Итоговый обзор музыки, которую в декабре следовало послушать каждому меломану, но которая, скорее всего, прошла мимо большинства, выходит сразу после празднования Нового года, когда многим из нас хочется скорее тишины. Но зимняя стужа и вынужденное уединение как раз вовремя вдохновили многих на сочинение самой подходящей для ситуации музыки — амбиента во всех его вариациях. Впрочем, не только: нашлось место и трикстерским танцам, и неожиданным музейным артефактам. Теперь обо всем подробнее — «Известия» рассказывают о самых интересных альбомах декабря для тех, кто мог их не заметить.
Moby
Live Ambients — Improvised Recordings Vol. 1
Ричард Мелвилл Холл, более известный как Моби, давно не имеет необходимости что-то доказывать миру — 20 миллионов проданных записей и полдюжины номинаций на «Грэмми» говорят сами за себя. Почему ему до сих пор не дали заветного «граммофончика», остается загадкой — разве что академики слегка опасаются этого лысого вегана с непредсказуемым нравом.
С новым альбомом Моби тоже выступил неожиданно (или ожидаемо — нынче подобный подход в моде, так делают и поп-звезды вроде Тэйлор Свифт): 22 декабря внезапно объявил о выходе, 24-го уже предъявил публике. Обычная аудитория Моби, любящая, чтобы было красиво и танцевабельно, вряд ли осталась в восторге, ибо 18-й лонгплей музыканта и диджея — это, как и следует из названия, амбиентные импровизации.
Впрочем, Моби делает красиво абсолютно любую музыку, и эти 10 длинных (общий хронометраж почти два часа) умиротворенных композиций, напоминающих, несмотря на заявленную импровизационность, строгую размеренность Эрика Сати, не исключение. Записывал все треки Моби в своей домашней студии, закрывшись на самоизоляцию (опять же тренд сезона). Солирующим инструментом выбрано фортепиано, звук которого, пройдя через сложную цепь электронной обработки, теряется в амбиентном тумане и словно растворяется в воздухе. Но никакого монтажа, редактирования, никаких нот — только импровизация «с чистого листа».
Как пояснил сам музыкант, он надеется, что, «может быть, эти записи помогут людям найти чувство покоя и мира в эти довольно тревожные праздничные дни». В общем, задача выполнена: лучшей музыки для исцеления головной боли и усмирения мятущейся души поздним посленовогодним утром не найти.
Lost Horizons
In Quiet Moments, Pt. 1
Вынужденная самоизоляция, похоже, дала новый прилив вдохновения не только патриархам вроде Пола Маккартни и львицам момента, каковой в 2020-м, безусловно, была Тэйлор Свифт, но и маргинальным персонажам почти забытой инди-истории. Бывший басист Cocteau Twins Саймон Реймонд и бывший барабанщик Dif Juz Ричард Томас объединяли усилия под фирмой Lost Horizons еще несколько лет назад, но именно второй альбом дуэта наглядно демонстрирует, что герои пост-панка 1980-х не только не расстались с музой, но, напротив, нашли сразу нескольких.
Записав 16 нервных, почти апокалиптических инструментальных треков, они разослали их ведущим вокалисткам нынешней независимой сцены, от Марисы Нэдлер до Нубии Брэндон. Заданной темой альбома стал происходящий на наших глазах крах привычного мира, для Реймонда превратившийся и в личный ад — во время работы над альбомом умерла его мать. Результатом стали песни, трудно поддающиеся каталогизации.
Тревожные, гулко реверберирующие аккорды гитары Реймонда внезапно сменяются почти соуловыми духовыми и едва ли не диско-ритмом. Танцевальной работу, впрочем, не назвать никак — если это и танцы, то такие, от которых холодок пробегает по коже. Пока выпущена лишь первая часть «Тихих моментов» (вторая ожидается в феврале), но в любом случае можно утверждать, что перед нами один из лучших альбомов «зимы тревоги нашей».
