На очередном Восточном экономическом форуме (ВЭФ), который завершается 4 сентября во Владивостоке, был заключен ряд крупных соглашений, касающихся дальнейшего развития дальневосточных территорий. «Известия» поговорили с министром по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексеем Чекунковым о наиболее важных соглашениях, а также о строительстве нового города, поисках решения «квартирного вопроса» и о перспективах изменения системы авиаперевозок
«Чтобы снизить цену, нужно больше строить»
— Подписанное в рамках ВЭФ соглашение о создании нового города-спутника в 30 км от Владивостока привлекло всеобщее внимание. C чего начнется этот процесс? Во сколько он обойдется бюджету и какие инвестиции планируется привлечь?
— Город-спутник будет создан на земле, которая сегодня входит в периметр территории опережающего развития (ТОР) «Надеждинская». Это одна из самых успешных ТОР: там уже реализуется 71 инвестиционный проект. В своем пленарном выступлении президент России Владимир Владимирович Путин поручил к следующему ВЭФ представить мастер-планы реновации городов.
Убежден, что в рамках этой реновации Корпорация развития Дальнего Востока и группа «ВЭБ.РФ» приложат все усилия, чтобы мастер-план спутника мы представили на следующем ВЭФ. Этот план вызревал достаточно давно, — я, например, познакомился с этой концепцией, еще когда руководил Фондом развития Дальнего Восток. Поэтому это естественная реакция на рыночный запрос.
А рыночный запрос во Владивостоке очень простой: людям нужны квартиры. Чтобы снизить цену на недвижимость, нужно больше строить. Если мы построим город — даже не сразу все почти 3 млн кв. м, которые заявили в КРДВ — жилье станет доступней. Мы рассчитывали сделать первый этап несколько более скромным: мы рассчитывали на 1 млн кв. м, но в любом случае это будет серьезный объем недвижимости, который, мы надеемся, и окажет влияние на цены во Владивостоке, и даст новое качество городской среды.
Потому что когда такой масштабный проект изначально планируется как единое целое, это сразу правильные транспортные развязки, сразу правильные парковые пространства, правильные парковки, обязательно правильная набережную, потому что спутник будет в одном из самых красивых заливов, который есть в Приморье, а значит, в России. Вот поэтому мы действительно считаем это соглашение одним из самых значимых из подписанных на этом ВЭФ.
— А какой ожидается объем инвестиций?
— Если говорить грубо, с учетом инфраструктуры, умножайте на 100. То есть если это будет 1 млн кв. м, это будет 100 млрд рублей на первом этапе. Значит, государственных инвестиций потребуется от 10 до 20 млрд рублей, которые мы сможем предоставить благодаря механизму дальневосточной концессии.
Вчера Михаил Владимирович Мишустин объявил, что правительство приняло постановление о запуске механизма дальневосточной концессии. Поэтому теперь у нас есть земля, у нас есть финансовый ресурс для обеспечения этих участков инфраструктурой. Сейчас очень важно, как и поручил президент России, пройти этап планирования, создать мастер-план, генеральный план застройки этой территории и уже выходить на площадку.
«Дальневосточный квартал» должен стать синонимом качества жизни»
— Насколько в связи со строительством нового города снизятся цены на жилье? И какие новые застройщики придут в регион?
— Новый город — это только один из компонентов большого проекта. Большой проект — это «Дальневосточный квартал», [как его] мы называем. Что такое «Дальневосточный квартал»? Мы конвертируем все льготы, всю господдержку, которая может быть для застройщиков, в их обязательство продавать квартиры на некий процент ниже среднерыночной цены. Мы отобрали уже более 10 участков во всех крупных городах Дальнего Востока. Мы накрываем их территорией опережающего развития — это один из самых выгодных для бизнеса преференциальных режимов в России. При режиме ТОР они на протяжении пяти лет не платят почти никаких текущих налогов, а на протяжении следующих пяти лет платят пониженную ставку, что для любого девелоперского проекта более чем достаточно. И мы выставляем их на открытый прозрачный аукцион, где с нас — участки земли с обязательством подвести инфраструктуру, и требования к тому, что на них должно быть создано.
А застройщик соревнуется, какую скидку к рыночной цене он даст на эти квартиры. Для каждого города мы считаем свой индекс, здесь нужно быть очень точным. Мы говорим про территорию размером с крупнейшие страны мира, территорию размером с континент больше Австралии. Мы не можем иметь какой-то усредненный показатель...
Если приходит один застройщик и говорит: «Я по этому требованию построю то, что нужно, и дам скидку 7%». А следующий придет и скажет: «А я дам 11%». На электронном аукционе победит тот, который дал 11%. Чтобы было хорошее качество и застройщики не спотыкались, будем проводить их предварительную квалификацию. Я думаю, будем выносить на правительственную комиссию эти решения.
