«Я играл свое ощущение от Вертинского»

Стартует премьера сериала Авдотьи Смирновой по сценарию Анны Парнас и Джона Шемякина «Вертинский». Один из самых ожидаемых проектов осени представляет собой кинобиографию известного русского шансонье XX века. Исполнитель главной роли Алексей Филимонов не перечитывал все его биографии и признался, что они с Вертинским совершенно разные. Почему надлом и трагедия шансонье несколько преувеличены, чем кино лучше театра и как он стал артистом, он рассказал в инетрвью «Изестиям».

«Надлом и трагедия Вертинского несколько преувеличены»

— История начинается в 1915-м, когда 25-летний Александр делает свои первые шаги на сцене, а заканчивается в 1950-е, на закате карьеры большого артиста. Как готовились к роли — читали ли его воспоминания, письма, смотрели фильмы о нем?

— Не скажу, что много о нем читал, мне было достаточно слышать его песни, видеть видеозаписи и фотографии. Я играл свое ощущение от Вертинского, с которым до начала съемок меня ничего особенно не связывало, кроме разве что принадлежности к актерской профессии. Более того, мы совершенно разные: он был очень нежным и чувствительным человеком. Я не такой. В глубине души, во время съемок, чувствовал, что он меня «поддерживает». Я всегда ему говорил про себя спасибо… На самом деле наше воображение дает нам намного больше, чем чтение мемуаров, подробный разбор биографии… Так же сказала и Дуня — играй свое ощущение…

— Рассказывают, что кастинга не было, поскольку Авдотья Смирнова сразу же выбрала вас — разглядела природное благородство, тонкость и изысканность, несмотря на многочисленные роли бандитов и гопников.

— Ну вот и мне пришлось наконец поработать по профессии. Зачем-то же я учился. А перед съемками пришлось брать уроки вокала, до «Вертинского» я не пел 12 лет.

— Надо сказать, что вы отлично исполнили все песни: «То, что я должен сказать», «В степи молдаванской…», «Кокаинетка», «Лиловый негр», «Танго «Магнолия», «Без женщин», «Над розовым морем», «Желтый ангел», «Доченьки» и «Я всегда был за тех…»

— Фишка в том, что когда просто слушаешь песни и когда начинаешь их исполнять, открывается нечто концептуально иное. В каждой песне — вся его суть…

— Каков ваш Вертинский? Он для вас трагическая фигура, чья жизнь была расколота на «до» и «после» или, с некоторой поправкой на время, он все же баловень судьбы?

— Мне кажется надлом и трагедия Вертинского несколько преувеличены: он был человеком богемы, легким и веселым, его любили прекрасные женщины, ему аплодировали королевские особы, несколько раз за жизнь он становился сказочно богатым, потом всё терял, беднел. Его сценическая пластичность, тембр и диапазон голоса вкупе с ни на что не похожим стилем выступления, а это певучий речитатив с грассированием, принесли ему огромный успех. Мир богемы, литературные кружки, общение с российской, а по возвращении Вертинского на Родину и советской интеллигенцией — жизнь артиста всегда была насыщенной. Между прочим, его не посадили после возвращения в СССР — это же невероятно! До сих пор непонятно, как ему удалось избежать этой участи.

— Лента строится вокруг реперных точек его биографии — эмиграция, возвращение, позднее семейное счастье?

— Документальная составляющая там важна: это портрет большого артиста на фоне эпохи. Первая мировая, распад Российской империи, революция, нацистская Европа, Вторая мировая и погружение в новый мир СССР. Жизнь артиста делится на «до» и «после» Гражданской войной. Ревущие двадцатые, переломные и кризисные тридцатые, военные сороковые. Съемки проекта проходили не только в России, но еще в Турции и Венгрии. Между прочим, были очень тяжелые смены, когда спать приходилось только в дороге. Запомнился такой марафон — снимались сутки в Москве, потом полетели в Будапешт — там работали сутки, снова погрузились в самолет, полетели в Питер — и снова. Но трудности — это не главное, важнее создать по кирпичикам образ, передать эмоциональный фон артиста, жизнь его души.

— Что, как вам кажется, вдохновляло Вертинского?

