В дебютном кинофильме Лизы Джой, автора «Мира Дикого Запада», Хью Джекман превратился в героя классических нуаров, надломленного немолодого человека, страстно влюбившегося в опасную женщину. Актер уверяет, что, если бы понадобилось сыграть в этой картине столько же раз, сколько в блокбастерах про Росомаху, он сделал бы это без колебаний. «Известия» поговорили с Джекманом накануне выхода «Воспоминаний» в российский прокат.
«Я попал в какой-то новый мир»
— Лиза Джой говорит, что с самого начала писала сценарий под вас, и называет вас своей музой. Вы знали об этом, когда впервые прочли этот текст?
— Действительно, она сказала мне всё это, когда мы познакомились. Но, знаете, я уже очень давно работаю в этой индустрии и кое-что понял за это время. Так что я не слишком-то ей поверил. Ну, то есть я пытался угадать: значат ли ее слова, что только Брэд (Брэд Питт. — «Известия») отказался от этой роли? Или отказался не только Брэд, но и Лео (Леонардо Ди Каприо. — «Известия»)? Я для себя тогда ответа на этот вопрос не нашел. Хотя уже сейчас я понимаю, что слова Лизы были абсолютной правдой. Мне это, конечно, очень лестно, тем более что она придумала потрясающий сюжет. Я ведь большой фанат «Мира Дикого Запада», который она сделала. А еще — когда встречаешь Лизу, то видишь в ней столько профессионализма и уверенности, что с этого момента просто чувствуешь — ты оказался в надежных руках. С ней легко и спокойно. Мы сразу поладили.
А если подробнее, то дело было так. Она пришла на встречу со мной и стала мне показывать какие-то изображения и всякие штуки на экране своего компьютера — и это вместо того, чтобы дать мне хотя бы прочесть сценарий! Странно ведь — так никто не делает. Но она как-то так рассказывала о проекте, что я для себя сразу решил: я точно снимусь в этом фильме, и мне даже читать сценарий для этого не обязательно. Однако виду я не подал и всё время нашего разговора с Лизой сидел с самым равнодушным лицом, какое только был способен изобразить. И ничего ей не ответил. Потом она прислала сценарий — и, когда я дошел где-то до двадцатой страницы, я не выдержал. Позвонил своему агенту и сказал: всё, я и дочитывать сейчас не буду, подписывай меня на этот фильм! Дело было даже не в сюжете: я попал в какой-то новый мир, оригинальный, потрясающий, было непонятно, куда он движется и чем всё кончится. И я понимал, что ничего подобного я не играл. И еще я осознавал, что буквально влюбился в Лизу. В общем, я хочу сказать, что я не просто согласился сниматься: это было не так, как обычно случается в моей работе.
— Как бы вы описали, о чем фильм «Воспоминания»?
— Начнем с моего героя. Его зовут Ник Баннистер, он ветеран боевых действий, который на войне работал с продвинутой технологией для допросов — «машиной воспоминаний». Тогда ее использовали, чтобы проникать в умы людей и узнавать их прошлое, а в мирное время ее применяют, чтобы оживить образы из памяти. Причем оживить буквально, так, чтобы можно было практически по-настоящему пощупать, увидеть, попробовать на вкус всё, что случилось с тобой когда-то. Особое погружение в прямом и переносном смысле. И вот Ник занимается частной практикой: он ведет людей через их воспоминания, чтобы они там не заблудились. Большинство его клиентов хотят вспомнить что-то приятное. Кто-то хочет побыть рядом с уже умершим любимым человеком, кто-то воскрешает образы своего детства.
Мое приключение начинается с того, что к моему герою обращается некая Мэй, которую играет Ребекка Фергюсон, и ей надо просто найти потерянные ключи. Ник помогает ей, влюбляется в нее, а она исчезает. И Ник бросается искать ее по тайным закоулкам Майами.
Действие происходит в ближайшем будущем. Город находится частично под водой, как Венеция. Климат в мире так изменился, что днем стало слишком жарко, и вся жизнь протекает ночью. А при естественном свете на улице можно встретить только каких-нибудь маргиналов.
— Как и в «Мире Дикого Запада», Лиза Джой здесь постоянно играет с жанрами. Для актера, наверное, не так легко уследить за этим и выбрать правильную интонацию?