— Кто-то уже прояви интерес?
— Да, безусловно. Я сказал бы, что два самых выдающихся — это группа «Дом.РФ», которая создает свое собственное девелоперское подразделение и намеревается стать крупным застройщиком, и это группа ПИК, которая уже активно работает на Сахалине и приступает к работе и здесь. Это те, кому мы будем предлагать, но это открытый процесс, заявиться могут все: у нас в стране много сильных девелоперов. Когда они увидят масштаб возможности, абсолютно все серьезные девелоперские группы должны проявить к этому интерес. Более того, мы будем смотреть, возможно, в некоторых случаях и на иностранных партнеров.
Например, мне лично кажется, что Дальний Восток — это такое интересное место, которое нужно застраивать не только многоэтажками. Мы говорили с представителями европейского бизнеса. Здесь сопки. Швейцария, как известно, застроена такими интересными альпийскими деревнями. Финляндия, как страна, которая обладает одними из ведущих в мире технологий деревянного домостроения.
Вот какой смысл мы вкладываем в словосочетание «Дальневосточный квартал»: чтобы это был особенный продукт, [чтобы] людям хотелось там жить. Не просто дешевле — дешевле можно построить массовую застройку, — но чтобы было еще и особое качество жизни.
— Насколько могут снизиться цены и в течение какого времени?
— Здесь волшебства я вам не пообещаю. Все-таки недвижимость исторически была одним из самых твердых и надежных активов, и, в общем, в долгосрочном периоде она только дорожала.
Есть определенные циклы, есть кризисы, поэтому наша задача — хотя бы прижать цены процентов на 10 от средней рыночной. Это то, что я докладывал президенту. Это серьезно. Большинство людей потратит те же деньги, но они купят квартиру на 10% больше, лучшего качества — вот это уже неоценимо, потому что все-таки квартира квартире рознь и дом дому рознь. Для нас важнее, чтобы, въезжая туда, люди радовались.
Я вспоминаю по своему детству, когда советские войска возвращались из Германии, была малоизвестная турецкая компания, которая строила военные городки как раз на 5–10 тыс. человек, такие кварталы на западе СССР. Все там мечтали жить. Городки называли эти именем этой компании. Интересно, что сейчас это — топ-2 девелоперов РФ, компания Enka, которая застроила половину московского «Сити». Они начинали с этого как раз. И я понимаю, что «Дальневосточный квартал» должен в первую очередь стать синонимом качества жизни, по доступной цене.
— В течение какого времени можно ждать реализации этого проекта?
— Мы в этом году должны разыграть первые площадки, в следующем году начать первые стройки. В течение ближайших трех лет люди уже должны иметь возможность купить первые квартиры.
«Своего рода инфраструктурная ипотека»
— Еще стало известно, что на Курилах на десять лет появится офшор. Известны ли уже подробности: какие инвесторы планируют там работать?
— Во-первых, это не «офшор», а преференциальный режим. Либо территория опережающего развития, либо свободный порт — с теми особенностями, которые анонсировал президент РФ.
— Но ТОР-то уже существует на самом деле...
— ТОР существует, но, к сожалению, в своё время ошиблись с размером. Этот ТОР размером 35 га. При всем уважении — на 35 га новую экономику создать невозможно. А на Курилах вполне выгодно создавать перерабатывающие предприятия, связанные в первую очередь с морем, конечно. И это важно, что президент поручил не включать добычу водных биоресурсов в этот ТОР, потому что это выгодный бизнес. Но переработка — не всегда выгодный бизнес, там уже идет серьезная конкуренция со странами Азии. Это такой хрестоматийный пример, что треску, которую вылавливают в Шотландии, в Китай отправляют на разделку филе, и потом назад в Шотландию в контейнерах везут.
Поэтому, если минтай или сайру добывают на Курильских островах, зачем ее в Китай везти перерабатывать, правда? Надо ставить там перерабатывающие предприятия, но для него уже нужны те самые максимальные льготы. И инфраструктура, энергетика, и рабочие места, значит, социальная инфраструктура — эти люди жить должны в соответствующем населенном пункте, чтобы экономика складывалась.
Я думаю, первый набор — это будут компании, связанные с добычей рыбы, возможно, краба, которые там будут организовывать перерабатывающие производства.
— А если говорить вообще в целом о ВЭФ, сколько ключевых соглашений подписано и что это за соглашения?
— Я бы отметил несколько аспектов. Первое — объявил вторую очередь развития «Удокан». «Удокан» — это вообще эпохальный проект, он не мог состояться с 1949 по 2018 год. Лежал и спал, как былинный богатырь, и, наверное, уже мало кто верил, что когда-нибудь проснется. И в 2018 году, как раз благодаря комплексу мер, введенных на Дальнем Востоке, экономика проекта стала летать.
