О легионерах в российском футболе, перспективах развития системного детского спорта и последствиях допинг-скандала для России в международном спорте «Известиям» на полях Восточного экономического форума рассказал министр спорта Олег Матыцин.
«Первая игра как дебют»
— Как вы оцениваете игру сборной России в матче с Хорватией?
— Первая игра — как дебют, всегда говорит о чем-то большем. Мне кажется, минимальный результат достигнут и команда настолько, насколько можно, продолжает налаживать свой потенциал. Так дипломатично отвечу на ваш вопрос.
— Легионеров когда можно ждать в высшей лиге? Потому что копья ломаются со страшной силой, к чему склоняетесь вы? Какая история вам кажется более верной для развития российского футбола?
— Мы знаем, что есть предложение, вынесенное на обсуждение Российского футбольного союза. Первый опыт обсуждения показал неоднозначную позицию клубов. И здесь очень важно, скажем так, учесть интересы всех клубов, потому что мы понимаем, что они находятся в неравном финансовом состоянии и не у каждого есть возможность обеспечить этот теоретически безлимитный, скажем так, подход. Насколько он даст положительный результат — сложно сказать, и я бы тоже не рассматривал лимит легионеров как некую панацею, потому что на международном уровне, в других странах, есть и другие практики.
Также важно, усилят ли они конкуренцию и мотивацию внутри российского футбола. Вот эти вопросы надо рассматривать. Поэтому сейчас, на сегодняшний момент, однозначно сказать не могу, но то, что лимит, мне кажется, должен быть и должны быть сформированы критерии, такой позиции придерживается Министерство спорта.
— Я дилетант, но мне кажется, что вопрос про легионеров стоял бы не так остро, если бы детская школа создавалась более активно чем сейчас, и клубы и частные инвесторы вкладывались бы в поиск и выращивание талантливых подростков. Или я ошибаюсь?
— Я поддержу вашу позицию, очень многое зависит от развития системы детского футбола. В свою очередь, эта система зависит от профессионализма тренеров, которые работают на этом этапе, от того, насколько правильно и профессионально проводится лекция спортсменам. И от того, каким образом происходит взаимодействие с системой профессионального спорта, с клубами. Поскольку клубы заинтересованы в том, чтобы российские игроки, которые воспитаны в их школах, попадали в какой-то состав.
Здесь тоже надо было бы подумать о некой квоте. В Советском Союзе, например, был такой опыт во многих видах спорта. То есть в составе, в заявке клуба обязательно должны быть игроки, которые выращены в этом клубе в рамках системного детского молодежного футбола. Потому что даже на примере нынешнего состава сборной команды видно, что это уже не самые молодые люди, и надо думать о следующем цикле подготовки. То есть о том, откуда эти новые люди к нам придут. Мы не можем составить ее из легионеров, если опять же вернуться к этой теме.
В конечном итоге любой результат он определен системностью и интеграцией многих факторов — это и детский футбол, и подготовка кадров, и инфраструктура, это мотивация спортсменов выступать за сборную команду и, конечно, конкуренция.
«У нас есть славные традиции тренерских школ»
— Вопрос мотивации, на мой взгляд, один из ключевых — с одной стороны, мы видим совершенно невероятные зарплаты в футболе и при этом, по большому счету, отсутствие какого-либо впечатляющего результата. С другой стороны, мы видим совершенно невероятные выступления паралимпийцев. И мотивация там не денежная, совсем. Как изменить этот дисбаланс «успех равно деньги»?
— Вы правы в том, что фактор социальной мотивации, мотивации самопреодоления, саморазвития обязательно должен быть. Пример паралимпийского спорта — яркое тому подтверждение. Они поистине герои, и они должны стать примером для людей, которые не имеют каких-то ограничений. К сожалению, мы не уйдем от того, что спорт сейчас коммерциализирован и, конечно, профессиональный спорт является определенным фактором мотивации, потому что люди приходят в него, видят перспективы благополучия и это на многое влияет.
— Это, прежде всего, футбол и хоккей. Другие виды спорта находятся на совершенно ином уровне коммерциализации. Они могли бы стать столь же востребованы?
— Если мы говорим об излишке коммерциализации, скажем так, конечно, в отдельных игровых видах спорта, это, вы правильно назвали, футбол и хоккей, планка очень высокая. Другие виды также предполагают материальные поощрения за результат, но в гораздо меньшем объеме, в определенных пределах. Это связано с мировым уровнем развития того и иного вида спорта. Я не говорил о том, что материальная мотивация максимально должна быть сильная, как раз в этом и заключается, наверное, воспитание молодых людей и детей, которые приходят в спорт. Здесь должно оставаться истинное предназначение спорта — испытание каких-то базовых принципов, которые делают человека успешным. Это, прежде всего, касается здоровья человека и его патриотизма, о котором иногда не так много и недостаточно много говорят. Тем не менее большой спорт — это всегда выступление за свою страну. Представление своей страны на крупных международных соревнованиях само по себе является очень мощным социальным мотиватором.
Если говорить о том, где здесь найти баланс — я бы, наверное, выделил всего две ключевые фигуры. Это родители и тренер, которые в данном случае определяют социальный портрет ребенка и его базовые жизненные ценности.
— Тренерская школа достаточно развита, с вашей точки зрения? Не только в футболе, а в принципе?
