Повышение цен на мировом рынке на все виды сырьевых товаров, включая нефть, металлы и продовольствие, стало невозможно игнорировать. Аналитики по всему миру предупреждают о наступлении «суперцикла», когда сырье почти всех наименований будет дорожать долгие годы, возможно даже десятилетия. Для России это означает ускорение экономического роста и увеличение доходов бюджета — но и проблему инфляции, которая становится всё более заметной. С другой стороны, есть подозрения, что на сей раз за подъемом цен на всё сырье не стоит никаких фундаментальных факторов и скоро они начнут обваливаться. Ждет ли нас период сырьевого роста — в материале «Известий».
На этой неделе стало известно, что инфляция в США достигла рекордного за почти полтора десятилетия уровня — 4,2% в годовом исчислении. Причины у повышения цен были самые разнообразные, от «бутылочных горлышек», возникших в производстве ряда товаров, до отскока некоторых отраслей (например, авиаперевозок) после падения во время коронавирусного кризиса и соответствующего падения цен. Однако потребительская инфляция была в числе прочего напрямую связана и с куда более быстрым ростом цен на сырьевые товары, который затронул все сектора экономики. Что в очередной раз подтвердило гипотезу о складывании в начале 2020-х нового сырьевого суперцикла.
Что представляет собой суперцикл? Термин был изобретен в конце позапрошлого десятилетия исследователями Бильге Эртеном и Хосе Антонио Окампо, которые отслеживали феномен продолжительного и мощного роста цен на металлы в 1990–2000-е годы. Они пришли к выводу, что такие периоды уже случались в прошлом и они подчиняются неким общим закономерностям. Как правило, суперциклы запускались в период стремительного экономического роста, когда крепнущая промышленность и потребительский сектор требовали всё больше ресурсов.
Первый такой период начался в 1890-х годах вслед за широкой индустриализацией в США. В течение нескольких лет сырьевые товары дорожали более чем на 10% ежегодно. Пик наступил в 1917 году на фоне предельного расширения военных заказов. Второй и третий периоды были связаны с Второй мировой войной, послевоенным восстановлением экономики и бурным экономическим ростом 1960–1970-х годов. В конце этого периода на общий рост спроса наложился еще и нефтяной кризис, связанный с эмбарго ОПЕК 1973 года.
Наконец, последний период стартовал ближе к концу 1990-х годов. Главный импульс ему придали экономический рост Китая, а затем и Индии и прочих развивающихся стран. К 2008 году были обновлены рекорды цен на нефть, природный газ, железную руду, алюминий, пшеницу и множество других товарных позиций. Тогдашний кризис лишь временно обрушил все эти цены, после чего они еще несколько лет держались на очень высоких уровнях. Черту под четвертым суперциклом подвели обвал цен на нефть и общая стагнация, наступившие в 2014 году.
В начале 2020 года цены в мире обрушились на всё: почти все виды ценных бумаг, недвижимость и любые другие активы. Разумеется, этот коллапс не обошел стороной и сырье. Цены на нефть в прошлом апреле в определенных регионах достигали отрицательных значений. Стремительно подешевели практически все металлы: алюминий с декабря 2019-го по май 2020 года потерял более 20% стоимости. Инвесторы распродавали всё, готовясь к затяжной депрессии.
Но вскоре выяснилось, что падение в экономике было хоть и исключительно глубоким, но не слишком долгим. Первым к середине года из «комы» вышел Китай, а к осени начали подтягиваться и другие крупнейшие экономики. Оказалось, что триллионы вертолетных долларов, вброшенных в финансовую систему и реальный сектор, вполне могут смягчить даже самый тяжелый обвал. К чему в начале 2021-го добавилась еще и относительно успешная программа вакцинации.
В итоге цены взлетели по всему сырьевому рынку. Нефть подорожала в два с половиной раза, коснувшись отметки в $70, о чем год назад никто и помыслить не смог бы. Железная руда поднялась почти втрое, намного превзойдя докризисный уровень и побив даже казавшийся вечным рекорд 2008 года ($230 за т против 195). Алюминий с мая прошлого года вырос с 1400 до 2600 долларов, установив максимум за 10 лет.
Еще круче ситуация на продовольственном рынке. Пшеница за год подорожала на 50%, кукуруза — на 130% (в 2,3 раза), свинина и мясо птицы — на 60–70%. Отметим, что продукты питания и в разгар кризиса не очень-то дешевели (ковид ковидом, но кушать хочется всегда), так что говорить об эффекте низкой базы не приходится. Значительно подорожали кофе, пальмовое масло, сахар — крайне трудно найти наименование, где не случилось бы колоссального роста цен.