Помните, в 2018 году Забайкалье и Бурятия вошли в состав Дальневосточного федерального округа? И тогда Удокан стал привлекательным. В этот проект вошел сильный инвестор — группа «Металлинвест» Алишера Бурхановича Усманова, — и там уже заканчивается строительство первой очереди. Но строительство второй очереди доведет общий объем инвестиций почти до 300 млрд рублей. Так что «Удокан» как такой проект-символ для нас, конечно, важен.
Второе — это целый набор проектов по дальневосточной концессии. Мы всё лето готовили и согласовывали эти постановления правительства. Они были приняты на первом заседании правительства в новом учебном году, так сказать, после сезона отпусков. И среди этих соглашений — создание инфраструктуры для Баимского месторождения на Чукотке, о котором довольно подробно говорили президенты России и Казахстана на пленарном заседании.
Этот проект «весит» почти 600 млрд рублей. И в нем применяется ряд инноваций, совершенно беспрецедентных. Например, энергопитание будет осуществляться с плавучих атомных электростанций. Дорогу к этому проекту будут строить за счет дальневосточной концессии — соглашение как раз было подписано на форуме.
— Кто будет строить?
— Строить будет сам инвестор. Концессия обеспечивает ему возврат. В этом смысл этого проекта. То, что я докладывал Владимиру Владимировичу Путину: мы не можем обеспечить субсидию на инфраструктуру всем инвесторам, которые заявились к нам со своими проектами. У нас просто нет столько ресурсов в бюджете. Но мы не можем позволить себе потерять ни одного этого инвестора, поэтому мы договорились, чтобы они строили сами свои проекты, а мы в течение 10–15–20 лет будем расплачиваться за построенную инфраструктуру, но уже получая доходы от работающих проектов.
Их это устраивает, потому что в таком случае всё равно основная нагрузка ляжет на бюджет, но она будет распределена во времени. Это своего рода инфраструктурная ипотека. Пожалуй, единственный способ сейчас синхронизировать развитие инфраструктуры с учетом бюджетных ограничений.
С Магаданской областью и «Дом.РФ» мы подписали соглашение общим объемом 50 млрд рублей на создание новой социальной инфраструктуры — это фактически реновация города Магадана, масштабная, включающая объекты здравоохранения, новые поликлиники, новые школы. Новая инфраструктура для кварталов, которая позволит там создать, более 100 тыс. кв. м нового жилья. Для сравнения: в 2019 году (я за 2020 год статистику еще не видел, но не думаю, что она не изменилась) в Магадане построили 9 тыс. новых метров жилья — домик построили, подъезд. На весь Магадан!
Я здесь должен сразу отметить: скептики говорят, а зачем строить? В Магадане жителей немного, и им не нужны новые дома. Я приглашаю этих людей в Магадан пройтись по некоторым районам, зайти в некоторые дома и ответить себе на вопрос: ну что, так и будут люди жить следующие десятилетия? Люди, которые добывают для нас почти 50 т золота в год? У нас сейчас Магадан исторический рекорд будет ставить, это вообще одна из важнейших горнорудных провинций. И, в общем, там есть благосостояние, там есть люди с деньгами, им нужна совершенно другая социальная сфера.
Да, там суровый климат, но очень красивая природа. Я, как искушенный путешественник по Дальнему Востоку и Арктике, скажу, что в Магадане очень достойное качество туризма, связанного с природой, туризма, связанного с океаном, с Охотским морем, — смотреть на косаток, смотреть на китов. Совершенно потрясающая рыбалка; для тех, кто этим увлекается, охота. Конечно, там нужна новая сфера города, новые дома, новые улица, новая набережная.
«Дальний Восток без вертолетов немыслим»
— Доступен ли туризм в этих регионах?
— Приняты очень важные решения в рамках совещания у президента о социальном развитии Дальнего Востока. Особый акцент он сделал на связанность этой территории. Это значит, что граждане России не должны доплачивать за то, что живут в самой большой стране мира.
И в этом смысле первое — приняты решения об оптимизации субсидирования авиаперевозок. У нас была, к сожалению, кризисная ситуация в этом году, когда «выпали» три маршрута магистральных. Якутск, Улан-Удэ, Чита не получили субсидии из-за методики распределения.
Мы серьезно разбирались, и жесткие санкции были, но и поменяли методику в результате. Летать должно быть дешево, рейсов должно быть много. И дальше, прилетев в аэропорт-хаб Дальнего Востока, внутри Дальнего Востока доступность самых небольших его населенных пунктов должна быть абсолютной. Потому что это просто интересные места. Людям, которые там живут, должно быть легко и доступно долететь домой. Если раньше из Южно-Сахалинска в Комсомольск-на-Амуре полет занимал с учетом пересадки более суток и стоил 15 тыс. рублей, то сейчас он стоит 4400 рублей и занимает 1,5–2 часа.
