Мужчина, осужденный вместо сводного брата, был полностью оправдан на днях судом в Саратове. В заключении он провел около полугода. Дмитрия Рубинштейна, по его словам и словам его адвоката, осудили по делу о хранении наркотиков вместо родственника, который предоставил его паспорт. После того как Дмитрий, не зная об условном сроке, отправился на заработки в Подмосковье, наказание изменили на реальный срок. Несмотря на то что братья не являются родными и поэтому не обладают сильным внешним сходством, добиться пересмотра удалось лишь в сентябре этого года.
«Известия» поговорили с экспертами о том, как вообще устроена процедура установления личности в России, насколько вероятны подобные ошибки, на ком лежит ответственность за них и сколько времени может уйти у человека на то, чтобы добиться справедливости.
Неожиданный приговор
Дмитрий Рубинштейн оказался в заключении в марте 2020 года. Мужчину, по его словам, неожиданно вызвали сотрудники уголовно-исправительной инспекции Волжского района города Саратова и сообщили, что с августа прошлого года он отбывает условный срок по ч. 2 ст. 228 и нарушил условия отбывания наказания, покинув место регистрации.
В качестве доказательства ему предъявили обвинительный приговор Ленинского районного суда от 22 августа, согласно которому он приговаривался к условному лишению свободы с четырехлетним испытательным сроком. На приговоре стояла подпись подсудимого о том, что он был ознакомлен с документом.
«Нарушением», которое стало поводом для пересмотра наказания, оказался его отъезд на заработки в Подмосковье — не обнаружив его по месту регистрации, представители УИИ заявили, что срок будет изменен на реальный.
Дмитрий, у которого есть жена и годовалый сын Марк, настаивал на том, что ни о самом суде, ни о приговоре ничего не знал. Он также не признал подпись, стоявшую на документах.
Позднее областная прокуратура подтвердила, что Дмитрий стал жертвой подлога. «В ходе проверки установлено, что в действительности инкриминируемое указанному лицу преступление совершено ранее судимым сыном его приемной матери, который, обладая определенным внешним сходством, представился его именем, а впоследствии предъявил его документы, введя в заблуждение в том числе и суд», — говорилось в сообщении, обнародованном надзорным ведомством в августе.
Но тогда в УИИ в заверения Дмитрия не поверили. Из здания инспекции Дмитрия отправили в СИЗО, а оттуда — в колонию №33, где он оставался до конца лета.
«Долго и безрезультатно»
Дмитрий Рубинштейн — сирота. В детском доме он оказался в семь лет после смерти матери, а затем был усыновлен. Так Дмитрий попал в семью Татьяны Ильясовой, у которой был собственный сын — Александр Студентов.
К моменту, когда Дмитрий оказался в ИК №33, у Александра, по данным адвоката, уже было две судимости за хранение наркотиков. В первый раз он был приговорен к обязательным работам, во второй — к испытательному сроку. В случае третьей судимости сводному брату грозило заключение. Самому Дмитрию, не имевшему до этого проблем с законом, — наказание условное.
В колонии, по словам адвоката Анатолия Торкунова, Дмитрий вспомнил, как его приемная мать летом 2019-го просила у Дмитрия передать ей паспорт. Через знакомых она пообещала помочь ему в оформлении положенной ему «сиротской» квартиры.
Дмитрий предположил, что его приемная мать Татьяна Ильясова и сводный брат Александр Студентов тогда же совершили подлог, и Александр Студентов использовал документы, чтобы на суде представиться Дмитрием Рубинштейном. Оказавшись в колонии, Дмитрий нанял адвоката и начал настаивать на ошибке. Он также указал на то, что человек, фигурирующий на фотографиях в деле, не похож на него самого. Реакции на это не последовало, рассказывают в разговоре с «Известиями» и действующий адвокат, и жена Дмитрия, Даниэла Рубинштейн.
«У нас был другой защитник, они обращались в Следственный комитет, вроде бы дело шло, но очень долго и безрезультатно. Прокуратура особо не предпринимала действий и даже присылали отписку ему в колонию, что нет оснований для его освобождения», — рассказала женщина «Известиям».
При этом, указывает Анатолий Торкунов, в ходе инициированной полицейской проверки и сам Александр Студентов, и Татьяна Ильясова дали признательные показания. Сам Александр Студентов на суде, который состоялся в начале сентября, заявил журналистам, что направил в правоохранительные органы письмо сразу после того, как узнал о заключении Дмитрия. Почему правоохранители на него не среагировали, он, по его словам, не знает.
«Катализатором, который позволил переломить ситуацию, стало обращение в СМИ. С момента обращения в СМИ до выхода Дмитрия на свободу из колонии прошло буквально две недели», — уточняет Анатолий Торкунов.
В конце августа он вместе с супругой Дмитрия обратился к местным СМИ, они также записали обращение на имя Генерального прокурора Игоря Краснова.
21 августа областная прокуратура направила в суд заключение о необходимости возобновления дела, 25 августа Дмитрий по решению суда был освобожден, 15 сентября — полностью оправдан. Само уголовное дело, по которому он ранее был осужден, возвращено в прокуратуру.
Обыкновение изменения участи
Прецеденты, когда люди оказывались в тюрьме вместо других, бывают, пояснил «Известиям» судья в отставке, профессор кафедры судебной власти и организации правосудия факультета права НИУ ВШЭ Сергей Пашин. Однако большая часть примеров относится к ситуациям, когда «обмен личностями» был совершен по обоюдному согласию.
