Время на символических часах Судного дня, положение стрелок которых указывает на вероятность наступления глобальной ядерной или иной катастрофы, по итогам прошлого года не изменилось. Как считают ученые-ядерщики, до апокалипсиса в 2021 году будет оставаться 100 условных секунд. В качестве одного из ориентиров для определения «времени до конца света» эксперты руководствовались оценками эффективности ответа мировых правительств, организаций и общества на пандемию COVID-19. Подробности — в материале «Известий».
Стрелки часов Судного дня — символического измерительного прибора, показывающего напряженность международной ситуации путем определения времени, остающегося до возможной глобальной катастрофы, — на 2021 год установлены за 100 секунд до ядерной полуночи. По сравнению с предыдущим годом запас времени, который есть у человечества до наступления апокалипсиса, не изменился. Причины отсутствия прогресса ученые-ядерщики, которые и дают свою коллективную оценку ситуации в области глобальной безопасности, увидели в том, как мировые правительства, отдельные институты и общество в целом реагировали на эпидемию коронавируса COVID-19.
Время проснуться
Результаты коллективных оценок специалистов по традиции опубликованы в альманахе Bulletin of the Atomic Scientists. «Смертоносная и устрашающая пандемия COVID-19 стала своеобразным звонком будильника исторического масштаба. Она стала ярким свидетельством того, что национальные правительства и международные организации не готовы управлять катастрофическими для человечества угрозами, связанными с ядерным оружием и изменением климата», — отметила президент и генеральный директор издания доктор Рейчел Бронсон.
В свою очередь, исполнительный председатель совета вестника, бывший губернатор Калифорнии Джерри Браун указывает на то, что «США, Россия и другие мировые ядерные державы должны перестать кричать друг на друга». «Настало время ликвидировать, а не создавать всё новое ядерное вооружение, — уверен Браун. — Аналогичным образом дело обстоит с изменением климата: Соединенные Штаты, Китай и другие крупные державы должны всерьез заняться сокращением фатальных выбросов углекислого газа — и сделать это уже сейчас. До полуночи осталось 100 секунд. Просыпайтесь!»
Остановивший время
Решение не передвигать стрелки часов Судного дня ближе к часу Х ученые приняли в том числе в связи с началом работы администрации 46-го президента США Джо Байдена. Буквально в первые часы работы в Белом доме 78-летний демократ отменил многие ключевые решения республиканца Дональда Трампа, своего предшественника в Овальном кабинете, что позволило экспертам разглядеть свет в конце тоннеля в контексте климатической и ядерной безопасности.
Среди этих шагов администрации Байдена вашингтонская The Hill называет «решение возобновить участие в Парижском соглашении по климату и членство во Всемирной организации здравоохранения, а также продлить ядерное соглашение с Россией, известное как новый ДСНВ». Ученые также «обратили внимание на стремление Байдена вернуться в иранскую ядерную сделку, а также на его комментарии, сделанные в бытность его вице-президентом и свидетельствующие о его неприятии концепции нанесения ядерного удара первым», указывает издание.
Максимально близко к Армагеддону
На отметке «100 секунд до полуночи» часы Судного дня были установлены в прошлом году — и это максимально близко к потенциальному апокалипсису за всю историю существования этого механизма. Кстати, только в 2020 году ученые стали вести счет до часа Х в секундах — до этого запас времени до полуночи всегда исчислялся в минутах. В 2018-м и 2019-м стрелки часов показывали без двух минут полночь. На этой отметке они находились в далеком 1953 году, после первого испытания водородной бомбы.
«Запущены» часы были в 1947 году — через два года после того, как Альберт Эйнштейн и ученые из Университета Чикаго, которые были заняты в разработке первой атомной бомбы, запустили вестник Bulletin of the Atomic Scientists. С годами часы, как отмечают их «хранители», стали «признанным во всем мире индикатором опасности глобальной катастрофы, которая может быть вызвана ядерным оружием, изменением климата или разрушительными технологиями, существующими в других сферах».