Вот для чего создается единая дальневосточная авиакомпания «Аврора». Решение по субсидиям в результате совещания президента по социальному развитию было принято в общей сложности на 35 млрд рублей. Из них 21 млрд — это собственно субсидирование маршрутов и 14 млрд — это до 2025 года уже стоимость обновления авиапарка, закупки отечественных самолетов.
— А когда станут все города, и маленькие в том числе, более доступными благодаря таким решениям?
— Все одномоментно не станут. У нас более 1800 населенных пунктов, и некоторые сильно труднодоступные. Каждый год мы будем добавлять по несколько десятков маршрутов. В этом году уже набралось 20 маршрутов, в следующем году их будет под 50 и так далее. В общей сложности, включая существующие, к 2025 году будет более 530 маршрутов. Это уже большое количество связей, то есть Дальний Восток будет покрыт сетью совершенно другого количества и качества, что здесь тоже важно.
Мы не просто так «Аврору» выбрали как ключевого игрока, ключевое звено в этой цепи. Потому что «Аврора», будучи внутри «Аэрофлота», наработала технологии, связанные с безопасностью, связанные с сервисом (как сервисом пассажиров, так и обслуживанием воздушных судов), управленческие технологии, чтобы давать перевозки мирового уровня, мирового качества. Дальневосточники здесь заслуживают лучшее.
И заслуживают лучшие новые российские самолеты, которые они получат. Это Ил-114 и «Суперджеты», безусловно, и Ил-410, и новый электромоторный самолет «Байкал», который мы с нетерпением ждем, и новые вертолеты. Кстати, на ВЭФ выставлялась машина арсеньевского завода [«Прогресс»] К-62: и выглядит красиво, и внутри очень комфортная, современная, и обладает совершенно другим уровнем безопасности, а главное, скорости и экономичности.
Потому что Дальний Восток без вертолетов немыслим. Мы всё равно всюду по [взлетной] полосе не построим.
— Председатель правительства Михаил Мишустин сказал, что цены дальневосточных перевозчиков не должны превышать 10,9 тыс. рублей. За счет чего планируется удержать цены на таком уровне?
— Первое время — субсидии. Я надеюсь, что два крупных проекта, о которых идет речь, направленные на производство топлива в регионе, — это Восточная нефтехимическая компания и проект «Газпрома» на Сахалине, — будут реализованы. И тогда у нас и автомобилисты дальневосточные будут обеспечены своим бензином по внутренней цене, и авиаперевозчики — более дешевым авиакеросином. Ну и повышение эффективности работы самой авиакомпании, потому что эффективность работы некоторых региональных авиакомпаний нуждается, говоря дипломатично, в оптимизации.
Необходимо оптимизировать, какие суда становятся на рейс, потому что сейчас есть сумасшедшая недозагрузка. Я видел график, по которому одно региональное авиапредприятие одним самолетом одного типа перевозит в десять раз меньше пассажиров, чем «Аврора» таким же типом. Там просто мало пассажиров — зачем каждый раз гонять огромный самолет, заполненный на 10%? Может быть, туда нужно более маленький самолет поставить и заполнять его хотя бы на 60%?
У нас плановая заполняемость по финансовой модели авиакомпании — порядка 60%. Вот это оптимальная заполняемость, которая, во-первых, комфортна для пассажиров, соответствует реалиям жизни, но позволит совершенно другую экономическую эффективность.
— Планируются ли какие-то дополнительные меры по состоянию нефтегазовой инфраструктуры?
— У нас работают ведущие компании нефтегазовые. Если говорить про Сахалин, это «Газпром», «Роснефть», «Эксон», «Шелл». Это серьезные компании, которые уделяют огромное внимание качеству своей работы. Если говорить про Арктику, то это «Газпромнефть». Если исходить из того, с чем я лично сталкивался, у них самые современные технологии применяются.
При этом и с самыми лучшими компаниями случаются инциденты, мы все знаем такие случаи. Но я бы так сказал: дисциплина, которую мы видим у руководства этих компаний, их технологические процессы дают настолько большой уровень защищенности, насколько возможно. Поэтому рассчитываем, что в этой части у нас степень защиты высокая.
— Недавно в России началась программа, аналогичная «дальневосточному гектару», — «арктический гектар». Есть ли первые результаты?
— Уже удовлетворены заявки 3,5 тыс. человек на «арктический гектар». В первую очередь это Мурманская и Архангельская области. Это индивидуально-жилищное строительство или малый бизнес. Поэтому программа, безусловно, пользуется спросом, Росреестр даже запросил дополнительные вычислительные мощности, поскольку количество обращений в первые сутки превысило лимиты. Мы даже на пару часов вынуждены были уйти в офлайн. Но мы быстро восстановили работу системы, и все желающие смогли выбрать свой гектар.