Таким образом, речь не идет о подорожании в каком-то отдельном секторе, что могло бы быть вызвано отраслевой конъюнктурой. Дорожает всё. Именно это дало повод некоторым аналитикам, например, в крупнейшем инвестиционном банке мира Goldman Sachs, говорить о начале нового суперцикла.
Аргументы в пользу такого варианта развития событий следующие. Во-первых, многочисленные программы стимулирования экономики предполагают еще и рост расходов на инфраструктуру (см. планы президента США Джо Байдена и т.д.). Во-вторых, полным ходом идет «зеленая» программа «декарбонизации» экономики, то есть замены традиционных источников энергии возобновляемыми. А это требует триллионных вложений в энергосети, вырабатывающие мощности и другую инфраструктуру. Для хранения энергии ВИЭ, скорее всего, понадобятся десятки таких заводов, как гигафабрика Илона Маска по производству батарей. Для этого нужны расходные материалы и в первую очередь металлы вроде меди и алюминия.
Наконец, более распределительная экономическая политика в ведущих странах должна привести к росту расходов бедных домохозяйств. А их потребление, как правило, более «ресурсоемко», по мнению экономистов. И, значит, спрос на сырье неизбежно продолжит расти.
Парадоксально, но на коне в таком случае оказываются страны, которые кое-где считались бесперспективными из-за сырьевой структуры экономики. Скажем, в России переход мира на «зеленую» экономику в теории угрожал падением спроса на нефть и, соответственно, экономическим спадом. Однако, если теория суперцикла предсказывает события верно, то возможную недостачу доходов от нефти (которая, к слову, падать никуда пока не собирается) можно будет с лихвой компенсировать другими секторами. Сейчас металлы, древесина и продовольствие составляют без малого треть экспорта страны. Если цены будут расти и дальше (а любой суперцикл характеризуется продолжительным ростом цен), то эта доля еще подрастет. В большом выигрыше окажутся и такие страны, как Австралия, Канада и ЮАР, тогда как развивающиеся экономики, полагающиеся на низко- и среднетехнологическое производство в отсутствие достаточного количества природных ресурсов внутри страны, вроде Индии, окажутся в минусе.
Отрицательной стороной такого явления будет неизбежно высокая инфляция. Она затронет в том числе и самих производителей сырьевых товаров, что мы и видим сейчас на примере отечественного продовольственного рынка. При этом экспортные запреты в долгосрочной перспективе рискуют лишь дестабилизировать отрасль, но не решить проблему инфляции раз и навсегда.
В то же время скептики считают, что говорить о возникновении суперцикла пока рано. Последний год стал периодом беспрецедентной накачки финансовой системы всего мира деньгами. Только в США и только по линии фискальной политики было вброшено около $6 трлн — треть ВВП страны. Если же учитывать денежно-кредитные послабления в Европе, Азии и других регионах, то сумма вырастет в разы. Неудивительно, что вслед за этим случился бум на финансовых рынках, что повлекло за собой и подъем сырьевых фьючерсов — по большей части спекулятивный. Однако рано или поздно такая политика будет хотя бы частично свернута, что приведет к сильнейшей коррекции.
Во-вторых, рост котировок сырья (как и другой продукции) можно объяснить в том числе и затруднениями в мировой торговле, например, дефицитом контейнеров, или просто недостаточными объемами производства из-за локдаунов и других проблем. До сих пор эти затруднения толком не решены, что может поддержать цены на высоком уровне еще какое-то время — но не вечно.
В конечном итоге, у нынешнего суперцикла отсутствует ярко выраженный локомотив роста. В 1990–2000-х им был Китай, без которого мировая экономика выглядела бы куда более бледно. Сейчас КНР остается крупным фактором глобального спроса, но, во-первых, ее темпы роста существенно замедлились (до 5–6%, а в будущем, вероятно, еще сильнее), а во-вторых, рост Китая становится всё более интенсивным и всё менее ресурсоемким. Кто может заменить Китай в этой роли? Индия, по общему убеждению, пока к такой роли не готова. Что касается США, то даже если масштабные планы замены инфраструктуры будут реализованы, то эффект для мировой экономики будет всё же не столь мощным, как 20 лет назад в Восточной Азии.