— У нас есть очень хорошие, не побоюсь этого слова, славные традиции тренерских школ. Но, к великому сожалению, 1990-е и начало 2000-х годов очень негативно сказались на системной подготовке тренеров. Я уверен, что в образовательной сфере труд тренера недостаточно оценен. Сегодня мы делаем максимально возможное через законодательную инициативу, чтобы сделать труд тренера более привлекательным. В том числе более привлекательным он стал и с точки зрения оценки обществом тренерского труда. Потому что если мы вспомним то хорошее, что было в нашем советском прошлом, то поймем, что роль тренера, педагога, учителя физкультуры — даже она было очень значимой. По сути дела, она формировала жизненную позицию человека, определяла его отношение к своему здоровью, к своей работе на многие годы. Сегодня система подготовки тренеров, конечно, нуждается в совершенствовании. Мы об этом говорили и с ректорами наших ведущих спортивных вузов, и сегодня говорим об этом с федерациями. Традиции утеряны — традиция тренерских конференций, традиция взаимодействия федераций и университетов, обмена опытом, изучения международного опыта. Всё это надо восстанавливать. Но повторяю — база есть, и тренерские школы сохранились, иначе не видно было бы таких успехов, как на Олимпийских играх в Токио.
«Человек успешный — это человек здоровый»
— Насколько охотно частный бизнес сейчас вкладывается в развитие спорта, в том числе в спортивную инфраструктуру? Или для этого нужны такие массовые мероприятия, как Олимпиада, чемпионаты мирового и европейского уровня?
— Я не думаю, что массовые мероприятия, крупные международные мероприятия привлекают бизнес, когда речь идет о развитии инфраструктуры. Но если говорить о доступности спорта и формировании инфраструктуры для массового спорта, то сейчас мы активно взаимодействуем с частными инвесторами для реализации государственно-частного партнерства. То есть глава субъекта должен пройти конкурс и проанализировать возможное участие бизнеса в проектировании и дальнейшее сотрудничество со спортивными агентами. Потому что в прошлом нередко было такое, что объект строился на государственные деньги, а потом вставал вопрос о его эксплуатации и недостатке средств и неэффективном управлении объектом. Потому что бизнес, когда он приходит, инвестирует, сразу играет вдолгую, присматривает объекты себе на перспективу.
И для нас, для Министерства спорта, важно понимание всей этой цепочки. Когда глава какого-то субъекта говорит, что нужно построить объект, сразу идет вопрос: «А кто придет, какая целевая аудитория?» Это спорт для профессиональных спортсменов или для отдельных категорий? И, естественно, бизнес уже нацелен на инвестирование в такой проект. Сейчас это очень активно проявляется и заметно в регионах, и правительство уже с 2023 года составило программу, по которой будет выделено 3 млрд рублей, если всё это будет выполняться.
— Решение WADA, все эти скандалы, которые ограничивают проведение, в том числе в России, международных соревнований — насколько они сказались на развитии спорта и можно ли считать, что мы уже подошли к финалу этой истории?
— Конечно же, решение суда, который состоялся в декабре 2019 года, негативно сказалось на некоторых сегментах проведения спортивных соревнований. Мы получили ограничения во флаге, гимне, отдельные федерации, такие как легкая атлетика, получили вообще ряд ограничений на участие. Насколько эта черная страница закончена для WADA после Олимпийских игр, сказать трудно.
Мы сейчас находимся в конструктивном диалоге со всеми международными организациями, и дорожная карта также успешно реализуется. Мы надеемся, что, когда закончатся санкции, все ограничения по спорту будут сняты, да и сейчас мы видим, как изменилось отношение к российскому спорту. Я не сомневаюсь, что мы готовы к проведению Олимпийских игр на территории РФ. Вопрос в том, какую миссию президент и правительство поставят в данном мероприятии, потому что важно наличие инфраструктуры в регионе.
На примере Сочи можно увидеть, как успешно была создана вся инфраструктура и все условия для провидения Олимпийских игр. Но это будет точно не только ради Олимпиады, так как мы видим на примере всего мирового сообщества, что это дорогостоящий проект. Население также неоднозначно оценивает это. Здесь всё должно быть сбалансировано.
— Как этого баланса можно добиться?
— Люди должны понимать, зачем это проект нужен. Прежде всего я бы сказал, что сейчас видна положительная динамика с точки зрения интереса людей к спорту. Спорт становится частью культуры как для детей, так и для людей преклонного возраста.
— Насколько вы удовлетворены уровнем вовлеченности обычных людей в спорт, я не имею в виду профессиональный спорт, я имею в виду физкультуру, фитнес — это можно называть как угодно, — и сработали ли те стимулы, которые были предложены?
— Если говорить, удовлетворен ли я, удовлетворено ли министерство, то, конечно же, нет. Стратегия составлена амбициозно, не хватает инфраструктуры. Я считаю важным привлечение СМИ в этот процесс. И, конечно же, я рад, что систематически занимающийся спортом человек, он все-таки присутствует.
У нас в стране это и президент, и председатель правительства, и члены правительства, и успешные бизнесмены. Личный пример тоже очень важен. Но хотелось бы, чтобы всё это работало в комплексе, не только в мегаполисе, но и в селах, так как там проживает около 40 млн человек населения. Село сейчас другое, поэтому, конечно, важна инфраструктура. И конечно, важен вот этот имидж: человек успешный — это человек здоровый.