29 января 1946 года на центральной площади Киева — сейчас там майдан Незалежности, а тогда она носила имя Калинина — при большом скоплении местных жителей были повешены 12 нацистских преступников. Среди них — бывшие руководители органов оккупационной администрации, члены СС, охранники лагерей. Все они были изобличены в массовых убийствах мирного населения и военнопленных на территории Украины. К 75-летней годовщине процесса ФСБ рассекретила часть материалов дела, в том числе некоторые фотографии — в основном бесконечные братские могилы.
Процессы шли в разных городах
Первый послевоенный год в Советском Союзе начался с публичных разбирательств злодеяний фашистов на оккупированных территориях. Судебные процессы шли в разных городах. Одним из крупнейших стал трибунал над 15 нацистскими преступниками в столице Украинской ССР с 17 по 28 января. Иногда его называют киевским Нюрнбергом.
Согласно материалам, собранным Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, за время оккупации на Украине были убиты более 4 млн советских граждан, еще около 2 млн были угнаны на работу в Германию. У местных крестьян насильственно изъяли 12 млн т продовольствия. Было разрушено и сожжено более 600 тыс. жилых зданий. Промышленные предприятия уничтожались, а их оборудование вывозилось в Германию.
Следствие, начавшееся еще во время войны, вели в Москве. Собранные 28 томов уголовного дела затем отправили в Киев. В них — многочисленные показания свидетелей, фотографии с мест массовых захоронений, а также судмедэкспертизы, рассказывающие, как пытали и с особой жестокостью убивали людей. Не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей. Один из подсудимых, командир взвода полевой жандармерии обер-лейтенант Эмиль Иогшат, расстрелял в окрестностях Артемовска более 10 групп советских граждан с женщинами и детьми. Убийство детей он объяснил так: им было бы трудно жить без средств к существованию.
Все подсудимые — граждане Третьего рейха. Почти все немцы, один австриец — лейтенант Эмиль Кноль, командир полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии и комендант лагерей военнопленных. Среди обвиняемых трое в генеральских званиях, восемь старших и младших офицеров, три нижних чина. Один подсудимый, формально гражданский, — Фриц Беккенгоф — был зондерфюрером, то есть исполняющим обязанности офицера. Он занимал должность сельхозкоменданта Бородянского района Киевской области и в ходе своей деятельности лично убивал местных жителей. В материалах дела говорится, что однажды Беккенгоф арестовал в одном из сел трех человек, в том числе мужчину 65 лет, вывез их в лес и расстрелял. Помимо расправ над мирными жителями, он признался, что угнал более 3 тыс. человек на работы, отобрал у местных крестьян 15 тыс. т продовольствия и 3 тыс. коров.
В первый день заседания 17 января было зачитано обвинительное заключение. Вину полностью признали 11 подсудимых. Генерал-лейтенант Карл Буркхардт и лейтенант Эмиль Кноль признали вину частично, генерал-майор Экхарт Ганс фон Чаммер унд Остен — по одному пункту. Единственный, кто заявил о своей полной невиновности, был подполковник Георг Трукенброд, военный комендант Первомайска, Коростышева и Коростеня. Ему предъявили обвинение в пытках и убийствах тысяч советских граждан.
В материалах дела большинство обвиняемых указаны по нормам именования русского языка. Например, «обершарфюрер СС Геллерфорт Вильгельм Вильгельмович, бывший начальник СД Днепродержинского района». Это подчеркивало, что иностранное гражданство не имеет значения при разбирательстве их преступлений.
Путаясь в показаниях
«Известия» с первого дня следили за процессом, публикуя показания гитлеровских палачей. Многие пытались переложить свою ответственность за преступления на начальство, заявляя, что лишь выполняли приказ. Генерал-майор Эккарт Ганс фон Чаммер унд Остен, напротив, винил во всем подчиненных — якобы они совершали преступления «в его отсутствие и вразрез с его указаниями». Однако эти слова опровергли выступившие тут же свидетели, жители Ново-Московска. Они рассказали, что части 213-й охранной дивизии, которой командовал генерал, по прибытию в город начали массовые расстрелы советского и колхозного актива под видом борьбы с партизанами. Только во дворе Педагогического института были убиты более тысячи человек.