— Женщины. Он жил от влюбленности к влюбленности. Большая история связывала моего героя с Верой Холодной, которую играет Паулина Андреева, — именно она помогла будущей звезде немого кино дебютировать, ей посвящены его первые песни. Следующим серьезным увлечением стала Марлен Дитрих, которую играет Вика Исакова. Они познакомились в Париже, позже встретились в Америке, вскоре Вертинский переехал в ее роскошный особняк на Беверли-Хиллз. Жена появляется только в финале — ее играет 15-летняя актриса: ей по сценарию 19, ему 50. Очень интересная задача — взять такой возрастной диапазон. Чтобы я мог играть пожилого Вертинского, меня долго гримировали, подкладывали в костюм «толстинку» из овечьей шерсти, приходилось носить это в самую жару. Я даже похудел за время съемок.

— Костюмы в этом фильме — отдельный художественный мир...

— Женские костюмы делала Светлана Тэгин, вторым художником был лауреат премий «Золотой Орел» и «Ника» Дмитрий Андреев, он шил одежду мужских персонажей, актеров второго плана и массовых сцен. Внимание к деталям одеяний было максимальное. Вера Холодная носила черно-белый бархат, Марлен Дитрих ходила в мехах и перьях, а я весь фильм хожу на каблуках — 7 см. Вертинский же был высокий, а во мне метр и 73 см. В интернете написано, что во мне метр и 81 см, и бывает, что приглашают на кастинги и видят... некоторое несоответствие.

«Визитная карточка» может быть только масскультной»

— Как думаете, роль Вертинского станет вашей новой визитной карточкой?

— Этого никак нельзя предугадать. А сейчас моя «самая знаковая роль в кино» — Вовка из второго «Бумера». Бывает, встречают на улице и кричат: «Вовка! Вовка!».

— Это при том, что вы снимались у Вырыпаева, Лунгина, Бычковой, Волошина, получали призы «Кинотавра» и Сахалинского фестиваля «Край света»…

— Да, но это всё синефильские ленты, а «визитная карточка» может быть только масскультной.

— Расскажете, как пришли в профессию? С детства мечтали о сцене?

— Не то чтобы с детства мечтал, там, где я рос об актерстве как-то не помышляли. Я закончил школу и твердо решил, что больше никогда не буду учиться, потому что школу я, как водится, ненавидел. Учительница по литературе и русскому языку, заметив такие настроения, стала интересоваться, что, мол, дальше собираешься делать? А я и понятия не имел. Она чуть ли не за руку привела меня в Иркутское театральное училище — новые знакомства перевернули мое представление о мире. Оказалось, что есть на свете люди, с которыми можно говорить. Кстати, Иван Александрович Вырыпаев учился там же, а при мне был педагогом по ритмике на старших курсах. Плотно общаться мы стали уже в Москве, когда я снимался в его фильме «Кислород».

— Вы много играли в театре — «Холостой Мольер» в «Школе современной пьесы», в спектакле «Снегири» в Театре на Малой Бронной. На вашем счету «Вий», «Нос», «Колесо фортуны». Вы больше театральный актер или киношный?

— С театром я временно завязал, потому что переиграл, похоже. Все эти спектакли замечательные, но числиться в труппе не хочу. Это только со стороны кажется, что на сцене ежечасно происходит какое-то волшебство, на самом деле это тяжелая работа, и зачастую весьма рутинная. Служить в репертуарном театре значит со временем превратиться в Актера Актерыча, который каждый вечер играет одно и то же. Кино дает шанс выдохнуть, подумать, вжиться в образ.

— У вас есть роль мечты?

— Конечно.

— Какая?

— Как всегда, та, которую не дают. То есть их вообще-то много.

— Дадут?

— Надеюсь. Мои мечты — сбываются.

Алексей Филимонов — актер театра и кино. Родился в Иркутске, окончил Иркутское театральное училище (курс В. Дуловой), а затем РАТИ-ГИТИС в Москве. Сыграл в эпизоде фильма «Бумер. Фильм второй», затем получил главную роль в «Кислороде» Вырыпаева. Среди его следующих киноработ «Короткое замыкание», «Жить», «Еще один год» (приз за лучшую мужскую роль на «Кинотавре», «14+», «Про любовь», «Человек, который удивил всех», «Бык», «Большая поэзия», «Девятаев» и сериал «Выжившие».