В грядущее воскресенье жители далекой Новой Каледонии — архипелага в Тихом океане, открытого британским мореплавателем, но доставшегося французским колонизаторам, — проголосуют по вопросу независимости от Парижа. С 1998 года жители этого архипелага могут похвастаться наибольшим числом привилегий среди всех заморских земель Франции, однако пронезависимые настроения здесь достаточно сильны. «Известия» разбирались, почему коренной народ канаки чувствует себя под властью Пятой республики обделенным, на какой исход референдума надеются сама Франция и региональные игроки и какую роль во всей этой истории играет Китай.
Лояльные властители
Первооткрывателем Новой Каледонии был британский мореплаватель Джеймс Кук — именно он и дал новым землям в Коралловом море их нынешнее название, оттолкнувшись от древнего имени нынешней территории Шотландии — Каледония. Однако восемь десятилетий спустя Новая Каледония стала владением французов — в 1853 году Париж объявил эти земли своей колонией. С тех пор на остров стали стекаться французские торговцы, миссионеры и ссылаться осужденные преступники. В XX веке вслед за активной разработкой месторождений никеля, по запасам которого Новая Каледония сейчас занимает одну из ведущих позиций в мире, европейцы стали переселяться туда еще активнее.
Это не особо нравилось аборигенам — канакам, и даже после получения в 1946 году Новой Каледонией статуса заморской территории Франции часть населения не раз устраивала беспорядки под лозунгом предоставления острову независимости. В начале 90-х годов XX века вслед за очередными выступлениями французское правительство инициировало диалог между сторонниками и противниками независимости. Он завершился подписанием в 1998 году Соглашения Нумеа (названного так в честь столицы Новой Каледонии), проложившего путь к плебисциту о независимости через 20 лет. При этом каледонцам дали возможность выносить этот вопрос на голосование целых три раза с разницей в два года.
Кроме того, соглашение кардинально изменило правовой статус Новой Каледонии, дав ей привилегии, которых не было и нет у других заморских территорий Франции. Париж передал местным органам власти большинство полномочий, оставив за собой верховенство в области обороны, внешней и кредитно-денежной политики, правосудия, и придал официальный статус национальным символам канаков — флагу, гербу и гимну.
— Новая Каледония имеет особый статус в составе Французской Республики, который регулируется разделом XII конституции. Это территория, обладающая многими компетенциями, переданными ей французским государством. Строго говоря, у них нет собственно гражданства — например, нет каледонского паспорта, — но избирательный комитет учитывает электорат в соответствии с критериями, связанными с идентичностью жителей, их происхождением и привязкой к территории, — сказал «Известиям» представитель пресс-службы французского министерства по заморским территориям Зиад Гебран.
Не прощенные обиды
Первый референдум о независимости Новой Каледонии прошел в 2018 году. И тогда сторонники обособления проиграли: более 56% каледонцев высказались за то, чтобы остаться частью Франции, даже притом что из голосования были исключены 17% избирателей — те, кто был рожден во Франции и переселился в Новую Каледонию после 1994 года.
Но проигрыш не остудил пыл многих канаков.
— Стремление обрубить все связи с Францией берет свое начало в колониальной истории Новой Каледонии. Канаки классифицировались расовой антропологией в качестве самой «примитивной» группы, и колонизаторы так к ним и относились (вспомните массовые убийства, перемещение населения, экономическую эксплуатацию), — пояснил «Известиям» профессор Центра международной истории и политических исследований глобализации Лозаннского университета Николас Банкель. — История канакского народа давно полностью игнорируется. Большую часть экономики по-прежнему возглавляют европейцы, и неравенство между европейскими и канакскими сообществами является вопиющим, несмотря на прогресс за последние 50 лет. Так что у них много обид, которые и сегодня питают злобу.
При этом эксперт признал: сейчас борцы за независимость в меньшинстве. Во-первых, канаки составляют всего 39,1% населения Новой Каледонии, а во-вторых, не все представители коренного народа жаждут отделения. Во многом оттого, что не хотят кусать руку дающего: ежегодные дотации архипелагу от Парижа составляют €1,3 млрд, и сейчас Франция оказывает существенную помощь коренным народам, наиболее затронутым безработицей и нищетой.
Повторный референдум о независимости Новой Каледонии пройдет 4 октября. Опросы общественного мнения не проводились последние полгода, и предсказать точный исход голосования непросто. Однако, как заметила «Известиям» экс-дипломат из Австралии Денис Фишер, бывшая генконсулом страны в Новой Каледонии в начале 2000-х годов, результат 2018 года (56,7% против 43,3%) в целом соответствует процентной поддержке партий, выступающих за Францию и за независимость на всех местных провинциальных выборах.
— В прошлый раз их разделили 18 тыс. голосов. 33 тыс. воздержались. На этот раз проголосуют еще 6 тыс. новых избирателей. И, конечно, каждая сторона будет работать над улучшением своей поддержки. Предсказывать итог я не возьмусь, — сказала она.
Тень Китая
Официально французские власти исповедуют нейтралитет, не занимая ничью сторону. Однако независимость явно не в интересах Пятой республики. Владение Новой Каледонией обеспечивает Франции обширную исключительную экономическую зону в Тихом океане и богатые рыбные ресурсы, а также примерно четверть мировых запасов никеля. Кроме того, в регионе находятся около 8 тыс. французских военнослужащих, которым в случае отделения заморской территории придется покинуть этот стратегически важный уголок мира.
Есть и еще одно соображение. В наследство от колониального прошлого Франции досталось немалое число заморских территорий в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах, и не все местные жители довольны принадлежностью к бывшей метрополии. В недалеком прошлом во французской Гвиане в Южной Америке и на архипелаге Майотта в Индийском океане прошли мощные выступления против низкого уровня жизни и пренебрежения со стороны Парижа. Бурлит и более близкая к Франции Корсика: в последние годы там всё чаще раздаются призывы к отделению. И как отмечают опрошенные «Известиями» эксперты, рост пронезависимых настроений по итогам референдума в Новой Каледонии чреват эффектом домино и всплеском антифранцузского настроя и в других заморских территориях.
События в Новой Каледонии вызывают обеспокоенность и соседних стран, прежде всего Австралии и Новой Зеландии. Причем главный страх здесь связан с Китаем. За последнее десятилетие Пекин превратился во второго после Канберры донора всего Тихоокеанского региона и, по сути, перекупил дипломатическое признание Кирибати и Соломоновых Островов, ранее признававших Тайвань. Это дало КНР дополнительные голоса в Генеральной Ассамблее ООН и доступ к тихоокеанским природным ископаемым и другим ресурсам, а в перспективе может открыть и путь к собственным военным базам в регионе.
Крайне активны китайцы и в Новой Каледонии. Весомая часть бюджета территории складывается от продажи никелевых месторождений КНР, которая стала для архипелага крупнейшим торговым партнером. В 2018 году, например, островной экспорт в Китай превысил $1 млрд — больше, чем совокупный экспорт Новой Каледонии во все остальные страны мира. Неспроста противники отделения от Франции пытаются влиять на избирателей увещеваниями, что в случае независимости Новая Каледония станет «китайской колонией».
К слову, такие опасения существуют и в Париже. Не случайно посещавший остров во время первого референдума два года назад президент Франции Эммануэль Макрон внушал своим заморским согражданам, что Китай «шаг за шагом строит свою гегемонию... гегемонию, которая сократит нашу свободу, наши возможности в Тихом океане».