— Самое удивительное — то, насколько свободно и легко Лизе всё это удается. Когда я читал сценарий, я как-то для себя решил — да и вы, наверное, решили бы по моему описанию, — что это будет такой фильм в стиле Хамфри Богарта. Но ведь нет! Мы вроде движемся в этом направлении: вот femme fatale, вот верная секретарша Уоттс, влюбленная в Ника (ее играет Тандиве Ньютон из «Мира Дикого Запада»), — все слагаемые нуара. А потом вдруг вас забрасывает в какое-то иное пространство, неведомое, живое, оригинальное. Я все это очень четко ощущал, когда мы снимали это кино, и надеюсь, что зритель тоже этим ощущением проникнется.
«Давно не был в ситуации, когда площадка настолько бы была подчинена женщинам»
— У вас любовный треугольник с героинями Тандиве Ньютон и Ребекки Фергюсон? Артистки совершенно разного темперамента...
— Мне невероятно повезло! Они обе — невероятные актрисы. Я их обеих просто обожаю. С Ребеккой мы давно дружим, вместе снимались в «Величайшем шоумене». Но с Тандиве я бы снялся хоть в сотне фильмов — она феноменальна! И очень веселая, между прочим. В фильме они настоящие сильные женщины. Мой Ник одержим Мэй, героиней Ребекки, хотя кажется, что ему подобные чувства несвойственны. Он не тот парень, который влюбляется в каждую встречную. Мы в начале фильма чувствуем, что в нем есть какой-то надлом. Но потом появляется Мэй, быстро возвращает ему радость жизни — и вдруг пропадает. Тогда любовь превращается в наваждение, и это начало довольно мрачного и темного пути. А с Уоттс Ник служил в армии, они очень давно дружат, между ними полное доверие, они не разлей вода. Дальше думайте и догадывайтесь сами, но Уоттс — действительно лучшее, что есть в жизни Ника, это бесспорно.
— На площадке вами командовала сильная женщина, обе актрисы — сильные женщины. Вам вообще комфортно было?
— Да ладно вам! Первый мой профессиональный проект был срежиссирован женщиной, а играла там актриса, на которой я после этого женился (Деборра-Ли Фёрнесс. — «Известия»). Сериал «Корелли», слышали о таком? Это был 1995 год. Пожалуй, с тех пор я не был в ситуации, когда площадка настолько бы была подчинена женщинам, но, если честно, мне это очень понравилось. Потому что женщины тут все были непростые. Они классные, сильные, уверенные в себе, готовые прийти на помощь, им можно довериться целиком без остатка. Я вам так скажу: я снялся в девяти картинах, где я играл Росомаху. Так вот, если бы мы сделали девять версий «Воспоминаний», я был бы несказанно рад.
— Одна из ролей в «Воспоминаниях» — у Клиффа Кёртиса, вашего партнера в культовом «Фонтане». Сильно он изменился за последние 15 лет?
— Слушайте, это не актер, это — феномен. Стоит ему появиться в кадре, как ты сразу чувствуешь стремительность, силу. Он идеальный экранный оппонент, потому что своей игрой моментально повышает ставки, заставляет тебя выкладываться на 200%, чтобы не отстать от него по интенсивности и харизме. Я еще очень хочу выделить в этом фильме Дэниэла Ву, с которым я до этого лично не встречался, но здесь он стал для меня открытием. У нас была общая сцена в самый первый день съемок — не только мой, а вообще всего проекта, и он меня знаете чем потряс? Ну, представьте, первый день, большой проект, народ слегка нервничает, каждый немного на грани. А Дэниэл был абсолютно, запредельно хладнокровен. Такое ощущение, что он уже три месяца снимался в этой картине и уже ко всему привык. А роль у него, между прочим, очень трудная, и сыграл он ее просто фантастически. Как и все в этой картине, его герой не тот, кем кажется. Знаете, как было в «Мире Дикого Запада»: находите человечность там, где не ждали, силу — где должна была быть слабость, порок вместо святости — и так далее.
«Лиза Джой — крупный режиссер, и ей есть что сказать»
— Для персонажей фильма воспоминания превращаются в наркотик, и это очень злободневная мысль. Вы об этом не размышляли?
— Конечно, я думал об этом. Действительно, в фильме показано, как ты подсаживаешься на образы из прошлого, как чудесные старые деньки полностью заменяют тебе настоящее. Вроде ничего страшного, почему бы не поностальгировать чуток, но вот ты уже не можешь выбраться из этого сна наяву. Технология позволяет тебе не просто оживить прошлое, но остаться там навсегда. Однако каким может быть будущее, если ты при каждой возможности стараешься улизнуть в прошлое? Да, это всё про нас, про сегодня. Мир меняется, это очевидно. Сейчас постпандемийная эпоха — и что, мы входим в какой-то новый мир? А он новый? Может, мы тщетно пытаемся просто воссоздать заново всё, что было прежде, а не думаем, как жить дальше? Может, зря мы так поступаем? Мне кажется, сейчас очень интересный момент. В нем есть неопределенность, есть потенциал. Чудесно иметь воспоминания, но мы обязаны создать новые. Это наш долг как человеческой расы — постоянно формировать свежую память. Фильм открывает возможность для некой дискуссии на этот счет.
