На этой неделе технический комитет РФС провел заседание по итогам выступления сборной России на чемпионате Европы: результаты признаны неудовлетворительными. При этом данный орган поддержал главного тренера Станислава Черчесова и выступил за сохранение им должности. Учитывая, что технический комитет формально не уполномочен решать судьбу наставника национальной команды, итоги заседания вызвали широкий резонанс.
Сложившуюся ситуацию «Известия» обсудили с легендарным советским футболистом и тренером Анатолием Бышовцем, возглавлявшим сборные СССР (золото Олимпиады – 1998 и выход на Евро-1992), СНГ и России.
— Технический комитет признал результат сборной на Евро неудовлетворительным, но фактически объявил, что проблема не в тренере. Вы разделяете такую точку зрения?
— Думаю, что да. В такой ситуации проблема в техническом комитете, который не принимает решений. И хотелось бы знать, что он поддерживает. Он поддерживает тренера и то, что было сделано тренером?
— Судя по всему, технический комитет считает, что у нас недостаточно игроков соответствующего класса, чтобы сборная показывала более высокие результаты.
— Так значит виноват технический комитет. Он ведь работал в структуре РФС и до прихода Черчесова в сборную. Причем задолго до его прихода. Такая интересная вещь: технический комитет, осуществляющий руководство футболом, недоволен развитием футбола. Его члены не принимают решений, а обсуждают их. И поддерживают. Поддерживают что? Падение нашего футбола, который находится на дне? И в чем они поддерживают Черчесова? В том, что он не уходит?
— До такой конкретики они не формулируют.
— Вот это интересно. Технический комитет — нерабочий орган. Он не несет ответственности ни за что. И пока он не будет работать, а будет только констатировать факт, мы будем находиться там, где находимся сейчас.
— Вы бы что сказали, окажись на заседании технического комитета?
— Я слишком далек от этой системы. Как и в целом от РФС. Надо определиться функционально: что такое этот комитет, и кто такие его члены. Что они решают, и за что отвечают? Если есть проблема, то у этой проблемы должны быть имя и фамилия. Надо вспомнить, кто все эти годы принимал стратегические решения, кто проводил ключевые назначения. И члены комитета должны задаться вопросом: а зачем они сидят в этом органе? Им самим это интересно, когда всё равно никакого влияния на дальнейшие процессы их слова и действия не оказывают. Никита Павлович Симонян как председатель технического комитета и его коллеги должны определиться. Я понимаю, что судьба Черчесова во главе сборной зависит от его добровольного принятия решения. Но объективную оценку всей ситуации технический комитет дать мог бы.
— Радикальные кадровые решения сейчас нужны?
— Я бы обсудил сейчас всю вертикаль нашей сборной. Есть ведь не только главная сборная с Черчесовым, но и молодежная. Которая весной на чемпионате Европы проиграла Дании со счетом 0:3. И никто не виноват. Сейчас национальная команда проиграла Дании со счетом 1:4. Тоже виноватых нет. Вот таков анализ ситуации от руководящих лиц. За каждым провалом стоит конкретный человек или группа людей. Но нам не могут внятно сформулировать, кто эти люди. Вместо этого что-то говорит технический комитет, но этот орган не несет ответственности ни в принятии решений, ни в назначении тренера, ни в решении проблем молодежного и детского футбола. До сих пор нет вертикали сборных команд, чтобы между разными возрастами была преемственность. Тренеры этих команд работают каждый сам по себе.
— Как относитесь к тому, что Черчесов, защищенный крупным контрактом до конца чемпионата мира – 2022, не уходит в отставку сам?
— Я понимаю Черчесова. Но ведь наша команда не показала ничего на фоне большинства других сборных, которые сталкиваются с серьезными проблемами, как та же Дания в истории с Эриксеном. Но с достоинством побеждают и с достоинством проигрывают. Это самоотдача футболистов, организация игры той же Венгрии, Швейцарии, Чехии. Мы видим, что команды, уступая в классе и звездности фаворитам, за счет подготовки с первой до последней минуты создают напряженность и зрелищность.
— Почему мы так не можем?
— А как мы сможем, когда вокруг футбола невероятное засилье чиновников, не разбирающихся в предмете? Я с трудом представляю, как сам работал бы в техническом комитете РФС, когда мне президент Союза предлагал в него войти.
— Виталий Мутко предлагал?
— Нет, Мутко мне предлагал возглавить сборную. Еще при Черчесове.
— Весной 2017 года, когда, по слухам, его должны были уволить после контрольного матча в Сочи против Бельгии, где Россия ближе к концу игры проигрывала 1:3, но спаслась и сыграла вничью (3:3), а Черчесов сохранил пост?
— Да, именно тогда. Предложение было сделано, но я отказался. А войти в технический комитет мне предлагал Сергей Фурсенко. Но сейчас, когда я это вспоминаю, то с большим чувством радости думаю о своем отказе. В кого я мог превратиться, войди туда? Когда мне назвали людей, которые там работает, сразу понял: это выставка. Люди там не принимают решений. И нам открыто об этом говорят. Тогда зачем вы говорите о поддержке Черчесова? И это после того, как у сборной не было ни организации игры, ни стратегии. Ни порога терпения, как был у Украины, которая до самого конца играла со Швецией, билась и в итоге вырвала победу в дополнительное время (2:1). И это после потерь нескольких игроков из-за травм. А мы говорим, что у нас нет футболистов. Но о чем говорить, когда Венгрия и Швейцария бьются с топовыми сборными? Вот это примеры, когда команды уровня России демонстрируют способность играть на победу и создавать предпосылки для движения вперед. А когда мы оправдываемся, я не знаю, что сказать. Не понимаю, что можно поддержать из сделанного.
— Какой общий вывод?
— Странно слушать Черчесова, который говорит, что с Данией проведен наш лучший матч. Поймите, я не против Черчесова. Можно говорить, что нет альтернативы. Но проблема в том, что за три года после домашнего чемпионата мира мы не сформулировали для себя перспективу. При этом создали прецедент для тщеславия. И хотя было затрачено много сил для развития инфраструктуры, мы не знаем за счет чего развиваться дальше.