Звезда «Призрака оперы», «Прометея» и «Аквамена» Патрик Уилсон еще и символ франшизы «Заклятие», где он играет главного героя, Эда Уоррена. Накануне премьеры хоррора «Заклятие 3» артист рассказал «Известиям», какие перемены привнес новый режиссер и что на самом деле важно для аудитории хоррор-вселенных.
— В третьем фильме франшизы Джеймс Ван отдал режиссерское кресло Майклу Чавесу, который до этого снимал спин-офф «Проклятие плачущей». Как вы это восприняли?
— По-моему, итог превзошел все ожидания. Съемки были наполнены творческим духом, было очень весело и легко. Лично я очень рад, что мы поработали вместе. Он просто влюблен в эту франшизу. Знаете, он вел себя, как ребенок в магазине сладостей, просто полные восторг и счастье! Любые вопросы он бросался решать с безграничным возбуждением, воображение этого человека не знает пределов. И он довольно уверен в себе, видно, что его история франшизы никак не сковывает. Если надо в чем-то уйти от условного канона, Майкл делает это, не задумываясь. На самом деле это ведь, наверное, большая ответственность. Первое «Заклятие» мы начали снимать еще девять лет назад, воды утекло много, и, наверное, другому режиссеру было бы неловко управлять мной и Верой Фармигой, моей партнершей и экранной женой.
Так вот, Майкл ничего этого не побоялся, он работал спокойно и уверенно. Для нас, актеров, это было чрезвычайно важно. Мы, пожалуй, хотели быть ведомыми — чтобы наши персонажи попали на новую для себя территорию, оказались там, где никогда не были раньше. В общем, отдать бразды правления Чавесу было отличным решением. Но не забывайте, что Джеймс Ван, который снимал первые два фильма, не ушел из проекта: он остался продюсером. И над сценарием они с Дэвидом Лесли Джонсоном тоже трудились вместе. Правда, потом Чавес пришел и всё переделал под себя. Но я только рад был. Еще на «Проклятии Аннабель 3», где мы немного поработали с режиссером Гэри Доберманом, я привык к бакенбардам и этой специфической одежде, так что меня в идеях Чавеса уже ничего не напрягало. Наоборот, я к ним всегда относился с большим интересом.
— А вы не задумывались, почему именно Чавеса позвали?
— Ну я прямо так перед собой вопрос не ставил. Но, пожалуй, скажу так. Вселенная «Заклятие» очень популярна и уже довольно многообразна. При этом флагманскими остаются все-таки именно фильмы серии «Заклятие», остальные просто соседствуют. Когда выходит очередное «Заклятие» — это всегда крупное событие, выброс адреналина. Так что ставки велики. Чавес обожает все фильмы франшизы, у него отличные отношения с Джеймсом Ваном, к которому он относится с огромным уважением. Он профессионал, и он — личность, харизматик, с ним любому актеру работать очень приятно. Он не боится совершать ошибки — и признавать их. Кажется, что он всегда ищет самый динамичный и рискованный ход, чего бы это ни стоило. Ему всегда надо пробивать все преграды, пробовать что-то новое, а если это не срабатывает, у него всегда сразу находится еще минимум пять идей одна лучшей другой. На самом деле Джеймс Ван точно такой же, они в этом смысле похожи. Так что это идеальный вариант для нашего фильма.
— Как известно, одна из фишек фильмов «Заклятие» в том, что они основаны на реальных историях. Что в этот раз стало поводом для сценария?
— Как вы понимаете, я всего рассказывать не могу. Но могу рассказать о критериях, которые имели значение для выбора. Во-первых, у нас всегда было ощущение, что флагманские фильмы франшизы должны продвигаться во времени так, чтобы было видно, как Эд и Лоррейн становятся старше. Зритель уже знает, через что они прошли в прошлых фильмах, и это не должно пропасть бесследно. Надо чувствовать, что прошлое довлеет над ними и что опыт сделал их мудрее. Поэтому нам нужно было искать какой-то случай из 1980-х годов, это как раз совпадало с возрастом героев.
Второй момент — мы не хотели, чтобы это был еще один сюжет о семье, которая сидит дома и сталкивается там с кошмарами. Мы хотели уйти от этой традиционной клаустрофобии, выпустить героев в открытое пространство, во внешний мир. Дело, которое мы использовали в этот раз, довольно известное и хорошо задокументированное. Речь, конечно, о процессе над Арне Шайенном Джонсоном, который убил домовладельца и заявил, что его на это толкнул дьявол. Всех, конечно, интересует, кто на самом деле виноват и что произошло, но я могу сказать, что наша история всё же шире, чем тот отдельный случай. Но для нас важно, что это именно был реальный процесс, где одержимость всерьез рассматривалась в суде.