The Avalanches
We Will Always Love You
Экстравагантные австралийцы, 20 лет назад рассмешившие весь мир «Пограничным психологом», внезапно вернулись в 2016-м с не менее удалым «Фрэнки Синатрой». Повторный успех, очевидно, ободрил мастеров сэмплинга, и перерыв перед третьим альбом занял каких-то три с небольшим года. За это время Робби Чейтер успел излечиться от алкоголизма (судя по тому, что занялся он этим во время турне, дело обстояло серьезно), но, взглянув на мир ясным взором, похоже, вдруг понял, что веселого мало.
Хулиганская пландерфоника первых двух работ группы сменилась здесь не сказать чтобы мрачной, но всё же куда более сдержанной музыкой. Все композиции вновь составлены из отрывков произведений других артистов, но сделано это теперь значительно хитрее (кроме солидного куска из «Eye In the Sky» Алана Парсонса, особо ничего и не узнать) и с явным прицелом на известную назидательность.
Как объяснил протрезвевший Чейтер, темой альбома стали «смерть, загробная жизнь, звезды, небесные создания и всё, что там есть — мы сэмплируем давно умерших музыкантов, так что это что-то вроде вызывания духов». За духов не поручимся, а вот собрать большую компанию поклонников-коллабораторов получилось: вместе с The Avalanches над альбомом работали такие величины, как знаменитый гитарист Джонни Марр (The Smiths, Electronic), не менее знаменитый рэпер Трики, еще более знаменитый Перри Фаррелл (Jane’s Addiction), почти столь же знаменитая Нене Черри и британская фолк-певица Вашти Баньян, которую, по справедливости, можно отнести уже к разряжу мифологических персонажей вместе с эльфами и единорогами.
Half Japanese
Crazy Hearts
Братья Джед и Дэвид Фэйр из славного музыкальными традициями штата Мэриленд (там родились или выросли Билли Холидей, Фрэнк Заппа, Дэвид Бирн — список можно продолжать долго) создали группу с провокативным названием «Полуяпонцы» еще в 1975 году и с тех пор не перестают радовать поклонников своими угловатыми, атональными песнями. Которые, по определению Джеда, «бывают двух видов — про любовь и про монстров».
На новейшем, девятнадцатом по счету альбоме отцов арт-панка паритет тематики выдержан примерно пополам — агрессивный лоу-фай любовных серенад переваливших на седьмой десяток братьев соседствует с исполненными лаконичного изящества поэтическими изложениями на тему ночных кошмаров.
Half Japanese еще на заре карьеры прославились невероятным умением извлекать удивительно красивые звуки из своих нарочито расстроенных гитар и примитивных синтезаторов; в 2020 году эта эстетизация безобразного явно пришлась как нельзя кстати. Группу называл в числе своих любимых (и наиболее повлиявших) сам Курт Кобейн; слушая «Безумные сердца», трудно отделать от мысли, что, останься он жив, эта работа вполне могла бы оказаться коллаборацией мало кому известных кумиров и знаменитого на весь мир их поклонника.
Various Artists
Strum & Thrum: The American Jangle Underground 1983–1987
Напоследок нечто другое — в смысле, не самая новогодняя музыка, да и интересная, пожалуй, по большей части специалистам. Коллекционер и музыковед Майк Снайпер собирал эти жемчужины почти три десятка лет — редкие, никем почти не слышанные записи никому не известных американских групп середины 1980-х. Люди, игравшие в них, определенно хотели стать следующими R.E.M. (а наиболее продвинутые, судя по звуку, замахивались и на экзотических британцев The Cure); практически все, выпустив сингл-другой — часто за свой счет — испарились в небытии. Но песни, собранные здесь, не дают оторваться ни на секунду — они наивны, по определению вторичны, но чудо как хороши.
Стиль, в котором играли все эти группы, обычно определяют как «джэнгл-поп» — за любовь к звонкому гитарному звуку, незатейливым аккордным структурам и традиционному трехминутному поп-хронометражу песен. Все они были в долгу перед легендарными The Byrds, все они думали об успехе в терминах не столько коммерции, сколько чистого творчества.
Не будем забывать, что то была эпоха, названная известным музыковедом Йоханом Кугельбергом «темными веками американской поп-музыки» — Майкл Джексон, помноженный на рейганомику. Всё же, судя по этой замечательной компиляции, пробивались и лучики света — в конечном счете, благодаря именно таким энтузиастам американский «колледж-рок» вышел из залов университетских кампусов на стадионы.