Лихтенштейн потребовал от Чехии вернуть конфискованные по итогам Второй мировой войны земли и имущество, в том числе пару княжеских замков. Соответствующую жалобу власти карликового государства направили в Европейский суд по правам человека, где рассчитывают доказать неправомерность декретов президента Чехословакии Эдварда Бенеша. В Праге возвращать территорию, площадь которой в 10 раз больше самого княжества в его нынешних границах, не собираются, но при этом надеются, что отношения двух стран не пострадают. Подробности территориального спора в сердце Европы — в материале «Известий».
Большие планы маленькой страны
Чехия должна вернуть Лихтенштейну территории, которых княжество лишилось по итогам Второй мировой войны и на которых располагаются, в частности, два принадлежавших правящей династии замка — замок Леднице и резиденция Вальтице. Такое требование одного из карликовых государств Европы изложено в межгосударственной жалобе, направленной в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).
В ходатайстве оспаривается законность конфискации имущества у населения Чехословакии (среди которого в довоенный период и во время Второй мировой оказалось немало представителей аристократии Лихтенштейна) на основании так называемых указов Бенеша — актов, принятых президентом Чехословакии Эдвардом Бенешем в 1945 году и ратифицированных годом позже. В жалобе Вадуца утверждается, что государство-ответчик «классифицировало граждан Лихтенштейна как лиц с немецким гражданством с целью применения в отношении них декретов президента республики», которые и позволили провести «конфискацию имущества, принадлежавшего всем этническим немцам и венграм».
Как утверждает истец, такая экспроприация собственности нарушает сразу несколько пунктов статьи 6 Европейской конвенции по правам человека, в том числе положения, касающиеся справедливого судебного разбирательства, уважения частной и семейной жизни, а также запрещения дискриминации. В жалобе также указывается, что по двум делам, которые также касались собственности династии Лихтенштейнов и еще 33 граждан княжества, чешские суды, в том числе конституционный суд республики, встали на сторону государства.
«Для нас незаконное применение чехословацких декретов и его последствия стали нерешенной проблемой, — заявила глава МИД Лихтенштейна Катрин Эггенбергер в интервью The Financial Times. — Экспроприация без компенсации неприемлема». По словам министра, речь идет о «фундаментальных вопросах суверенитета», а своей жалобой Вадуц защищает интересы не только княжеского рода, но и всех 39 граждан, которые пострадали в результате конфискации активов — это как территория площадью около 2 тыс. кв. км, так и находящиеся на ней объекты. «Чем меньше страна, тем важнее для нее отстаивать свои права», — добавила Эггенбергер.
«Интересы одного человека»
В чешском МИДе оперативно дали понять, что не собираются идти на поводу у Вадуца и вообще надеются, что суд в Страсбурге откажется от рассмотрения жалобы. Замглавы дипломатического ведомства Мартин Смолек, в частности, заявил, что ЕСПЧ не может рассматривать это дело, поскольку конвенция по правам человека была принята после событий, о которых идет речь. «Мы также считаем странным использовать этот документ в деле, которое касается ограниченного числа людей — а на самом деле одного человека — права которых были предположительно ущемлены», — добавил Смолек.
— Мы не считаем это стандартным решением, однако лихтенштейнская сторона нас заранее информировала о своих действиях. Поэтому для нас это не стало сюрпризом. У нас нет ощущения, что это должно как-то накалить наши отношения. Скорее, мы надеемся, что после окончательного решения суда наши взаимоотношения могли бы очиститься от этих исторических проблем, — заявила «Известиям» пресс-секретарь министерства иностранных дел Чехии Зузана Штихова.
К слову, дипломатические отношения между Чехией и Лихтенштейном были установлены лишь в 2009 году. Нормализации ситуации, как несложно понять, мешал всё тот же вопрос реституции имущества, отошедшего Праге после 1945-го. В том числе из-за территориального спора Лихтенштейн пока не стал и членом Евросоюза и НАТО — Прага настаивает, что сперва княжество должно отказаться от своих земельных претензий.
Записали в немцы
В период между Первой и Второй мировыми войнами представители династии Лихтенштейнов жили в основном в Вене и говорили по-немецки. Этот фактор, возможно, и стал роковым — при проведении переписи населения в Чехословакии в 1930 году членов семьи причислили именно к немцам исходя из языка, которым они пользовались. Именно имущество жителей Германии, по декретам Бенеша, подлежало конфискации.
После аншлюса правивший князь Франц-Йозеф II бежал из Вены и обосновался в «фамильном» государстве. Княжество до конца войны сохраняло нейтралитет (во многом благодаря дальновидной, хотя, как утверждают некоторые историки, отнюдь не безгрешной политике своего правителя).
Примечательно, что князь даже помогал деньгами тому самому Бенешу, который всего через несколько лет уже сам пополнит государственный карман за счет семьи Лихтенштейнов — их признали союзниками нацистов, а их собственность, конфискованную Прагой, позднее национализировали. В общей сложности земельные владения Лихтенштейнов сократились с 1,6 тыс. кв. км до 240 кв. км.