— Вам не показалось странным, что для дебюта Лиза Джой выбрала слишком большой проект — футуристический мир, масштабный, слишком детализованный? Можно было бы поосторожнее как-то...
— Лиза — крупный режиссер, и ей есть что сказать. Когда я учился актерскому мастерству, нам говорили, что фильм должен нести некую идею, и у Лизы всегда так. Посмотрите: ведь действие разворачивается не в таком уж далеком от нас будущем. Многое из того, что мы там видим, сегодня происходит с нами. Климатические изменения уже коснулись Майами, неравенство сейчас мало отличается от того, что мы наблюдаем в «Воспоминаниях». Всё уже перед нами, все узнаваемо — я это очень ценю. Мне всегда важно, когда на одном уровне фильм — приключение, классная история, которая уносит тебя за собой в какое-то иное пространство, а на другом — что-то такое, что останется с тобой надолго. Такое, благодаря чему, выходя из кинотеатра, ты вдруг понимаешь, что теперь видишь мир несколько иначе. Лиза делает именно такое кино.
— Расскажите: как она ведет себя на площадке? Как общается с актерами? Все-таки для большинства любителей кино она прежде всего автор, сценарист, шоураннер.
— Если бы я не знал, что у Лизы это первый фильм и у меня не было бы возможности это загуглить, я бы ни за что не догадался, что она дебютант. Честное слово, она была одним из самых подготовленных режиссеров, с кем я когда-либо работал. Абсолютный профессионал. При этом фильм был полностью ее авторским проектом, он принадлежит ей от начала до конца, в каждой своей детали. Может, в этом все и дело. Она готовилась к этим съемкам все те семь лет, что проект вызревал в ее голове. Ей надо было создать нечто уровня «Мира Дикого Запада», чтобы весь мир увидел, на что она способна, и ей бы дали возможность снять «Воспоминания». Поэтому уровень подготовки тут был беспрецедентный. Когда Лиза приходит на площадку, у нее — не просто раскадровки, как это часто бывает. Нет: она — как ученый, профессор, который знает свой предмет досконально и может говорить о нем бесконечно и во всей полноте. Любой аспект — актеры, команда, каскадеры, что угодно — у нее всегда есть ответ. «Мы сделаем это вот так, а понадобится нам для этого вот это и это».
Лиза еще и решилась на поступок, беспрецедентный по своей безрассудной смелости. Я имею в виду сцены с машиной воспоминаний: это не визуальный эффект, все снято по-настоящему. Вернее, сами воспоминания снимались отдельно, но потом они становились подлинной голограммой на съемочной площадке, и мы с ней взаимодействовали. Мизансценирование этих эпизодов — отдельная история, но, чтобы добиться такого эффекта, будто всё снимается вживую, понадобилось больше года адского труда. Вам в любой киношколе скажут, что на первом фильме не надо выпендриваться и пытаться что-то изобрести, а Лиза ринулась придумывать нечто невероятно сложное. Да и затопленный город — это не компьютерная графика, всё практически настоящее. Это был опыт, который я не забуду.
— Все-таки, если бы у вас был шанс стать клиентом машины воспоминаний, какие бы образы вы решили для себя воскресить?
— Я бы вернулся в годы своей молодости и детства. Мне 52, между прочим, и у меня в памяти очень много лакун многолетней давности. Есть какие-то вещи, которые не помним ни я, ни мои братья и сестры, а ведь это всё было. Я хотел бы вспомнить всё — смешное, доброе, интересное, яркое. Хотел бы это увидеть и почувствовать заново. А еще я бы заново пережил рождение обоих своих детей. Им сейчас 15 и 21, они оба, как вы, наверное, знаете, приемные, но я присутствовал при их рождении оба раза. И я был бы счастлив оказаться там снова.
Справка «Известий»Хью Джекман — австралийский актер, продюсер. Лауреат премий «Золотой глобус», «Сатурн» и «Эмми», номинант на «Оскар». Прославился как Росомаха/Логан во франшизе «Люди Икс» и исполнитель главной роли в романтической комедии «Кейт и Лео». Среди других заметных работ: «Ван Хельсинг», «Фонтан», «Престиж», «Живая сталь», «Отверженные», «Пленницы», «Робот по имени Чаппи», «Величайший шоумен».