Не сразу во всем признался и другой высокопоставленный участник нацистских злодеяний, генерал-лейтенант Карл Буркхардт. Он был комендантом тыла шестой армии, действовавшей на территории Сталинской (ныне Донецкой) и Днепропетровской областей. По его приказу ежедневно арестовывали и расстреливали множество людей. 50 тыс. человек были угнаны в Германию. Буркхардт создал специальные «охотничьи команды» якобы для борьбы с партизанами, которые убивали людей по своему произволу.
«Этот матерый бандит на суде пытается прикинуться невинным ягненком, — писали «Известия» 20 января 1946 года. — Он всеми силами старается доказать, что выполнял лишь приказы гитлеровского командования. Однако, отвечая на прямые вопросы прокурора, подсудимый вынужден признать, что приказом Гитлера, изданным после поражения немцев под Сталинградом, он, Буркхардт, был облечен правами абсолютного диктатора и, следовательно, несет ответственность за все преступления, совершенные на территории его комендатуры».
Не сразу признал Буркхардт свою причастность к сожжению деревень Вознесенка и Константиновка под Мелитополем. В этом его уличил другой подсудимый — оберштурмбанфюрер СС (соответствует званию подполковника) Георг Хейниш, заявив, что села были сожжены по приказу генерала. Сам Хейниш в итоге был признан виновным в убийстве 5 тыс. советских граждан.
На заседании Буркхардт подтвердил слова, сказанные на предварительном следствии: «Сколько расстреляно и повешено советских людей в Донбассе, я сказать затрудняюсь, так как учета не вел, однако я считал, что чем больше будет уничтожено советских граждан, тем легче будет нам, немцам, проводить свою колониальную политику».
Самым высокопоставленным нацистом, попавшим на скамью подсудимых военного трибунала Киевского военного округа, оказался генерал-лейтенант полиции Пауль Шеер, начальник охранной полиции и жандармерии Киевской и Полтавской областей. Он лично издал приказ стрелять в любого советского гражданина, который появится на улице после наступления темноты. На суде Шеер рассказал о карательных экспедициях, массовых убийствах мирного населения, об отправке местных жителей на каторгу в Германию. Отвечая на прямой вопрос, подсудимый сообщил, что добровольно никто идти не хотел и немецкая полиция регулярно организовывала облавы на улицах, в кино и на базарах. В материалах следствия Шеер назван организатором истребления советских людей.
Подсудимые из категории рядового состава на допросах рассказывали, как лично пытали и расстреливали сотни людей. Так, обер-ефрейтор дивизии СС «Викинг» Ганс Изенман в своих показаниях вспоминал, как убивал советских граждан во Львове, Бердичеве, Тараще. К ямам подводили группы по 45–50 человек лицом к обрыву, а солдаты СС стреляли им в спины из пулеметов, автоматов и карабинов. Сам Изенман лично расстрелял во Львове около 120 человек.
Каждому по делам
В 75-летнюю годовщину процесса ФСБ рассекретила часть материалов дела, в том числе некоторые фотографии. В основном это бесконечные братские могилы — рвы, траншеи, шахты, — в которых лежали тела тысяч замученных людей, находили по всей территории республики. В приговоре указывается, что во время оккупации немцами Сталинской области только в Макеевке было расстреляно 8 тыс. человек, в Краматорске — около 6 тыс., в шахту «Н4-бис» в Сталино были сброшены тела около 75 тыс. убитых советских граждан. Много фотоснимков с виселицами. На некоторых таблички на украинском языке, предупреждающие о смертной казни за тот или иной «проступок».
Точку в рассмотрении дела поставили 28 января 1946 года. За совершение массовых расстрелов, зверств и насилий над мирными советскими гражданами и военнопленными, разрушение городов и сел, ограбление населения и угон в рабство 12 подсудимых были приговорены к смертной казни через повешение. Обер-ефрейтор Иоганн Лауэр, служивший в отдельном саперном батальоне первой танковой армии, получил 20 лет каторги. Обер-ефрейтор Август Шадель из Бородянской комендатуры Киевской области и вахмистр полиции Борис Драхенфельс-Кальювери были осуждены на 15 лет.
«Приговор был встречен присутствующими в зале суда трудящимися города Киева единодушным одобрением», — писали на следующий день «Известия».
В заключении трибунала указывается, что по плану гитлеровского правительства Советская Украина должна была быть превращена в немецкую колонию и заселена немцами, а украинский народ подлежал уничтожению и порабощению. Выживших собирались направить на северные территории СССР.