— Ваша дружба с Верой Фармигой в реальной жизни как-то повлияла на ваши экранные отношения с ней? То есть сказалась ли она на фильмах вашей франшизы?
— Когда мы снимались в первом «Заклятии», мы точно не задумывались об этом, потому что мы понятия не имели, что так долго будем следить за жизнями наших героев в дальнейшем. Но мы с Верой мгновенно подружились, у нас сразу возникли взаимопонимание и полное доверие друг к другу. Мы сразу очень полюбили наших героев, и это чувство с годами только усилилось. Между нами, к счастью, есть химия, и люди чувствуют это, им действительно нравится смотреть на нашу пару. Герои становятся старше, они по полной расплачиваются за всё, что они вместе делают, — физически, эмоционально, ментально. Вы можете верить или не верить в Бога, дьявола, призраков или демонов, но все последствия для Эда и Лоррейн абсолютно реальны.
В новом «Заклятии» наши персонажи стали чуть мудрее, а их любовь — сильнее, чем когда-либо. Но они смертны, и мы это особенно остро осознаем в этот раз. Такие моменты в кино всегда пугают, но это закономерно для франшизы, потому что так тебе сразу становится не всё равно. И мы всегда возвращаемся к отношениям этой пары, как к краеугольному камню всей серии, именно потому, что нам не всё равно. Любовь сковывает все эти истории воедино. Когда ты смотришь на экране на людей, которые тебе небезразличны, ты проживаешь их историю вместе с ними и тебе очень хочется, чтобы у них всё было хорошо.
— А вот вы все говорите, что Эд и Лоррейн теперь как бы вышли в открытое пространство. Не утратилось ли из-за этого что-то важное для их отношений и франшизы в целом? Что стало с атмосферой?
— Мне кажется, всё вышло на новый уровень. Мы с Верой всегда пытались поставить Уорренов в странные и непохожие друг на друга ситуации. Здесь это удалось в полной мере. Лично я люблю сниматься в экшенах, так что я только приветствовал, что в третьем фильме будет больше действия, данного через моего героя, тем более такого зрелого. Наверное, зритель тоже будет доволен. Чаще всего аудитория откликается на какие-то очень простые и понятные действия Эда, например когда он играет на гитаре или чинит что-то. То есть мы знаем, что он может и экзорцистом поработать, и пусть этот опыт тоже будет, но немного уйдет от того, к чему мы все привыкли. Чтобы чуть шире посмотреть на героев и обстоятельства. Всё это было очень трудно реализовывать, но мне кажется, что с третьим фильмом у нас всё получилось.
— Скажите, а правда, что съемки каждого нового фильма франшизы начинаются с вызова настоящего экзорциста на площадку и ее освящения?
— Истинная правда. Лично я к этому ритуалу отношусь с трепетом и уважением, я знаю, как важно это для команды и творческой группы. Вообще здорово, когда что-то подобное помогает людям прийти в правильный настрой и радостно работать сообща в одном направлении. Для меня этот ритуал — это такое мгновение мира и покоя, когда ты можешь расслабиться и набраться позитивной энергии перед работой. Она потом очень понадобится.
— Как думаете, что в третьем фильме зрители оценят больше всего?
— Уверен, что им будет очень интересно. Сюжет поднимает вопросы морали и веры, а стиль фильма разительно отличается от всего, что раньше было во франшизе. Так что даже если кто-то видел все картины в ее рамках, он всё равно будет приятно удивлен. А еще там есть просто эпично жуткие моменты — думаю, все поклонники этой вселенной должны быть довольны.
Патрик Уилсон — американский актер и певец. Двукратный номинант на премию «Золотой глобус». В 1995 году Уилсон окончил актерский университет Carnegie Mellon по драматическому направлению. Начинал как театральный актер. В 2002-м получил номинацию на премию «Тони» за роль Кёрли Маклейн в постановке «Оклахома». В кино наибольшую известность актеру принес мюзикл «Призрак оперы», где Уилсон сыграл графа Рауля де Шаньи. С 2013 года играет главную мужскую роль во франшизе «Заклятие».