Несмотря на пугающий язык «хранителей» часов, некоторые ученые советуют не паниковать. Так, Эндрю Латэм, профессор международных отношений в Колледже Макалестер в Сент-Поле (штат Миннесота) отмечает, что часы Судного дня не основаны на каком-либо алгоритме, при помощи которого проводится анализ объективных данных. Полученные результаты — это лишь соображения представителей профессионального сообщества, которые могут оценивать доступную информацию. В связи с этим сам инструмент следует признать «пережитком прошедшей эпохи, этаким артефактом тех времен, которые проходили в настроении «Армагеддон возможен в любую секунду», отметил Латэм в интервью The New York Times. В то же время, по словам профессора, и игнорировать данный механизм не стоит. «Раз в год он напоминает нам о существовании определенных серьезных опасностей, — отмечает он. — Все они — дело рук человеческих, а значит, человеку по силам их устранить».
Иран, ДСНВ и Парижское соглашение
Для того чтобы дать адекватный ответ на имеющиеся ядерные, климатические и другие ключевые угрозы, эксперты предлагают набор рекомендаций. Прежде всего «президенты США и России могут и должны» обеспечить продление двустороннего Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений «на максимально возможный срок, что позволит удержать размер двух крупнейших ядерных арсеналов на нынешнем уровне».
Иран и Соединенные Штаты «могут совместно вернуться к полному выполнению Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), при этом Иран может согласиться на проведение новых, более широких переговоров по безопасности на Ближнем Востоке и на ограничения своей ракетной программы и других проектов в военной сфере», говорится в перечне рекомендаций. Кроме того, пишут ученые-ядерщики, США, которые уже анонсировали возвращение в Парижское соглашение по климату, должны ускорить принятие на себя обязательств по отказу от выбросов двуокиси углерода и внедрить необходимые для выполнения таких планов практики.
Значение продления ДСНВ, о котором сейчас в крайне сжатые сроки (договор истекает 5 февраля) договариваются Кремль и Белый дом, переоценить невозможно. Как отмечает старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Константин Богданов, «это единственный оставшийся международный договор об ограничении и сокращении ядерного оружия, к тому же обладающий беспрецедентно интрузивной верификацией: обменом чувствительными данными и правом проводить до 18 инспекций в год на базах стратегических ядерных сил контрагента (вплоть до физического осмотра и пересчета боезарядов под обтекателями произвольно выбранных ракет)».
— Это позволяет сторонам иметь полное представление о возможностях и перспективах программ стратегических вооружений друг друга. Тем самым это снижает уровень военной тревоги и устраняет поводы к гонке ядерных вооружений, основанной на преувеличенных предположениях о намерениях контрагента, — подчеркивает специалист.
По словам Богданова, в последнее время «распространилось мнение, что мир поменялся и договоры Россия–США, построенные на двусторонней методологии стратегической стабильности холодной войны, устарели».
— Но мы видим, что это не так: обе страны по-прежнему контролируют до 90% ядерного оружия на планете и обладают самыми совершенными средствами доставки — безотносительно того, что возникли региональные угрозы ядерной стабильности, например на Индостане и в Восточной Азии, — обращает внимание эксперт. — Поэтому этот договор важен как фундамент, основываясь на котором можно модернизировать весь контроль над ядерными вооружениями, расширяя сферу охвата и в перспективе, когда сложатся условия, придавая ему многосторонний характер.
Не бей первым!
Среди остальных рекомендаций коллектива Bulletin of the Atomic Scientists выделяется пожелание о том, чтобы Вашингтон объявил об отказе от права первого ядерного удара. США следует также убедить как своих союзников, так и противников последовать этому же принципу, который является важным «шагом на пути к безопасности и стабильности», указывают авторы.
Как напоминает Богданов из ИМЭМО РАН, при президенте Бараке Обаме, в администрации которого Байден на должности вице-президента курировал ядерную политику, США «были как никогда близки к фактическому принятию обязательства «неприменения первым».
— По сути, в завуалированной форме это даже было сделано, когда Обама заявил, что ядерное оружие нужно Америке только лишь для сдерживания ядерных атак против страны и союзников. Однако право применения первым остается официальной частью американской ядерной доктрины с 1945 года, и маловероятно, чтобы в руководящие документы по ядерной стратегии было официально внесено правило no-first-use, — полагает эксперт. — Вполне возможно, что эта администрация перепишет трамповский «Обзор ядерной политики» от 2018 года, что позволит заметно смягчить формулировки и ужесточить фактический порог применения ядерного оружия, а также сократить финансирование некоторых программ по расширению ядерных арсеналов — например, созданию новых крылатых ракет морского базирования.