Дальнейшие следы осужденных на каторгу нацистских преступников теряются. Их должны были амнистировать в 1955 году, как и других немецких военнопленных, но неизвестно, дожили ли они до этого момента.
Главные же злодеи, пролившие на территории Украины реки крови, на следующий день после приговора отправились на эшафот. Вообще в уголовном законодательстве Советского Союза того времени в качестве высшей меры наказания был указан только расстрел. Однако в 1943 году Верховный совет СССР выпустил указ за подписью Калинина, по которому оккупанты и их пособники из числа местных, уличенные в зверствах на территории страны, подлежали позорной казни — петле. Причем касалось это не только граждан рейха, но и Италии, а также стран-сателлитов Германии. Такие казни должны были осуществляться публично, а тела повешенных — оставаться на веревке несколько дней, чтобы все могли их увидеть.
Смертный приговор в Киеве был приведен в исполнение днем 29 января на глазах тысяч горожан. Нацистских преступников подвезли к эшафоту в кузовах грузовиков. Подняли, накинули на шеи веревки. После зачитывания приговора грузовики, на которых стояли осужденные, отъехали, а они остались в петлях. Подполковник Георг Трукенброд — тот самый, что заявлял о непричастности к убийствам — сорвался. Оборвалась веревка. Второй раз — то же самое. По древним обычаям висельника, который срывался, обычно миловали. Но не в этот раз. Казнь довели до конца.
Одновременно с Нюрнбергом
В «Известиях» сообщение ТАСС под заголовком «Приговор над немецко-фашистскими злодеями приведен в исполнение» было опубликовано 30 января. «Многочисленные трудящиеся, присутствовавшие на Крещатике, встретили приведение приговора в исполнение всеобщим одобрением», — писала газета.
Новость разместили на пятой полосе, большая часть которой была посвящена открытию первой сессии Генассамблеи ООН. Но нашлось место и для сообщений о других процессах над нацистскими убийцами — Рижском, на котором судили палачей Прибалтики, и Великолукском (тогда город Великие Луки был областным центром). Здесь же был опубликован приговор трибунала в Минске — 14 нацистов приговорили к казни через повешение, троих — к каторге.
Первые такие суды прошли в Советском Союзе еще в годы войны, рассказал «Известиям» директор фонда «Историческая память» Александр Дюков. Летом-осенью 1942 года фашисты мощным ударом на юге откинули Красную армию к Волге, захватив большие территории на Дону, в Краснодарском крае и на Северном Кавказе. Однако после гибели шестой германской армии под Сталинградом в январе-феврале 1943-го фронт на этом направлении стремительно покатился обратно. Впервые с начала войны были освобождены значительные территории, побывавшие под властью немцев. Уже весной 1943 года прошли первые суды — в Краснодаре и Харькове. Одновременно следователи начали собирать материалы для будущих трибуналов, часть из которых в итоге стала обвинительным заключением для приговора в Киеве. Но главные виновники были привлечены к ответственности уже после Победы.
— В годы войны судили в основном рядовых исполнителей, тех, кто не успевал убежать и попадал в плен, — рассказал Александр Дюков. — А в 1945 году появилась возможность привлечь к ответственности организаторов массовых преступлений. Некоторых нацистских преступников обнаруживали в лагерях для военнопленных в советской зоне оккупации. Но многим удалось уйти от наказания. Те, кто в конце войны сдавался в плен на западном фронте, не выдавались союзниками советской стороне. По договоренности их должны были судить там. Но на практике им давали малые сроки либо вообще не привлекали к ответственности.
Историк отметил, что если трибуналы по преступлениям советских коллаборационистов проходили, как правило, в закрытом режиме, то германских граждан и судили, и казнили публично.
Суды над оккупантами в советских городах проходили в дни, когда в Нюрнберге заседал Международный военный трибунал. Судебные слушания по преступлениям политического и военного руководства Третьего рейха шли с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. По итогам были осуждены остававшиеся в живых руководители германского государства и его армии, ответственные за гибель миллионов людей. Кроме того, была признана преступной идеология Национал-социалистической рабочей партии Германии. При этом, как отмечает Александр Дюков, между союзниками по антигитлеровской коалиции было обговорено, что они не лишены права судить нацистских военных преступников на своей территории.