Впрочем, даже несмотря на конфискацию имущества, династия до сих пор остается крупным землевладельцем в Европе и теперь, похоже, рассчитывает расширить свои территории. К слову, барочная резиденция Вальтице и замок Леднице в неоготическом стиле представляют собой далеко не только материальную ценность. Оба этих объекта включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО, сейчас они являются значимыми для туристической отрасли страны достопримечательностями.
Судебная судьба
Перспективы жалобы Лихтенштейна — даже если суд в Страсбурге примет ее к рассмотрению — по меньшей мере туманны. Например, в 2001 году Германия начала судебное разбирательство по поводу картины нидерландского художника Питера ван Лара, которую власти Чехословакии конфисковали после Второй мировой. Дело в итоге дошло до Международного суда правосудия, но тот в итоге отказал в рассмотрении.
Пессимизма княжеству может добавить тот факт, что ЕСПЧ ранее отказывался заниматься теми делами, которые касаются периода, предшествовавшего моменту принятия конвенции по правам человека в 1950 году. Впрочем, многовековая и непростая история Лихтенштейнов доказывает, что представители этой фамилии не раз находили выход из сложнейших международных передряг.
Сейчас же в Вадуце говорят, что права лихтенштейнцев явно ущемляются. «В отношении других сохраняющих нейтралитет стран, например, Швейцарии, Чешская Республика в последние десятилетия демонстрировала готовность к переговорам для поиска двусторонних решений по аналогичным юридическим вопросам из области имущественных прав, — заявляли в МИД Лихтенштейна, анонсируя обращение в ЕСПЧ. — Тем не менее, с Лихтенштейном никаких обсуждений, касающихся нерешенных проблем в области прав на собственность, не велось».
За такой отказ от переговоров расплачиваются правопреемники граждан Лихтенштейна, «которые были незаконно лишены собственности и не получили компенсации за (конфискацию) территорий, ныне входящих в состав Чешской Республики», отметили в ведомстве.
«Разумное правило»
По мнению писателя и публициста Дмитрия Лекуха, «история с претензиями Лихтенштейна — это очень хороший маркер состояния европейских, в том числе и экономических, умов: насколько далеко эта история может зайти и чего от нее ждать». По его оценке, «примечателен даже уже сам факт подачи подобного рода заявления в наднациональную структуру», который явно свидетельствует «о готовности части европейских элит к дальнейшему пересмотру границ, причем именно посредством институтов Евросоюза», которые сейчас находятся «не в самом лучшем состоянии».
Вся история с жалобой Вадуца, хоть и выглядит «довольно анекдотически», встраивается в солидный ряд, в котором есть «и Каталония, и стратегически важная для континентальной Европы Шотландия (которая отнюдь не всю свою историю выступала под британским гербом, но почти всю свою историю властью надменных англичан решительно тяготилась)», отмечает Лекух в колонке для RT.
Пересмотр сложившихся к настоящему времени границ и любых других значимых параметров государственности — процесс крайне затяжной и многоступенчатый. Примером может служить хотя бы длившийся почти 30 лет спор о географических названиях, участниками которого на протяжении нескольких лет были Греция и Македония (последняя в итоге в феврале прошлого года официально стала Северной Македонией). Другое дело — если речь пойдет о возвращении собственности, несправедливо изъятой во время и после Второй мировой войны у частных лиц. Тема реституции в последние десятилетия поднимается всё чаще, и примеров возвращения потомкам нажитого их предками не так уж и мало.
Старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Куприянов напоминает, что по декретам Бенеша «без компенсации изымались земли немцев и венгров, которые, как считалось, были лояльны нацистам».
— Лихтенштейны утверждают, что они не немцы, а лихтенштейнцы; при этом чешская сторона говорит, что в переписи 1930 года князь Лихтенштейн указал себя немцем, — отмечает историк.
Согласно декретам, гражданства и собственности лишались граждане Германии и Венгрии и этнические немцы и венгры просто по факту того, что они себя таковыми указали в переписи. Исключение делалось для тех, кто продолжал настаивать на своей чехословацкой идентичности после немецкой оккупации, сражался в рядах Сопротивления или пострадал от рук нацистов. Кроме того, в то время этнос и язык были вещами взаимосвязанными:
— Подразумевалось, что если говоришь на немецком, значит, немец.
В целом, считает Куприянов, перспективы у жалобы Лихтенштейна в ЕСПЧ не слишком радужные, а вот позиции Праги достаточно сильны, прежде всего благодаря тому, что конвенция по правам человека была принята уже после указанных в ходатайстве событий, и, стало быть, обжалованию в судебном порядке принятые тогда решения не подлежат.
— Это очень разумное правило, — отметил историк в беседе с «Известиями». — В противном случае не исключено, что суду придется рассматривать массу дел о реституции имущества, например в Бургундии, отобранного по результатам французской оккупации в XV веке.