Китай и Иран заключили соглашение о всестороннем сотрудничестве сроком на четверть века. Детали договора огласке не предаются, однако известно, что оно, скорее всего, будет охватывать не только такие области, как экономика и культура, но и более чувствительные сферы — оборонную и разведывательную. Выход Тегерана и Пекина на уровень стратегического партнерства по времени совпал с периодом беспрецедентного санкционного давления на обе республики со стороны США и некоторых их союзников. О значении и перспективах заключенного Ираном и КНР договора — в материале «Известий».
Китай и Иран вышли на новый, стратегический, уровень взаимоотношений: стороны заключили рассчитанное на 25 лет соглашение о всестороннем сотрудничестве. Как отметили в связи с подписанием документа в иранском МИДе, «основное внимание в документе уделяется возможностям и перспективам двустороннего сотрудничества (...) в различных областях, в том числе в экономической и культурной сферах». «Уверены, что это документ внесет дополнительный вклад в продолжение развития и всеобъемлющего партнерства Ирана и Китая, а также послужит процветанию обоих государств», — указывается в сообщении дипломатического ведомства Исламской Республики в Twitter.
Отношения с дисконтом
Документ был подписан на исходе марта министром иностранных дел Китая Ван И, который проводил турне по Ближнему Востоку, и главой МИД Ирана Мохаммадом Джавадом Зарифом. Соглашение готовилось с 2016 года, в прошлом году в СМИ попало описание тех сфер, которые он будет охватывать: это и ядерная энергетика, и портовая и железнодорожная инфраструктура, и обмен технологиями военного назначения, и инвестиции в иранский нефтегазовый сектор. По информации The New York Times, в течение 25 лет Китай вложит в иранскую экономику $400 млрд. Взаимодействие позволит КНР укрепить свои позиции как главного партнера Исламской Республики в сфере торговли, объем которой сейчас, по официальным оценкам Тегерана, составляет $18 млрд в год. Возможности здесь есть гораздо более обширные — в 2014-м, до снижения цен на нефть и введения антииранских санкций Трампом, эта цифра составляла $52 млрд.
Сотрудничество в нефтегазовой отрасли по понятным причинам выгодно обеим сторонам. Китай, по сути, гарантировавший себе в ближайшем будущем звание крупнейшей экономики мира, получает источник энергоресурсов. Особую привлекательность этих поставок обеспечивает солидный дисконт, с которым будет производиться отгрузка и о котором сообщила NYT со ссылкой на иранского чиновника и нефтетрейдера.
Собственно, в последние годы КНР и так была основным покупателем иранской нефти, приобретая энергоресурсы, несмотря на риск американских санкций. Сейчас же стороны договорились основать иранско-китайский банк, который может использоваться для расчетов за такие поставки, притом что от глобальной банковской системы Тегеран отказался отрезан «благодаря» американским санкциям.
В свою очередь, у Ирана, существующего в целой системе введенных против него международных санкций, будет крупный покупатель углеводородов. При этом в Иране могут рассчитывать, что такой партнер вряд ли станет выдвигать против него обвинения в авторитаризме или нарушении прав человека и тем более вводить в связи с этим какие-то ограничительные меры финансово-экономического толка.
В самом Иране расширение сотрудничества с Китаем не все восприняли на ура — кто-то в соцсетях начал говорить о том, что страна едва ли не «продалась» Пекину. «Критики указывали на то, что в [предшествовавших заключению соглашения] переговорах не было прозрачности, и называли сделку распродажей иранских ресурсов, сравнивая ее с выгодными лишь одной стороне соглашениями, которые Китай заключил с некоторыми странами, в том числе Шри-Ланкой, — пишет NYT. — Сторонники соглашения указывали на то, что Ирану пришлось действовать прагматично и признавать растущее экономическое влияние Китая».
Впрочем, перспективы стабильных инвестиций и партнерских отношений с ведущей мировой экономикой наверняка перевесят эмоции. Большое значение продолжающийся курс на сближение ИРИ и КНР будет иметь в свете предстоящих в Иране в июне этого года президентских выборов.
Держава, которая ищет друзей
Помимо экономического, очевиден и геополитический эффект от заключения двустороннего соглашения. Прежде всего, Китай укрепляет свои позиции на Ближнем и Среднем Востоке. Такое стремление Пекина просматривается и в том, что в ходе нынешней поездки глава МИДа Ван И побывал не только в Иране, но и в Саудовской Аравии, ОАЭ, Турции, Бахрейне и Омане — притом что больше половины этих стран трудно заподозрить в «конфетно-букетных» отношениях с Исламской Республикой.
Не менее важно и то, что, получив политическую и финансовую поддержку из Поднебесной, Иран сможет более уверенно чувствовать себя в контактах с США по отмене санкций, введенных при Дональде Трампе из-за работ Ирана по ядерной и ракетной программам. В доставшемся в наследство нынешнему президенту Соединенных Штатов Джо Байдену кризисе в отношениях с Ираном Белому дому будет труднее рассчитывать на эффективность экономического «пряника», манипулируя которым, Вашингтон мог бы рассчитывать на сговорчивость Тегерана.
