, потому что он пришел в ФИФА, когда я был техническим директором. Он работал изначально вице-президентом ФИФА, потому что в то время вице-президентство было неразрывно связано с СССР. Естественно, в то время вице-президентом был русский. Позже он стал президентом федерации (РФС), но мы продолжали поддерживать контакт с ним и с его семьей. А второй человек, которого выделю, — великолепный политик Виталий Мутко из Санкт-Петербурга, у нас был хороший контакт. Мутко сыграл значительную роль в решении проблем после Олимпиады в Сочи. Но то, что мы сейчас видим, — русских на играх не обозначают как русских — очень печально.
— Вас удивили допинговые скандалы вокруг России после 2014 года?
— Я должен сказать: никогда за время моей работы никаких проблем никогда не было с русскими и допингом.
— С чем связаны эти скандалы?
— Спорт отошел от социально-культурно-экономической сферы и ушел в политику. Сегодня это чистая политика. В мировой политике Россия играет очень важную роль, спасибо ее боссу. Вы сильны, а многие люди не очень любят сильные государства. Посмотрите на США в контексте допинга — они его употребляют, особенно велосипедисты. Но не будем об этом. Скажу лишь, что футбол пока никто не трогает и все мы спокойно едем в Катар.