«В царской России было обыкновение изменения участи, когда люди принимали на себя участь другого человека иногда просто потому, что проиграли в карты, и отбывали за него наказание. А настоящий злодей уходил от ответственности, — рассказывает он, — в современной истории такие случаи тоже были. Например, в Москве судья освободила из-под стражи человека, который должен был сидеть, но назвался именем человека, которому предстояло освобождение».
Собеседник издания также приводит в пример жалобу сестер-близнецов Смирновых — в начале 2000-х годов они обратились в Европейский суд по правам человека с жалобой на чрезмерно долгое предварительное следствие и заключение.
В России их обвиняли в мошенничестве при получении кредита на квартиру, при этом следствие по этому делу велось с 1995-го до начала 2000-х годов, в ходе разбирательства у одной из сестер также забрали паспорт — это тоже стало причиной обращения в ЕСПЧ. Европейский суд по правам человека встал на их сторону, однако, по мнению Сергея Пашина, сестрам удалось сознательно затянуть период следствия, воспользовавшись внешним сходством и выдавая одну за другую.
В то же время ситуации, когда «подлог» производится без ведома другого человека, к тому же не имеющего сильного внешнего сходства с обвиняемым, в российской практике не слишком распространены, полагает адвокат адвокатского бюро «Инфралекс» Александр Васанов.
Прежде всего потому, что установление личности по документам в ходе производства по уголовному делу проводится на каждом этапе.
«Сначала этим занимаются оперативные сотрудники, потом следователи, далее прокурор и суд. Поэтому использовать чужие документы особенно в описанной ситуации, когда люди не сильно похожи, достаточно проблематично», — отмечает он.
При этом возможность для такой ошибки заложена в самих принципах, по которым сегодня работает система. Производство по уголовным делам поставлено на поток, и отдельные сотрудники правоохранительных органов могут недобросовестно относиться к обязанностям по установлению личности. Особенно в ситуации, если обвиняемый пошел на сотрудничество со следствием и признал свою вину. В этом случае, есть вероятность того, что внимания вопросам установления его личности, как и иным нюансам уголовного дела, на каждом из этапов будет уделяться меньше, рассказывает адвокат.
Жестких требований о том, чтобы проверять данные, предоставленные подследственным, в том числе запрашивать информацию из паспортного стола, нет — это остается на усмотрение следователей, которые, как правило, предпочитают обойтись без дополнительной работы из-за сильной перегрузки, необходимости уложиться в процессуальные сроки и жесткой «палочной» системы, рассказал «Известиям» адвокат Максим Калинов, который до этого работал следователем в прокуратуре: «Если бы следователи запросили данные из паспортного стола, скорее всего, всё бы выяснилось на этапе следствия и судебной ошибки можно было бы избежать», — полагает он.
«Это конвейер»
В заключении прокуратуры о возобновлении производства по делу Дмитрия Рубинштейна указывалось, что к установлению личности недобросовестно подошел районный суд.
«При рассмотрении уголовного дела суд первой инстанции, устанавливая личность подсудимого, не выяснил, что фактически в зале суда под чужим именем находится другое лицо, и вынес в отношении него обвинительный приговор», — говорится в документе.
Областной суд, в свою очередь, полностью оправдав Дмитрия Рубинштейна, вынес три частных постановления, указав на служебные нарушения, допущенные в ходе следствия руководством областного ГУ МВД, областной прокуратуры и областного управления СК РФ. Об этом заявил адвокат Анатолий Торкунов.
Сам он уверен, что ответственность в данном случае лежит прежде всего на судье: «Решение вынесла судья. Ни родные Дмитрия, ни полицейские, а именно судья». Из этого он и его подзащитный намерены исходить, подавая иск о компенсации вреда.
Частные постановления в данном случае вынесены правильно, уверен Сергей Пашин.
«Понятно, что судья этого человека видит в первый раз и, чтобы подтвердить личность подсудимого, обычно задает формальные вопросы. Если человек, который хочет выдать себя за другого, выучил стандартный набор ответов, тут ничего нельзя поделать. Конечно, можно посмотреть на фотографии в деле, но тут тоже не всегда удается установить момент сходства или не сходства», — рассуждает он.
На этот счет существует также постановление Верховного суда. По нему, в случае если у судьи будут возникать сомнения, он может поручить прокурору провести дополнительную проверку личности подсудимого. Тогда обязанность подтвердить, что в суде находится тот человек, о котором идет речь, будет лежать на прокуроре. Судью же, по мнению Сергея Пашина, можно упрекнуть только в том, что он не усомнился. Но судье, по его словам, «сомневаться некогда»: «У судьи очень много дел. Это конвейер, особенно в мировых и районных судах. Установить личность обвиняемого — обязанность следователя и прокурора, у них есть для этого экспертизы и другие возможности».
При этом если на «конвейере» все-таки была допущена ошибка, доказать ее пострадавшему сразу будет трудно, предупреждает Александр Васанов.
«Из-за большого объема уголовных дел не всегда удается добиться справедливости на стадии расследования или рассмотрения дела в суде первой инстанции. Как правило, обратить внимание судов на какие-то обстоятельства дела, которые позволяют добиться уменьшения объема предъявленного обвинения либо полного оправдания человека, удается уже в высших судебных инстанциях», — заключает он.