В свою очередь, и Китай в лице Ирана получает дополнительное геополитическое подспорье в глобальном противостоянии с США. Действия Пекина по формированию круга своих сторонников, которые по тем или иным причинам являются раздражителями для Вашингтона, в последнее время явно активизировались. Так, в марте Россия и Китай объявили о согласии на автоматическое продление подписанного 20 лет назад Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Глава российского МИД Сергей Лавров тогда по итогам переговоров с китайским коллегой отмечал, что в Москве и Пекине видят «деструктивный характер намерений США», которые, «опираясь на военно-политические союзы времен холодной войны и создавая новые закрытые альянсы в том же духе», стремятся к подрыву «ооноцентричной международно-правовой архитектуры».
«Заставили понервничать»
Именно в синергетическом противодействии санкционной активности Соединенных Штатов может заключаться один из ключевых аспектов дружбы Тегерана и Пекина. «Более тесная интеграция Ирана с Китаем способна помочь его экономике справиться с эффектом американских санкций и одновременно станет направленным на Белый дом четким сигналом о намерениях Тегерана, — считает Bloomberg. — Альянс Пекина и Тегерана является вызовом для администрации президента США Джо Байдена, которая пытается объединить союзников против Китая — страны, которая, по словам госсекретаря Энтони Блинкена, является «величайшим геополитическим испытанием» для всего мира».
«Договор позволит Ирану стать чуть более неуступчивым, — предположила Дина Эсфандиари, старший советник в Международной кризисной группе, в интервью The Wall Street Journal. — Думаю, это заставит Европу и США немного понервничать, поскольку похоже на то, что у Ирана появится выход из ситуации экономического удушения».
В то же время Тегеран, заключая соглашение с Китаем, показывает, что у него есть сильные союзники, в том числе страна, которая является постоянным членом Совета Безопасности ООН, отмечает Эсфандиари. Впрочем, и у этого партнерства есть свои границы. «Китай будет поддерживать Иран или игнорировать его в зависимости от того, что будет отвечать интересам самого Китая», — добавляет эксперт.
Вряд ли Вашингтону понравится и переход на новый качественный уровень отношений Тегерана и Москвы, которые и сейчас во многих областях развиваются вполне динамично. При этом в ИРИ допускают, что связи с Россией, как в данный момент и взаимоотношения с Китаем, могут перерасти в стратегическое партнерство. О такой возможности, в частности, говорит председатель комитета по вопросам национальной безопасности в иранском меджлисе Моджтаба Зоннур. Стратегическое партнерство с Москвой «укрепит двусторонние экономические контакты и заложит основу для совместной работы», уверен законодатель. «Одним из наиболее важных способов нейтрализации американских санкций против ИРИ являются долгосрочные отношения с крупными державами, а также с соседними государствами и странами региона в более широком смысле», — добавил парламентарий в интервью агентству Mehr.
Без лишних формальностей
С учетом российско-иранского взаимодействия соглашение между Ираном и Пекином может в теории заложить базу для создания скорее неформального альянса, участие в котором укрепит положение Тегерана в регионе и его возможности диктовать свои условия на любых переговорах с Вашингтоном по реанимации «ядерной сделки» (СВПД). «Байден выступал за возвращение США к участию в СВПД, но при условии, что Иран вернется к выполнению части обязательств, от которых он отказался в ответ на выход Трампа из сделки, — считают эксперты Австралийского института стратегической политики — независимого аналитического центра. — Однако Тегеран отверг это условие и потребовал, чтобы США первыми сняли все свои санкции».
Заключенное Ираном и Китаем соглашение носит комплексный характер — там есть и экономическая составляющая, которая для Китая «всегда выходит на первый план», и военно-политическая, подчеркивает и.о. директора Института Дальнего Востока РАН, профессор НИУ ВШЭ Алексей Маслов. «Китай уже громко объявил о том, что Иран присоединился к их инициативе «Пояс и путь», что для КНР с политической и имиджевой точки зрения крайне важно», — указывает специалист.
«Китай шаг за шагом сколачивает новую глобальную политику на Ближнем Востоке, где в прошлом КНР играла очень небольшую роль, которая была скорее торговой, чем политической. Пекин вообще начинает менять свою глобальную политику, которая становится более агрессивной и наступательной, — отметил Маслов в беседе с «Известиями». — Думаю, мы увидим, как Китай активизирует свою политику и в Африке, и в Восточной Европе, где была сформирована коалиция «17+1».
При этом, по словам эксперта, Китай совершенно очевидным образом не хочет создавать какой-либо формальный альянс. «Не случайно даже тот же «Пояс и путь» — это инициатива, формальной организации или даже экономической платформы там нет, — напомнил Маслов. — Тем более Пекин всегда открещивается от создания каких-либо военных альянсов. Китай каждый раз старается действовать, исходя из ситуации — и в этом как раз и есть его сила».